Надежда смертника, стр. 83
Я постарался вспомнить информацию о башнях, с которой отец ознакомил меня.
В настоящее время высота здания ничем не ограничена, говорилось в ней. Лестничные колодцы и шахты лифтов фактически являются огнеупорными. Особым образом защищенные кабели препятствовали остановке лифтов, управляемых компами, на этажах, охваченных огнем.
Здания были полностью защищены.
Ото всех и вся, кроме трущобников, которых мы довели до крайности.
– Арлина, насколько близко к нам огонь?
– На семьдесят пятом.
Всего на шесть этажей ниже. Не так уж далеко Я содрогнулся, наблюдая за тем, как заполняется людьми очередной спасательный вертолет.
Филип молотил кулаками по груди отца. Капитан Сифорт с мрачным видом качал головой.
Арлина потрепала меня по плечу:
– В переносном смысле – эвакуация под огнем. Выражение возникло после того, как в 1940 году во время Второй мировой войны благодаря героизму английских и французских моряков и летчиков удалось эвакуировать в Англию значительную часть англо-французских войск, окруженных фашистами (около 280 тыс. человек из 340 тыс.).
– Мы улетим на третьем. Ник не захотел воспользоваться служебным положением в личных целях и мне не позволил упоминать его имя. Когда я предложила это, он поинтересовался, не подумываю ли я о разводе.
Ее слова вывели меня из состояния жалости к самому себе. Я неуклюже пожал ей руку. Вертолет поднялся в воздух с крыши, и буквально в считанные секунды, гораздо быстрее, чем предписано правилами, на это место опустился второй.
Она помолчала.
– Роб, неужели мы совершили ошибку? Я до сих пор не уверена в этом.
Еще из одного лифта вывалилась толпа людей.
Вскоре в воздух поднялся второй вертолет. Арлина наклонилась к молоденькому перепуганному солдату:
– Наша очередь лететь на следующем. Мистер Боланд пострадал, его нужно перенести на кресле.
Солдат заколебался, но повелительный тон, с каким она говорила, оказал свое действие.
– Да, мэм.
Он закинул автомат за спину и позвал товарища.
Втроем они понесли мое кресло к посадочной площадке.
Ник Сифорт положил руку на плечо сына. У Ф.Т. глаза покраснели от слез.
К счастью, наш вертолет оказался военным транспортником со складными местами. Прежде всех остальных в него загрузили меня вместе с креслом, в угол сразу позади пилота.
От внезапного порыва ветра вертолет качнуло, и я, перепугавшись, ухватился за сиденье руками: мне вдруг показалось, что огонь подобрался совсем близко и площадка начала проваливаться вниз.
Стремясь поскорее оказаться в воздухе, я наблюдал в окошко за посадкой. Дверцы лифта открылись в очередной раз, и новые беженцы присоединились к людям, ждущим своей очереди.
Капитан помог Арлине забраться на борт вертолета. Она протянула вниз руки, чтобы помочь Филипу.
Внезапно Ф.Т. выдернул руку из отцовской, через всю площадку кинулся к опустевшему лифту, влетел туда и нажал на кнопку.
– ОСТАНОВИ ЕГО!
Двери закрылись. Арлина выскочила из вертолета, выхватила лазер и прицелилась в угол дверей лифта.
– НЕТ!
Вместо крика из моей груди вырвался какой-то хрип. В любом случае было слишком поздно. Ружье солдата, проделав дугу, выбило лазер у нее из рук, и он полетел за парапет.
Дальше все смешалось. Люди, заполнившие вертолет, заслонили мне обзор. Капитан отчаянно колотил по дверям лифта. Арлина осыпала солдат проклятиями. Индикатор лифта стремительно перемещался вниз.
Капитан бросился к сержанту, указав на вертолет, а потом на улицу. Сержант покачал головой, явно отказывая.
Индикатор погас. Лифт остановился на один этаж выше нижнего уровня – улицы.
Увидев это, Арлина застыла на месте.
– Мэм, нужно освободить площадку!
– Улетайте! – махнула она рукой. – Роб, мы отыщем тебя в госпитале.
Лифт начал подниматься снова.
– Так вы садитесь или нет? – потребовал ответа солдат. – А мистер Сифорт…
– Летите!
На 10-м этаже лифт остановился.
