Катастрофа на Волге, стр. 25

С разочарованным видом полковник удалился. Я позвонил по телефону Шмидту и подготовил его к приему этого посетителя. Он расхохотался. Когда я добавил, что «комендант Сталинграда» уже привез с собой целый штаб сотрудников, Шмидт просто рассердился:

— На что нам здесь эти люди? Комендант города, который еще не взят! Это же просто нелепо! Я предложу Паулюсу отправить этих господ обратно в группу армий «Б». Свяжитесь сейчас же с тамошним адъютантом и подготовьте его к этому.

Мой коллега в группе армий согласился с предложением Шмидта. Оба мы были согласны, что этого пожилого полковника, исполненного служебного рвения, не в чем упрекнуть. Но зачем же Главное командование сухопутных сил себя компрометирует? Неужели там, в верхах, все еще думают, что Красная Армия разбита и захват этого огромного города — нечто вроде увлекательной прогулки? Какой вообще смысл имеют наши ежедневные донесения об обстановке и потерях, если могут происходить подобные эпизоды?

«Команды по учету» и «нефтяные бригады»

Еще одно происшествие заставило меня призадуматься. Примерно в это же время в наш штаб прибыло много офицеров и солдат. Они именовали себя «командой по учету». А это что еще такое? Объяснение дал нам обер-квартирмейстер армии: оказывается, эти люди — специалисты по металлургии, которых нужно взять на армейское довольствие. Указания и приказы они получали непосредственно из ставки фюрера, должны были вступить в город вслед за войсками. Их задача — на крупных заводах взять на учет оборудование, полуфабрикаты и сырье, особенно цветные металлы, и все это немедленно отправить в тыл.

Во время моего очередного доклада командующему Паулюс затронул эту тему.

— Ну как, Адам, что вы скажете по поводу нашего новейшего пополнения? — заметил он, улыбаясь. — Мало что удастся взять на учет этим людям. Авиация все уничтожает. От заводов остались лишь груды развалин. Да и кто здесь в конце концов будет грабить? Солдаты заняты совсем другим.

— Эти новоприбывшие действительно солдаты или просто гражданские лица, спешно облаченные в мундиры, господин генерал?

— На этот вопрос я вам, к сожалению, не могу ответить. Главное то, что они не мешают нашим операциям.

— Но транспорт они для себя, наверное, потребуют, господин генерал. А может быть, у них есть свои колонны грузовиков?

— Не знаю. Между прочим, за группой армий «А», которая наступает на Кавказ, следуют такие же команды, которые должны будут заняться эксплуатацией нефтепроводов в Майкопе и Грозном, а затем и в Баку.

Паулюс ушел к генерал-майору Шмидту. У меня не выходила из головы недавняя беседа с командующим.

Я вспомнил одно место из речи или статьи Геббельса: «Эта война за зерно и хлеб… война за сырье, за каучук, за железо и руду». [35]

Нечто подобное уже заявил Адольф Гитлер в книге «Майн кампф», рассуждая о немецкой аграрной политике в России. Достижение этих военных целей, несомненно, должны были обеспечить «команды по учету» и «нефтяные бригады». У меня остался в памяти разговор, который я весной в Полтаве вел с одним словоохотливым зондерфюрером из какого-то «экономического штаба Восток». Тогда я мало задумывался над его рассказом о филиалах концерна Маннесман в Киеве и Днепропетровске, об акционерном обществе Сименс-Украина и о главном правлении фирмы Фридриха Крупна на Украине. Я вспомнил наконец и не раз повторявшееся в штабе нашей армии утверждение, будто лица, награжденные Рыцарским крестом, после окончания войны получат в подарок от фюрера имения в восточных областях.

Собственно говоря, все это плохо согласовывалось с тезисом, который постоянно вдалбливали в нас с самого начала похода на восток; согласно этому тезису, борьба против Советского Союза якобы представляла собой неизбежную превентивную войну против распространения большевизма в Германии.

