Цикл оборотня (сборник рассказов и повестей), стр. 10

Преподобный Лоу останавливается в мотеле под названием «Плавник» около дороги Портленд – Вестбрук, в том самом мотеле, который в эту ноябрьскую ночь выбрали для свидания Милт Штурмфуллери Рита Тоннисон.

Милт выходит из номера в четверть одиннадцатого, поздравляя себя с тем, что даже полнолуние не помешало ему уехать так далеко от Таркерз-Миллз. В этот момент одноглазый Зверь прыгает на него с заснеженной крыши пятиосного фургона и одним мощным движением отрывает голову. Последнее, что слышит Милт Штурмфуллер, – это победный рык оборотня; оторванная голова Штурмфуллера с широко раскрытыми глазами закатывается под колеса грузовика, из мгновенно ослабевших рук выпадает бутылка бурбона. Зверь утыкается рылом в его шею, из которой хлещет кровь, и начинает насыщаться.

На следующий день, возвратившись в свой дом в Таркерз-Миллз и чувствуя себя… просто великолепно, преподобный Лоу прочтет в газете сообщение об убийстве и благочестиво вздохнет. Он был плохим человеком. Все в деснице Божией.

Вслед за этим Лоу подумает:

Что за мальчик шлет мне письма? Пора это выяснить. Настало время прислушаться к сплетням.

Преподобный Лоу поправляет повязку на глазу, разворачивает другую часть газеты и думает:

Все в деснице Божией. Если Господь пожелает, я его найду. И заставлю замолчать. Навсегда.

ДЕКАБРЬ

До наступления Нового года остается пятнадцать минут. Как и во всем мире, в Таркерз-Миллз старый год подходит к концу. Как и во всем мире, старый год принес в Таркерз-Миллз определенные перемены.

Милт Штурмфуллер умер, и его жена Донна Ли, наконец освободившись от крепостной зависимости, уехала из города. Одни говорят, в Бостон, другие считают, что в Лос-Анджелес.

Какая-то женщина попыталась открыть в Таркерз-Миллз книжный магазин, но безуспешно, однако парикмахерская, универсальный магазин и пивная, слава Богу, все еще работают.

Клайд Корлисс умер, но два его никудышных брата – Элден и Эррот – по-прежнему живы и здоровы. Цээмма Хейг, которая пекла лучшие в Таркерз-Миллз пироги, умерла от сердечного приступа. Вилли Харрингтон, которому исполнилось девяносто два года, в конце ноября поскользнулся на пороге своего маленького дома на Болл-стрит и сломал бедро. Но зато по завещанию богатого дачника библиотека получила неплохое наследство, и на следующий год начнется строительство детского отделения, о котором говорили с незапамятных времен. У директора школы Олли Паркера весь октябрь шла носом кровь, и ему поставили диагноз «гипертония в тяжелой форме».

– Слава Богу, что не вытекли все мозги, – проворчал доктор, снимая с руки Олли манжету для измерения кровяного давления, и посоветовал ему сбросить килограммов двадцать. К всеобщему удивлению, Олли действительно сбросил к Рождеству двадцать из них. Теперь он выглядит совершенно другим человеком.

– И ведет себя совсем по-другому, – с порочной улыбкой говорит его жена своей близкой подруге – Делии Берни.

Брейди Кинкейд, убитый Зверем во время сезона воздушных змеев, по-прежнему мертв. А Марти Кослоу, который обычно сидел в классе позади Брейди, по-прежнему инвалид.

Все меняется, и все остается по-прежнему. В Таркерз-Миллз год кончается так же, как и начинался, – на улице завывает снежная буря, а где-то поблизости от жилья бродит Зверь, Где-то совсем неподалеку.

Марти Кослоу и его дядя Эл, расположившись в гостиной дома Кослоу, смотрят новогоднюю передачу Дика Кларка. Дядя Эл устроился на кушетке, Марти сидит в своей инвалидной коляске. На коленях Марти лежит пистолет – «кольт-вудсмен» тридцать восьмого калибра. Пистолет заряжен двумя пулями, и обе из чистого серебра.

У дяди Эла есть друг в Хэмпдене, Мак Маккатчеон, он их и отлил. Поворчав немного, этот Мак Маккатчеон расплавил на пропановой горелке серебряную конфирмационную ложку Марти и точно отмерил количество пороха, необходимое для того, чтобы пуля не кувыркалась в полете.