– Следующий! – солдат пропустил на посадку еще двоих. – Подымайся!
Я тронул пилота за плечо:
– Я член Генеральной Ассамблеи ООН Роберт Боланд, – каждое слово давалось с большим трудом, – После того как вы подниметесь в воздух… освободите площадку, прошу немного задержаться в воздухе на месте.
16-й этаж.
Лопасти начали медленно вращаться. Пилот обернулся ко мне:
– Зачем?
– Мне нужно видеть, что происходит.
– Мы летим в резиденцию ООН.
– Это займет четыре, даже три минуты, – я впился ногтями ему в плечо, – Сделайте это.
32-й.
Мы взлетели.
В этот миг лифт находился слишком далеко, и я не разобрал, какой этаж высветился. Прошла минута. Две.
Пилот повернулся ко мне:
– Сэр, я должен лететь.
Двери лифта открылись, и из него вывалилось десятка два людей.
Ф.Т. среди них не было.
Наш вертолет устремился на восток.
Арлина, оставшаяся на крыше, стоя на коленях, рвала на себе волосы.
Капитан, на глазах уменьшавшийся в размерах, застыл перед опустевшей кабиной.
40. Педро
Халбер метался как тигр в клетке.
– Кто-нибудь еще пришел?
Сатч помотал головой:
– Только исты и миды. Да северные броды.
Халбер сердито проворчал неразборчиво:
– Рано еще. Прошло часа три, не больше.
– Хотели б, уже пришли б.
Чтобы не обозлить его еще больше, я вроде как высказал предположение:
– Оониты здорово их прижимают. А некоторым и идти долго.
Он махнул на мои слова:
– Как только получу весточку, что они уже под землей, пошлю андекар.
Я спрятал улыбку. Халбер до того привык к своим колесам, что забыл: некоторые нижние скорее предпочтут тащиться пешком, чем садиться в железного зверя, который со скрежетом мчится в темноте.
Наверху, на улице, раздавался грохот.
– Халбер, что наверху делается? – спросил я. Он помрачнел.
– Оониты повсюду. Ни разу не видал их столько. На мгновение настроение у него поднялось:
– Правда, попадаются среди них и мертвые. Зажигательные бомбы. Камни с крыш. И оониты не умеют проверять верхние этажи.
Я представил рукопашный бой, в котором нижние отчаянно сражаются за каждый дом.
Думаю: что, если это докатит до подземелья? Поразительно, что до сих пор мы в безопасности. Когда в первый раз пара дюжин солдат с лазерами ввалилась по лестнице на 42-й, мы спаслись по туннелю.
Халбер подозвал одного из сабов:
– Есть какие новости про Раули?
– Ты высуни голову на Тридцать четвертой поглядеть. Верты жужжат, как пчелы. Верхняя половина башни вся черная, окна выбиты, везде огонь. Сходи, Халб, глянь!
– Что там сделали? – прохрипел я. Халбер оставил мой вопрос без ответа.
– Верхние тушат?
– Не похоже, – засмеялся саб. – Пришел Трей. Рука у него обожжена. Говорит, Рыболов пытался пришить его на лестнице.
– Рыболов? – Халбер вскочил на ноги. – В башне?
– Поджег его! Джесс и Коули были этажом повыше. Подожгли матрас да сбросили, ну и сгорел к чертям собачьим!
Я отшатнулся. Господи, пусть это будет не правда!
– Точно?
– Трей говорит.
Из холла к нам мчался человек:
– Халб! Уошхайты идут под землю с северной стороны!
– Ааа, – на минуту на перекошенном лице Халбера появилось выражение удовлетворения. – Отправь Джуби на андекаре на запад, докуда путь позволяет. Скажи, пусть едет медленно, потому как другие нижние будут подсаживаться по дороге.
– Понял. – Саб рванул с места.
– Халбер, – я дождался, когда наши глаза встретятся. – Что там с башней?
Он сплюнул.
– Я ж говорил, Чанг. Пора действовать как одно племя, выпихнуть верхних. Избавиться от башен.
– Я никогда не говорил…
– Сжечь их все. Мы сможем! – Его глаза горели, как раскаленные угли. – Верно, каждый раз погибнут наши нижние, но нас больше, чем тех, в башнях! Мы выпихнем проклятых верхних из города!
Я покачал головой: