Башня Измены, стр. 98
На очередном привале безмолвную и покорную Р'шейл привели в палатку и оставили одну. Жрецы больше ее не донимали. Даже Терболт перестал ею интересоваться. Для него она была просто грузом, который следовало доставить по назначению.
«Одиночество может убить душу, Р'шейл».
«Какое же это одиночество, если ты сидишь у меня в голове день и ночь?»
«Я буду тебе хорошим другом, дитя демона. Я никогда не покину тебя».
«Ты плохо знаешь людей, Хафиста. Вечно ощущать твое присутствие — весьма сомнительное удовольствие».
«А тебе нужно настоящее? Изволь, я доставлю тебе такое удовольствие, что тебе и не снилось».
«Ты не разбираешься в удовольствиях».
«Так помоги мне разобраться. Скажи, чего ты хочешь, я разберусь».
«Почему ты такой сумасброд?»
«А почему ты такая упрямица?»
Р'шейл не ответила, и он исчез.
Вечером, едва прикоснувшись к еде, принесенной молчаливым жрецом, она легла на походную койку и впервые с тех пор, как оказалась в плену, задумалась о своей судьбе.
Шансы на побег были призрачными. Брэк давно пришел бы за ней, если б мог. Вызвать демонов могла помочь только сила, до которой нельзя добраться, не рискуя обжечься об ошейник. Тарджа, должно быть, уже арестован и ждет приговора. Дамиан Вулфблэйд либо в плену у кариенцев, либо бежал в Хитрию. Харшини и носа не кажут из Убежища, чтобы не попасть в лапы кариенским жрецам, а первичные боги… если верить Хафисте, это по их милости она попала в такой переплет.
Перебрав по очереди всех, кто мог прийти на помощь, Р'шейл поняла, что должна действовать на свой страх и риск. Если ей суждено уцелеть — и если она хочет уцелеть, — нужно было что-то предпринять. Сила харшини, которая делала ее той, кем она являлась, была совсем близка — и недоступна. Она манила, звала, но боль преграждала к ней путь лучше любой преграды.
Вот если б избавиться от ошейника… Нет, Хафиста ни за что не допустит этого, пока не убедится в своей полной власти над пленницей. И бесполезно хитрить. Он бог. Он умеет видеть человека насквозь. И избавит от ошейника только такую Р'шейл, что покорится ему всей душой. Но тогда это уже не спасение.
А может, все-таки спасение? Может, он прав? С какой стати она должна выполнять волю первичных богов, виновных во всех ее несчастьях? Почему бы и впрямь не предаться Хафисте? За той чертой прекрасная жизнь. Там безраздельная власть верховной жрицы Всевышнего. Там можно делать все что хочешь. Даже попросить Хафисту убить Локлона — и он убьет. Даже потребовать спасти Тарджу — и он тоже подчинится.
«Все, что хочешь».
Идея была очень соблазнительной.
«Иди ко мне, дитя демона. Не медли!»
Р'шейл не стала отвечать. Сквозь тяжелые мысли в сознание пробились чьи-то голоса, которые показались знакомыми. Она села и прислушалась. Внезапно полог палатки распахнулся, и на пороге появился Тарджа. Разглядев Р'шейл в жидком свете сальной свечи, он застыл как вкопанный. Худая, изможденная, с жалким ежиком на голове и отрешенным лицом, она мало напоминала самое себя.
— Р'шейл?
«Неужели я такая страшная, что он не узнает меня?»
«Не говори с ним, дитя демона. Он не поможет тебе. Иди ко мне. Я тот, кто тебе нужен».
Но Хафиста ошибался. Тот, кто был ей нужен, сейчас с потрясенным видом смотрел ей прямо в глаза. И словно якорь упал перед Р'шейл на дно глубокого колодца. Она ухватилась за спасительную веревку и стала подыматься вверх, к маленькому пятнышку света, маячившему в высоте.
— Р'шейл! Ты узнаешь меня?
Она кивнула. Лицо Тарджи прояснилось. Он подошел поближе и осторожно взял ее за руку.
— Мы выйдем отсюда, — внятно выговорил он, словно знал, как ей трудно сосредоточиться, — и пойдем как ни в чем не бывало.
«Если ты сейчас уйдешь, то навсегда потеряешь покой!»
Не найдя подходящих слов, она вновь молча кивнула. Тарджа откинул палаточный полог, и Р'шейл, как сомнамбула, вышла.
«Но он же не любит тебя! И не любил никогда. Все это козни Кальяны. Только я могу любить тебя так, как ты этого хочешь».