Тут что-то было неладно. Но в чем суть? Во всяком случае, успокаивал я себя тогда, я за это не несу ответственности.

Мамаев курган и Царица

Наступление продолжалось. 14 и 15 сентября немецким дивизиям удалось глубже проникнуть в Сталинград. Кровопролитные бои разыгрались у вокзала Сталинград-1 и на Мамаевом кургане, высоте 102. Только 14 сентября вокзал пять раз переходил из рук в руки. С Мамаева кургана виден был весь город, включая пристани и большие промышленные предприятия в северной части Сталинграда — «Красный Октябрь», «Баррикады» и тракторный завод. На 60 километров простиралась пересеченная глубокими оврагами территория города, лабиринт домов, улиц и площадей, широкая лента Волги вдали. На юге возвышался над рекой покрытый лесом остров Голодный. На другом берегу можно было заметить деревню Красная Слобода — главную базу снабжения советских войск, сражавшихся в городе. Понятно, что русские не оставляли попыток отбить Мамаев курган, господствующий над местностью. 16 сентября им это удалось. Несмотря на неоднократные, сопровождавшиеся большими потерями попытки с нашей стороны, за последующие десять дней оказалось возможным занять лишь половину этого холма.

К 27 сентября 4-я танковая армия и LI армейский корпус заняли район города, примыкающий к реке Царица с юга, включая побережье Волги. В центре Сталинграда и в его северной части русские все еще удерживали сильные позиции, несмотря на то, что мы ввели в дело наши последние резервы. Важнейшая часть города вместе с переправой к советской базе снабжения боеприпасами и продовольствием на восточном берегу Волги оставалась в руках защитников города.

12 сентября генерал-полковник фон Вейхс, командующий группой армий «Б», и генерал Паулюс были вызваны в Винницу на совещание в ставке Гитлера. Паулюс доложил об обстановке на фронте. Особенно настойчиво он указывал на угрозу северному флангу армии. Гитлер не пожелал считаться с этими опасениями, он неизменно повторял свою стереотипную фразу, что Красная Армия разбита, сопротивление в Сталинграде имеет лишь местное значение. К тому же, говорил он, приняты все меры для прикрытия северного фланга. Теперь задача 6-й армии — сосредоточить все силы для скорейшего взятия города. Вместо дополнительно затребованных Паулюсом боеспособных трех дивизий ему был передан только XXXXVIII танковый корпус, ранее входивший в состав 4-й танковой армии. Сама 4-я танковая армия была снята с фронта наступления на Сталинград. 6-я армия должна вести операции на всей территории города.

Крайне обескураженный, генерал Паулюс показал мне приказ группы армий.

— Это называется «укреплять армию». Эти дивизии измотаны совершенно так же, как и наши. А поскольку я одновременно должен занять два новых участка дивизий 4-й танковой армии, то в действительности в мое распоряжение поступила только одна очень ослабленная дивизия. [36]

Дивизионный медицинский пункт в Гумраке

Прибыл из управления кадров мой заместитель. Когда я передал ему дела на командном пункте, мы решили вместе объехать некоторые пехотные дивизии. Накануне моего отъезда в Германию мы отправились в путь в 7 часов утра. Хотя уже наступила середина сентября, была теплая безветренная погода. По безоблачному небу непрерывно неслись к городу наши бомбардировщики, эскортируемые юркими истребителями. Мы могли наблюдать в бинокль, как штурмовая авиация сбрасывает свой смертоносный груз с большой высоты. А пикирующие бомбардировщики врезывались в густые облака дыма, которые постоянно висели над горящим Сталинградом. Разрывы сотрясали воздух, возвещая о том, что городу и его защитникам нанесены новые раны.

— Я не представлял себе, что русские способны так упорно сопротивляться. Мы все были того мнения, что весь город будет взят в течение нескольких дней, — сказал мой спутник, который впервые видел, что здесь происходило.

— Вы не первый представитель главного командования, который нам это говорит. Мы каждый раз убеждаемся, что главное командование неправильно оценивает русских. Это может нам дорого обойтись.