Принц Каспиан (с иллюстрациями), стр. 9

– Даже если бы я и хотел, то не могу, – сказал Каспиан. – Я спасался бегством, когда произошел этот несчастный случай. Король хочет убить меня. Если вы меня убьете, то доставите ему удовольствие.

– Ну-ну, – сказал Боровик, – не говори так!

– Что это значит? – спросил Трам. – Что ты такого сделал, человек, чтобы успеть поссориться с Миразом в твоем возрасте?

– Он мой дядя… – начал Каспиан, но тут Никабрик схватился за кинжал.

– Ну вот, – закричал он, – не только тельмаринец, но и родственник и наследник нашего величайшего врага! Вы сошли с ума и хотите оставить это создание в живых? – И он бы ударил Каспиана кинжалом, но барсук и Трам стали у него на пути, силой отвели назад и усадили.

– Раз и навсегда, Никабрик, – сказал Трам, – или ты будешь держать себя в руках, или нам с Боровиком придется проучить тебя.

Никабрик мрачно пообещал вести себя хорошо, и они попросили Каспиана рассказать его историю. Когда он кончил, воцарилось молчание.

– Это самая странная история из всех, которые я когда-нибудь слышал, – заметил Трам.

– Мне это не нравится, – сказал Никабрик. – Я не знал, что о нас все еще рассказывают среди людей. Чем меньше будут знать о нас, тем лучше. И эта старая нянька. Она бы лучше держала язык за зубами. И то, что в это замешан его наставник – гном-изменник. Я ненавижу их даже больше, чем людей. Помяните мое слово – ничего хорошего из этого не выйдет.

– Не говори о том, в чем не разбираешься, Никабрик, – возразил Боровик. – Вы, гномы, такие же забывчивые и изменчивые, как и люди. А я зверь, да к тому же барсук. Мы не меняемся. Мы остаемся такими же. И я скажу, что это сулит много хорошего. Здесь, с нами, истинный король Нарнии – настоящий король, вернувшийся в настоящую Нарнию. Мы, звери, помним, даже если гномы забыли, что только при королях – детях Адама – в Нарнии было все в порядке.

– Свистки и свиристели! – сказал Трам. – Но это не значит, Боровик, что ты хочешь отдать нашу страну людям?

– Этого я не говорил, – ответил барсук. – Нарния не страна людей (кто знает это лучше меня?), но королем в ней должен быть человек. У нас, у барсуков, достаточно хорошая память, чтобы не сомневаться в этом. Разве, да будет благословение на нас всех, Верховный Король Питер не был человеком?

– И ты веришь в эти старые сказки? – спросил Трам.

– Я же говорил вам, что мы, звери, не меняемся, – сказал Боровик. – И не забываем. Я верю в Верховного Короля Питера и остальных, которые правили в Кэр-Паравеле, так же твердо, как верю в самого Аслана.

– Ну, понятно, – протянул Трам. – Но кто же верит в Аслана в наши дни?

– Я верю, – сказал Каспиан. – И если я не верил в него раньше, то поверил теперь. Там, среди людей, те, кто смеются над Асланом, смеются и над историями про говорящих зверей и гномов. Иногда я сомневался, существует ли на самом деле Аслан; я сомневался и в вашем существовании. Но ведь вы существуете.

– Ты прав, король Каспиан, – произнес Боровик. – И пока ты будешь предан старой Нарнии, ты будешь моим королем, что бы они ни говорили. Да здравствует ваше величество!

– Меня тошнит от этого, барсук, – проворчал Никабрик. – Может быть, Верховный Король Питер и остальные были людьми, но они были совсем другими людьми. А это один из проклятых тельмаринцев. Они охотятся на зверей ради развлечения. А ты разве не охотился? – добавил он, внезапно поворачиваясь к Каспиану.

– Сказать по правде, охотился, – ответил Каспиан, – но не на говорящих зверей.

– Ну, это безразлично, – сказал Никабрик.

– Нет, нет, – возразил Боровик. – Ты же знаешь, что это не так. Ты прекрасно знаешь, что в наши дни звери в Нарнии – только бедные немые создания, глупые твари, такие же, как в Тархистане или Тельмаре. К тому же они меньшего размера и отличаются от нас больше, чем полугномы от вас.

Они еще долго препирались, но в конце концов все согласились, что Каспиан должен остаться, и даже пообещали (когда он сможет выходить) познакомить его с теми, кого Трам назвал «другие», ибо в этих диких местах скрывались различные создания, такие же, как и в старой Нарнии.