Р'шейл окружили люди в форме и повели прочь от палатки. Тарджа пошел рядом, готовый в любую секунду броситься на помощь.
«Ты не одолеешь меня, дитя демона».
Ответа не последовало. Она вдруг поняла, что своими ответами лишь дает ему власть над собой. Слово за слово, и можно не заметить, как окажешься его последователем. А чем больше верующих, тем больше силы у этого зарвавшегося демона.
«Все, во что ты веришь, — ложь. И когда ты убедишься в этом, ты вернешься, но я не прощу. Ты еще пожалеешь».
И ошейник вдруг стал нестерпимо горячим.
Глава 63
Было уже темно. Принцесса с рабыней ждали в условленном месте. Рядом топтались шесть оседланных лошадей — для Адрины, Тамилан, Дамиана, Альмодавара и двоих налетчиков, которых военлорд выбрал лично. Отряд был разбит на небольшие группы и рассеялся в разных направлениях. Такое предприятие должно было запутать и дезориентировать защитников. Тардже с Брэком и Р'шейл и Дамиану с Адриной и Тами тоже предстояло разъехаться в разные стороны. Не было никакого смысла облегчать преследователям задачу.
Перед отъездом Тарджа пришел к Адрине попрощаться, чем удивил принцессу несказанно — призрак погибшего Тристана до сих пор мешал им подружиться.
— Если все пойдет как задумано, мы вряд ли снова свидимся, ваше высочество, — сказал Тарджа, отведя Адрину в сторонку, пока остальные готовились к отъезду.
— Я уважаю вас, Тарджа, и надеюсь, что мы не упустим этот ничтожный шанс стать друзьями.
— Тогда могу ли я на правах друга дать вам один совет на прощание?
— Только если вы считаете, что он будет мне полезен. Я ненавижу выслушивать советы.
Тарджа улыбнулся и сразу посерьезнел.
— Разберитесь с Дамианом, и чем скорей, тем лучше.
— А что тут разбираться? Я знаю, что он ваш друг, но не приписывайте ему слишком благородные помыслы. Ему не нужен кариенский претендент на трон моего отца. Все очень просто.
Тарджа покачал головой.
— Этот парень — тот, кто вам нужен, Адрина. И он любит вас. Наверное, так же сильно, как вы его. — Он поднял руку, заранее пресекая вероятные возражения. — И не спорьте. В Медалоне только двое этого еще не поняли — вы и Дамиан.
— А вы фантазер! — фыркнула Адрина.
— Да? Значит, вам все равно куда ехать, лишь бы подальше от Кратина? Давайте я пойду к Дамиану и скажу, что вы решили ехать со мной и Р'шейл. Он спокойно отправится в свою Хитрию, а вы…
— Нет! — Адрина выглядела такой испуганной, что Тарджа улыбнулся.
— Вот видите! На самом деле все не так просто.
Но Адрина не желала сдаваться.
— Вы поспешили с выводами, Тарджа. Если я поеду с Дамианом, то буду ближе к дому, а куда вас с Р'шейл занесет, одним богам известно.
Тарджа покачал головой и понимающе улыбнулся.
— Будь по-вашему, принцесса. Но не говорите потом, что я вас не предупреждал. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
«Будь по-вашему». Адрина топала замерзшими ногами и вспоминала этот разговор. Она знала, что сама виновата. Эти медалонцы просто ничего не понимают. У нее была тыща любовников… ну, тыща не тыща, но несколько их было. Какое-то время она забавлялась ими, а потом бросала. Конечно, все они были курт'есами и состояли на службе у ее отца, но от этого они не становились менее симпатичными… хотя, наверное, все-таки становились. Благополучие курт'есов зависело от их способности ублажать и развлекать своего нанимателя. Она была дочерью короля, а посему ей доставалось все самое лучшее.
Дамиан стал ее первым — единственным — любовником, которому не требовалась ее поддержка или протекция. Ему не нужно было ее богатство. Ему было наплевать, кто она такая. Он не мог даже жениться на ней, потому что она была женой другого. Наоборот, соблазнив ее, он навлек на себя кучу неприятностей.
Наверное, это в нем ей и нравилось. Но это была не любовь. Хитрианский престолонаследник не мог влюбиться в старшую дочь короля Фардоннии. Все это было такой же сказкой, как баллада о двух любовниках, что скакали на конях дни напролет, а по ночам занимались любовью. Это был сюжет для скверной трагедии в представлении бродячих лицедеев. В жизни такого не бывает. Да Адрина сама не дала бы такому случиться.