Надежда узника, стр. 111

Конечно, Алекс вспомнил не все. Большие пробелы в воспоминаниях еще оставались. Но почти ежедневно восстанавливались все новые и новые фрагменты мозаики, складывались в одно целое. С каждым днем он становился увереннее, шире расправлял плечи.

Я ликовал.

А потом мысль о суде снова омрачила мое существование.

30

– К всплытию готовы, сэр, – доложила инженер Сандра Аркин.

– Хорошо. Вызовите Толливера, – попросил я Кана. Прибыл Толливер, козырнул, вытянулся по стойке смирно.

– Вольно. Эдгар, я подумал, что вам хотелось бы видеть конец полета. – Конец моей карьеры, подразумевал я. И жизни.

– Так точно, сэр. – Толливер, стоя за моим креслом, смотрел на экран, где вскоре должны были появиться звезды.

Позади месяцы мучительного полета, каждый день которого неумолимо приближал развязку. Конечно, меня повесят. Но жалел я лишь об одном: Анни так и не выздоровела. Ей потребуется лечение для восстановления гормонального баланса. Может быть, я успею это устроить до своей смерти.

– Объявить полную боевую готовность, – приказал я. – На всякий случай. Перестраховка не помешает.

– Есть, сэр, – ответил Кан и включил тревогу. Экипаж бросился к своим боевым постам, посыпались доклады о готовности.

– Выйти из сверхсветового режима, – приказал я. Экран ожил. Корабль соприкоснулся с внешним миром.

– Капитан, подозрительных объектов нет, – доложил компьютер.

– Спасибо, Билл. Мистер Кан? – Нельзя полагаться только на компьютер.

– Подозрительных объектов нет, капитан, – подтвердил Кан.

– Где мы?

– Недалеко от орбиты Венеры, – сообщил Билл. – Координаты корабля вывожу на экран.

– Всем оставаться на боевых постах до контакта с Адмиралтейством. – Я встал, начал расхаживать. – Мистер Толливер.

– Да, сэр?

– Садитесь за дисплей.

Лейтенант Кан поднялся. В мое капитанское кресло не имел права сесть ни один офицер, поэтому Кан понял мою просьбу правильно: уступить Толливеру место.

– Передайте на пост связи следующий текст и прикажите транслировать его непрерывно до получения ответа: «Адмиралтейству, база Лунаполиса, рапорт капитана Николаса Эвина Сифорта».

Толливер набрал на клавиатуре продиктованный мною текст. Я начал диктовать дальше:

– «Корабль Военно-Космических Сил ООН „Виктория“ вернулся в Солнечную систему под моим командованием. Эскадра, охранявшая планету Надежда, по приказу адмирала Джорджеса Де Марне возвращается в Солнечную систему».

Наш быстроходный корабль опередил эскадру адмирала. По моим расчетам, она долетит сюда через шесть месяцев.

«Восстание, поднятое на Надежде группой плантаторов, подавлено. Как старший офицер и полномочный представитель ООН я даровал колонии Надежда статус суверенного государства и полноправное членство в Ассамблее ООН».

Толливер, вводя эти слова, покачал головой. Конечно, он понимал, что Адмиралтейство не одобрит мое самоуправство.

«После ухода эскадры космические чудища усилили атаки на Надежду. Рыбы вошли в атмосферу и приземлились, предварительно разрушив Вентурскую базу». – Следующие слова, попахивающие манией величия, дались мне, самоуверенному наглецу, с немалым трудом:

– «Я пришел к выводу, что Надежда погибнет, если не уничтожить всех или хотя бы большую часть космических рыб. Действуя тайно и в одиночку, я запустил поврежденные сверхсветовые двигатели оставшихся на орбитальной станции кораблей, чем привлек к ней огромное количество рыб. Когда количество рыб превысило пять сотен и все лазеры станции вышли из строя, я сознательно взорвал станцию встроенным в нее ядерным зарядом».

– Еще до этого от моих лазеров погибло четыреста семьдесят две рыбы, – гордо напомнил Билл.

– Молчать, пьютер, – вяло прикрикнул я. – Эдгар, пишите дальше: «В результате смелой, но неудачной попытки обезвредить ядерный заряд погиб доблестный капитан Вакс Хольцер». – У меня перехватило горло. Еще есть шанс сказать правду, восстановить свое доброе имя. Зачем врать? – «Подчеркиваю, что за взрыв орбитальной станции несу ответственность я, только я и никто более». – Еще одно, последнее усилие:

– «Передаю командование „Викторией“ лейтенанту Джеффри Кану». – Я повернулся к Кану, отдал честь и попросил:

– Я буду у себя в каюте с женой. Не беспокойте меня, пока не получите ответ Адмиралтейства.

– Есть, сэр.

Я покинул капитанский мостик гордо, уверенно, со спокойным достоинством, а в коридоре, без свидетелей, припустил к своей каюте. Анни сидела перед телевизором. Моего появления она как будто не заметила. Я сбросил китель, снял галстук, лег на кровать.

Прости, отец. Я стал полным ничтожеством и перед Богом, и перед космическим флотом. Скоро моя бесславная жизнь завершится.

Вереницей тянулись сны, странные образы. Вакс Хольцер в ураганном темпе отжимался от пола в гардемаринской каюте. Аманда беседовала с рыбами. Филип Та-ер что-то говорил, но я не смог расслышать его слов из-за бешеного стука в дверь каюты.

В самом деле кто-то громко стучал в дверь. Сколько часов я проспал? Ничего не понимая спросонья, я вскочил, распахнул дверь.

– Ты знал, чертов ублюдок! – со слезами на глазах орал Эдгар Толливер. – Признавайся!

– Что знал? – хлопал я глазами. – О чем ты?

– Я уже приготовился насладиться зрелищем твоей казни! А ты… – Он саданул кулаком в стену. – Ты знал!

– Эдгар, ради бога, объясни, что случилось! – умолял я, тормоша его за плечи.

– Чтоб тебя черти жарили! Сам читай! – Толливер бросил на стол дискетку.

Я вставил ее в компьютер и прочитал:

– Откуда вы узнали об этой поправке, – прошептал Толливер в бессильной ярости.

– Посмотрите на дату поправки, – проворчал я. – Как я мог о ней знать? Возвращайтесь на мостик. Я скоро приду.

Толливер вытянулся по стойке смирно.

– Есть, сэр.

Эпилог

– Адмирал Дагани приглашает вас, сэр, – сообщил мне дежурный лейтенант. Все офицеры, ожидавшие своей очереди в переполненной приемной, повернули ко мне головы. Впрочем, они не сводили с меня глаз с момента моего появления.

Я быстро поправил галстук, еще раз осмотрел мундир и шагнул в кабинет. Адмирал Дагани поднялся из-за стола, протянул мне руку. Пожимая ее, я бегло оценивал его внешность: на вид сорок с гаком, волосы черные, вежливая улыбка. Совсем не похож на адмирала Брентли, моего давнего покровителя.

– Как вы себя чувствуете? – первым делом поинтересовался он.

– Вполне нормально, сэр. – На самом деле я еще не вполне оправился после пересадки легкого и радовался слабому гравитационному полю Луны.

– Садитесь, – показал он на диван. – Я знаю, что ваша жена не совсем здорова. Вы ее возьмете в полет?

– Полет? Куда? – изумился я.

– Как куда? – в свою очередь удивился Дагани, – Вы имеете право выбрать корабль, разве не знаете? Какой корабль предпочитает герой Надежды?