Глава 6.

ЛЕСНЫЕ УБЕЖИЩА

Теперь для Каспиана настали счастливейшие дни. В чудесное солнечное утро, когда роса легла на траву, он вышел с барсуком и двумя гномами, поднялся лесом к высокой седловине в горах и спустился на залитый солнцем южный склон, откуда были видны зеленые равнины Орландии.

– Сначала мы пойдем к трем медведям Толстякам, – сказал Трам.

Они вышли на полянку к старому дуплистому дубу, поросшему мхом, и Боровик три раза стукнул лапой по стволу. Никто не отвечал. Тогда он стукнул снова. И сиплый голос изнутри проговорил: «Уходите, еще не время вставать». Когда же он постучал еще раз, послышался шум, подобный небольшому землетрясению, открылось что-то вроде двери и оттуда показались три толстых бурых медведя, моргающих глазками. Когда им объяснили, в чем дело (это заняло много времени, потому что они были очень сонными), они согласились с Боровиком, что королем Нарнии должен быть сын Адама, поцеловали Каспиана – что было не слишком приятно – и предложили ему меда. Каспиану не хотелось есть мед без хлеба в такой ранний час, но он понимал, что отказываться невежливо. Потом пришлось отмывать руки и лицо.

Затем они продолжили свой путь и шли, пока не очутились среди высоких буковых деревьев. Тут Боровик позвал: «Тараторка! Тараторка!», и они увидели белку, которая перепрыгивала с ветки на ветку, пока не оказалась над их головами. Это была рыжая белка, великолепнейшая из всех, когда-либо виденных Каспианом. Она была значительно крупнее простых немых белок из дворцового сада, размером с терьера, и когда вы глядели ей в глаза, то сразу понимали, что она умеет говорить. Трудность же заключалась в том, чтобы остановить ее; как все белки, она была болтушкой. Она сразу же приветствовала Каспиана и спросила, любит ли он орехи. Каспиан поблагодарил и сказал, что любит. Когда Тараторка ускакала, чтобы принести орехи, Боровик шепнул Каспиану: «Смотри не туда, а в другую сторону. Среди белок считается дурным тоном глядеть, как кто-то идет к своим запасам (как будто ты хочешь узнать, где они)». Тараторка вернулась с орехами, Каспиан их съел, а она спросила, не передать ли весть о нем остальным. «Ведь я могу передвигаться, не касаясь лапами земли», – сказала она. Боровик и гном согласились, что это отличная идея, и надавали ей множество поручений к существам со страннейшими именами. Она должна была передать им приглашение на пир и совет на Танцевальной поляне через три ночи. «Скажи об этом и медведям Толстякам, – добавил Трам, – а то мы забыли предупредить их».

Потом они пошли к семи братьям из Шуршащего леса. Трам повел их назад к горной седловине, а потом вниз на восток по северному склону, к мрачной прогалине среди камней и елей. Шли они очень тихо, и внезапно Каспиан почувствовал, что земля дрожит под его ногами, как будто внизу кто-то орудует молотом. Трам подвел их к плоскому камню размером с днище от бочки и постучал по нему ногой. Через некоторое время камень сдвинулся и открылась темная круглая дыра, из нее вырвался горячий воздух и показалась голова гнома, очень похожего на Трама. Они долго разговаривали, гном, похоже, удивился больше, чем белка или медведи, но в конце концов всю компанию пригласили спуститься. Они шли вниз по темной лестнице, пока не увидели свет. Это был пылающий горн. Пещера оказалась кузницей. В ней протекал подземный ручей. Двое гномов стояли у кузнечных мехов, третий удерживал щипцами на наковальне кусок раскаленного докрасна металла, четвертый бил по нему молотом, а еще двое, вытирая маленькие мозолистые руки о засаленную тряпку, спешили навстречу гостям. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить их, что Каспиан друг, а не враг, но в конце концов они закричали хором: «Да здравствует король!», – и сделали всем замечательные подарки: кольчуги, шлемы и мечи. Барсук отказался от таких подарков, заметив, что он зверь, и если уж когти и зубы не могут сохранить его шкуру в целости, то ее и сохранять не стоит. Выделка вооружения была отличная, и Каспиан счастлив был получить меч, сделанный гномами, вместо своего, казавшегося рядом с ним топорно сработанной игрушкой. Семеро братьев (они были Рыжими гномами) обещали прийти на Танцевальную поляну.