– Я не гарантирую, что они сработают, – сказал дяде Злу его приятель, – но это вполне возможно. Кого ты там собрался убивать, Эл? Оборотня или вампира?

– Обоих, – ухмыляясь, ответил Эл. – Вот почему я попросил тебя сделать две пули. Кроме того, там поблизости часто бродила баньши, но ее отец недавно умер в Северной Дакоте и духу пришлось срочно улететь туда на самолете. – Они посмеялись, и затем Эл добавил: – Это для моего племянника. Он сходит с ума по фильмам ужасов, и эти пули будут для него хорошим рождественским подарком.

– Ну, если он влепит одну пулю куда-нибудь в перегороди, принеси деревяшку сюда, – попросил его Мак. – Мне бы хотелось посмотреть, что из этого получится.

По правде говоря, дядя Эл не знает, что и думать. После третьего июля он не видел Марти и не был в Таркерз-Миллз. Как и предсказывал Эл, его сестра, мать Марти, узнав о фейерверке, просто взбесилась.

– Его ведь могло убить, ты, тупая задница! Как ты только до такого додумался? – кричала она в телефонную трубку.

– Так ведь именно фейерверк его и спас… – начал было Эл, но в трубке раздался резкий щелчок.

Связь прервана. У него взбалмошная сестра, и уж если она не желает о чем-то слышать, то и не станет этого делать.

Потом, в начале декабря, позвонил Марти.

– Мне нужно тебя видеть, дядя Эл, – сказал Марти. – Ты единственный, с кем я могу поговорить.

– Я разругался с твоей мамой, парень, – ответил Эл.

– Это очень важно, – умоляюще произнес Марти. – Ну пожалуйста. Пожалуйста!

Эл приехал, стойко встретив неодобрительное молчание сестры. В один из холодных, ясных декабрьских дней он повез Марти на своей спортивной машине кататься, осторожно усадив мальчика на пассажирское сиденье. Только на этот раз обошлось без бешеной гонки и дикого смеха: Марти говорил, а дядя Эл слушал. И слушал с нарастающим беспокойством.

Марти начал с того, что рассказал Элу о замечательном фейерверке и о том, как выбил глаз чудовищу с помощью пачки петард «Черная кошка». Потом он поведал ему про Хэллоуин и преподобного Лоу. Затем сообщил дяде Элу, что начал посылать преподобному Лоу анонимные письма… да, анонимные, за исключением двух последних, отправленных после убийства Милта Штурмфуллера в Портленде. Эти он подписал так, как учили на уроках, английского:

Искренне Ваш, Мартин Кослоу.

– Не следовало посылать этому типу письма, даже анонимные! – резко сказал дядя Эл. – Господи, Марти! А тебе не приходило в голову, что ты можешь ошибиться?

– Конечно, приходило, – ответил Марти. – Вот почему я подписал последние два письма. Ты, наверное, спросишь меня, что произошло потом? Думаешь, он позвонил моему отцу и рассказал, что я прислал два письма, в одном из которых предложил ему покончить жизнь самоубийством, а в другом пообещал, что мы с ним скоро покончим?

– Он этого не сделал, не так ли? – спросил Эл, заранее зная ответ.

– Нет, – тихо ответил Марти. – Он не стал говорить с моим папой, не стал говорить с моей мамой и не стал говорить со мной.

– Марти, ведь, может быть сотня причин, чтобы…

– Нет. Только одна. Он оборотень, он Зверь. Это он, и он дожидается полнолуния. Пока остается преподобным Лоу, он не может ничего сделать. Но в качестве оборотня он способен на многое. Он может заткнуть мне рот. – Марти сказал это так хладнокровно, что почти убедил Эла.

– Так что же ты хочешь от меня? – спросил Эл.

И Марти сказал, чего хочет. Ему нужны две серебряные пули, пистолет, чтобы ими стрелять, и кроме того, необходимо, чтобы дядя Эл приехал сюда на Новый год, когда наступит полнолуние.

– Я этого не сделаю, – ответил дядя Эл. – Марти, ты хороший мальчик, но ты начал сходить с ума. Если ты как следует все обдумаешь, то согласишься со мной.

– Может быть, – кивнул Марти. – Но подумай, как ты себя будешь чувствовать, если первого января тебе позвонят и скажут, что я лежу в своей постели мертвый, разорванный на куски? Ты хочешь, чтобы это было на твоей совести, дядя Эл?