Приключения Михея Кларка, стр. 47

Гостиница была полна народа. Были там правительственные чиновники, курьеры, идущие с места мятежа и обратно, были и местные жители, пришедшие узнать новости и попробовать домашнего пива, приготовленного хозяйкой гостиницы вдовою Гобсон. Несмотря, однако, на всю суматоху и царивший повсюду шум и гам, хозяйка отвела нас в свою собственную комнату, где мы могли в мире и спокойствии поглощать все те прекрасные вещи, которыми она нас угостила. Это преимущество было нам оказано, благодаря хитрым маневрам Саксона, который о чем-то долго шептался с хозяйкой. Надо вам сказать, что Саксон, приобретший во время своих многолетних скитаний много познаний, имел особенный талант устанавливать быстро дружеские отношения с особами прекрасного пола, независимо от возраста, размеров и характера. Благородные и простые, церковницы или раскольницы, либералки или консерваторки, они были все для него равны. Если разумное существо носило юбку, то мой товарищ всегда успевал завоевать его благосклонность, чего достигал, усердно работая языком и принимая самые очаровательные позы.

— Мы будем вам вечно обязаны, мисстрис, — произнес он, когда хозяйка поставила на стол дымящийся ростбиф и пудинг из сбитого теста. — Мы лишили вас вашей комнаты. Сделайте нам честь и разделите с нами трапезу.

— О нет, добрый сэр! — ответила дородная дама, польщенная предложением. — Мне не к лицу сидеть за одним столом с людьми благородного происхождения.

— Красота имеет права, которые охотно признаются высокопоставленными лицами. Особенно же охотно признают эти права кавалеры, посвятившие себя военному делу! — воскликнул Саксон.

Его маленькие глаза засверкали, и, с удовольствием оглядывая пышную фигуру вдовы, он продолжал:

— Нет, честное слово, вы от нас не уйдете. Я запру дверь. Если вы не хотите кушать, то вы должны выпить с нами, по крайней мере, один стакан аликантского вина.

— Право, сэр, это слишком много чести! — воскликнула дама Гобсон, кривляясь. — Позвольте уж я схожу в погреб и принесу бутылку самого лучшего вина.

— Нет, клянусь своей храбростью, вы туда не пойдете! — воскликнул Саксон, вскакивая со стула. — Зачем же здесь находятся все эти окаянные ленивые слуги, если вам приходится самим исполнять такие обязанности!

Он усадил вдову на стул и, звякая шпорами, отправился в общую залу. Вскоре оттуда мы услышали его громкий голос. Он кричал на весь дом, ругая прислугу и изрыгая проклятия.

— Мерзавцы, лентяи, негодяи! — кричал он. — Вы пользуетесь добротой своей хозяйки и несравненной мягкостью ее характера!

Наконец Саксон вернулся, неся в обеих руках по бутылке.

— Вот и вино, прекрасная хозяйка! — воскликнул он. — Позвольте вам налить стакан. Прекрасное вино: чистое, прозрачное и самого правильного, желтого, цвета. Однако ваши плуты умеют поворачиваться, когда видят, что есть мужчина, который может им приказывать.

— Ах как хорошо бы было, если бы здесь всегда находился мужчина! — воскликнула хозяйка многозначительно и бросила на нашего товарища томный взгляд. — За ваше здоровье, сэр, и за ваше, молодые сэры, — продолжала она и пригубила рюмку. — Дай Бог, чтобы восстание поскорее кончилось, — прибавила она. — По вашему прекрасному вооружению я вижу, что вы служите королю.

— Да, мы едем по его делам на запад и имеем основание надеяться, что восстание скоро кончится.

— Дай Бог, дай Бог, — сказала вдова, качая головой. — вот только жалко, что кровопролитие будет. Здесь и теперь рассказывают, что у бунтовщиков уже семь тысяч человек, и они клялись никому не давать пощады. Такие кровожадные негодяи. Ох-хо-хо! Вот уж чего я не понимаю, сэр. Как это дворяне, люди благородные, и вдруг занимаются таким кровавым делом в то время, как они могли бы подыскать себе чистенькое, почтенное занятие. Ну, вот хоть как я, трактирное заведение, например, содержать. И какая жизнь военному человеку, посудите сами! Спит он на голой земле и должен ежеминутно готовиться к смерти. А тот, кто, скажем, хоть трактирное заведение содержит, спит себе в теплой кровати на пуховой перине, а под кроватью-то погреб, а в нем хорошие вина, вот хоть вроде тех, что вы сейчас пьете.

И, говоря это, хозяйка пристально глядела на Саксона, а мы с Рувимом толкали друг друга под столом.

— А что, моя прекрасная хозяйка, — сказал Саксон, — я полагаю, что восстание поправило ваши дела?

— Да, сэр, и как еще поправило, — ответила она. — О пиве я уж и не говорю. Его пьет простонародье. Больше ли его выйдет или меньше — тут разница небольшая, но теперь ведь, сэр, все большие дороги запружены разными офицерами, лейтенантами, дворянами, мэрами; все они спрашивают самые дорогие старые вина. В три дня я продала этих вин больше, чем прежде в целый месяц, и уверяю вас, сэр, что благородные люди пьют не эль и не спиртные напитки, а приниак, лангедок, тент, мюскадин, кианте и токайское. Никогда бутылки дешевле полгинеи не спросят.

— Вот как, — задумчиво произнес саксон. — Значит, вы имеете хорошенький домик и верный доходец?

Дама Гобсон поставила на стол рюмку и начала себе тереть глаза уголком носового платка.

— Ах, если бы мой бедный Петер был жив и мог радоваться всем этим удачам, — сказала она, — хороший он был человек, вечная ему память. Только уж, сказать по правде, — как друзьям вам говорю, — под конец он сделался толстый-претолстый и круглый, как бочонок. Ну да что! Дело не в толщине, а в сердце. Сердце главное. Брезговать женихами нельзя в наше время. Если каждая женщина станет выбирать мужчину, который ей нравится, то в Англии будет больше девушек, чем матерей.

— А скажите, добрая дама, какие мужчины вам больше нравятся? — лукаво спросил Рувим.

Вдова весело взглянула на круглого Рувима и ответила проворно:

— Толстые молодые люди мне не нравятся.

— Что, Рувим, попался! — рассмеялся я.

— Нет-нет, — продолжала вдова. — Не люблю я скорых на язык молодых людей. Мне нравятся мужчины серьезные, зрелые, опытные, знающие жизнь. Мне хотелось бы выйти замуж за мужчину высокого ростом и этакого худощавого, мускулистого, жилистого и, опять-таки, чтобы он поговорить умел. Разговорчивый муж и скуку скорее разгонит и сумеет благородного посетителя занять и бутылочку вина с ним разопьет. И, кроме всего, мужчина должен быть деловой, бережливый. Заведение у меня хорошее, дохода в год двести фунтов — надо, чтобы он все это берег. Да, если бы такой мужчина нашелся, Джен Гобсон пошла бы с ним хоть сейчас под венец.