Надежда узника, стр. 51
Толливеру пришлось больше часа пробираться по разрушенным улицам к району, где я снимал квартиру. Рядом с Толливером на переднем сиденье дремал Алекс, положив под голову перевязанную руку. Я с болью смотрел на разрушенные дома с выбитыми стеклами, сорванными крышами. Может быть, все-таки мой дом пострадал меньше?
Мы повернули к югу, где разрушения были менее катастрофическими. Наконец вырулили на улицу, где находился мой дом. Кое-где он ощетинился расщепленными досками, часть кровли была содрана, несколько оконных рам вывернулись из проемов, но в общем дом выглядел не слишком поврежденным.
Главное, он не обрушился, выстоял.
– Я сбегаю внутрь, сэр, – предложил Толливер.
– Нет. – Я начал открывать дверь, но это почему-то не получалось.
– У вас мало сил…
– Закрой рот, – приказал я.
Алекс вывел меня из машины. Тяжело дыша, я доплелся до крыльца, приложил к считывающему устройству замка большой палец. Знакомого щелчка не было. Ну что ж, просто нет напряжения, решил я и начал стучать в дверь.
Никто не открывал.
Подошел Толливер, не забыв прихватить с собой рацию.
– Окна разбиты, – хмуро произнес он.
– Можете залезть? – спросил я.
– Туда мог залезть любой, – пробурчал Толливер. Я едва удержался от резкого замечания.
– Залезьте и откройте мне дверь. В этот момент в рации раздался щелчок, а затем голос:
– Капитан Сифорт?
Толливер протянул мне рацию.
– Слушаю, – сказал я в микрофон.
– Говорит лейтенант Трапп из Адмиралтейства. Вы просили докладывать обо всем… Так вот, с орбитальной станции спускается шаттл с курьером.
– Каким курьером? – От вида полуразрушенного дома я плохо соображал.
– С гардемарином, сэр. Он доставит вам сообщение.
– Хорошо. Скоро вернусь.
Вскоре Толливер открыл дверь. Осмотрев квартиру, я понял, что Анни собиралась в большой спешке. Выдвижные ящики были выброшены из шкафов и тумбочек на пол, в беспорядке валялись бумаги и вещи. Наконец я догадался, что все это – результат «обыска» воров.
Но тогда почему они оставили вещи? Значит, воров не было.
Но где же Анни?
Как-то вдруг сразу устав, я упал на диван, тоскливо смотрел в выбитое окно. Смеркалось.
– Вернемся в клинику, сэр? – спросил Алекс.
– В Адмиралтейство, – приказал я.
– Но ведь вы обещали к семи часам…
– В Адмиралтейство, – упрямо повторил я. Меня довели до электромобиля. Там я долго не мог отдышаться.
– Можете подбросить меня до госпиталя? – неуверенно попросил Алекс.
– Он закрыт, Алекс.
– Но там остались мои вещи…
– Ладно.
Я кивнул Толливеру, и тот повез нас в госпиталь. Через несколько кварталов началась зона страшных разрушений. Толливеру приходилось объезжать поваленные деревья, рассроченные машины, обломки домов. Кое-где встречались останки человеческих тел.
По некоторым улицам было невозможно проехать. Их пришлось объезжать кругом. Толливер тихо проклинал непролазные завалы. Наконец развалин стало меньше, мы выехали к парку.
– Ты куда?! – воскликнул я.
– Так мы быстрее доберемся до…
– На машинах в парке ездить нельзя! – оборвал я.
Толливер ударил по тормозам. Даже Алекс изумленно вытаращился на меня. Я понял, что сморозил глупость, и пробормотал:
– Ладно.
– Может быть, сами сядете за руль, сэр? – язвительно предложил мне Толливер.
– Я же сказал! Едем через парк! – вспылил я.
Толливер с нескрываемым презрением покачал головой, включил двигатель. Ехать по холмистому парку оказалось легче, чем по плоским, но заваленным руинами улицам. Правда, и тут хватало вывороченных с корнем деревьев.
За парком через несколько кварталов должен был быть госпиталь. Мне вспомнилось, как всего несколько недель назад мы с Анни прогуливались здесь, а потом зашли в кафедральный собор.
Парк кончился, снова перед нами предстала зловещая картина сплошных разрушений.
Вместо госпиталя лежала огромная груда камней. С лица земли были стерты вся деловая часть города, все государственные здания. Слава богу, я забрал Алекса из госпиталя вовремя.
– Господи, даже стены упали, – пробормотал Толливер, выключая двигатель.
– Если бы я там остался… – Алекс ударил кулаком по сиденью.
– То был бы трупом, – закончил за него фразу Толливер.
– Мои вещи… одежда… – ошарашено бормотал Алекс.
– При чем здесь одежда? Там люди погибли! – рявкнул Толливер.
– Я потерял все. Теперь ни вещей, ни ночлега…
– Будешь жить у меня, – прохрипел я.
– Где у вас?
Я и сам не знал.
– Толливер, в Адмиралтейство, – приказал я.
– Вы обещали явиться в клинику, – напомнил Толливер.
– Молчать, гардемарин!
Он выполнил мой приказ. Наступила блаженная тишина.
13
Послышался гул спускающегося шаттла. Я сидел в Адмиралтействе, ждал гардемарина и от нетерпения барабанил пальцами по компьютерному столику.
– Что он там копается? – проворчал я.
– Я схожу к шаттлу, выясню, в чем дело, – вскочил Алекс.
– Не надо. – Чтобы хоть чем-то заняться, я сосредоточился на дыхании.
Через несколько минут дверь наконец распахнулась, раздался четкий голос:
– Гардемарин Авар Берзель явился, сэр.
Я открыл глаза. Передо мной по стойке смирно стоял мальчишка в безукоризненной униформе.
– Я вас уже где-то видел? – спросил я.
– Так точно, сэр. Я числюсь в личном штате адмирала Де Марне и однажды провожал вас к нему в кабинет.
– Помню. Вольно. Вы доставили сообщение?
– Так точно, сэр. Адмирал сказал, что оно предназначено лично для вас.
– Хорошо, дайте дискету.
– Мне приказано передать ее вам наедине. Извините, сэр, таков приказ.
Я сорвал маску и заорал:
– Кто приказал?!
– Адмирал Де Марне, сэр.
Я свирепо смотрел юнцу в невинные серые глаза, но он и не думал отводить взгляд.
– Энтон, Толливер, мистер Тамаров, покиньте помещение, – приказал я. Когда они исчезли за дверью, я ледяным тоном спросил:
– Вы удовлетворены, мистер Берзель?
Он достал из кармана коробку для дискет, протянул ее мне.
– Вы тоже выйдите, мистер Берзель, – приказал я.
– Но, сэр, я должен сообщить вам…
– Живо! – рявкнул я.
– Есть, сэр. – Мальчишка повернулся кругом и строевым шагом вышел. Стук его каблуков слышался даже за дверью на лестнице.
Я вставил дискету в компьютер, ввел свой личный код. На экране возник бессмысленный набор символов. Я всматривался в эту тарабарщину и так и этак и наконец стукнул по столику кулаком и заорал:
– Берзель! Сюда!
Гардемарин сию секунду прибежал на мой крик и доложил:
– Есть, сэр!
– Что это за тарабарщина? – строго спросил я.
– Вы должны ввести дополнительный код, сэр.
– Дай! – Я протянул руку.
– Адмирал приказал мне заучить его наизусть, сэр.
Поморщив лоб, он продиктовал мне код. Я, тихо ругаясь, ввел символы в компьютер, но на экране по-прежнему была какая-то чушь.
– Как это понимать? – грозно спросил я гардемарина.
– Может быть, вы не правильно набрали на клавиатуре символы? Попробуйте еще раз, сэр. – 312, потом 49GHZ… и 1425.
– Первый раз ты сказал 1245! – возмутился я.
– Простите, сэр.
– Два наряда! – Я набрал на клавиатуре продиктованные им цифры, но бессмыслица на экране так и не превратилась в осмысленный текст.
– Наверно, 1542! в отчаянии простонал Берзель. Я ввел в компьютер эти цифры. Опять чушь.
– Наверно? – переспросил я, грозно вставая. – Ты что, не помнишь?!
К моему изумлению, мальчишка расплакался. Он испуганно стоял по стойке смирно, а по щекам беспрепятственно стекали слезы.
– Толливер! – заорал я. Прибежал Эдгар Толливер.
– Выкинь отсюда этого… щенка! – кричал я. – Вправь ему мозги так, чтоб через пять минут он понял, как должен вести себя гардемарин!
– Есть, сэр. – Толливер схватил Берзеля за руку и мигом выволок за дверь.