Надежда смертника, стр. 20

У Джареда потемнело лицо.

– Я сказал, чтобы он оставил меня в покое, а он засмеялся. Сообщил, что забирает меня из школы, потому что это ничего мне не дает, с обучением моим покончено, и запретил мне выходить из комнаты, кроме как в ванную да поесть. До тех пор, пока не исправлюсь, что бы это ни означало. Я не могу звонить тебе или пускать к себе. Он даже лишил меня выхода в сеть! Смотри!

Джаред включил комп и нажал на кнопку выхода в сеть. Экран остался пустым.

– А что за чепуху он нес! Рассказать – не поверишь! Растраченный впустую талант, данный Богом, почему я не могу пользоваться умением обращаться с компом конструктивно, тяф, тяф, тяф.

Джаред скорчил физиономию и снова шлепнулся на кровать.

– А ведь это бессмысленно, потому что он не может меня заставить, Я могу пойти куда захочу.

– Тогда почему сидишь в комнате и никуда не идешь?

– Не беспокойся, пойду.

– Но пока не ходил.

– Господи, да с тех пор прошла всего пара ночей!

Употреблять имя Господа всуе… Я молча выслушал это богохульство. Не знаю, во что я еще верю, но совершенно убежден, что Господу Богу такое не понравится.

– Ф.Т.?

Я смотрел на пустой экран.

– Филип!

– Что?

– Я боюсь, – произнес он неровным голосом.

Я подошел к кровати:

– Чего?

– Сам не знаю. Отца. Он так странно себя ведет. Не должен он был так на стенку лезть. Школа – чушь собачья, но все-таки это хоть какое-то занятие. Я хочу туда вернуться.

Заметь он, что мне его жаль, ему бы от этого стало еще хуже.

– Исправься хотя бы на время. Только это ему и нужно. Я дотронулся до его руки – ему нравятся игры с касаниями. Но он меня не слушал.

– Я им покажу! Им обоим.

Я двинул ему под ребра, только тогда он поглядел на меня.

– Слушай, успокойся. Просто какое-то время делай то, что он велит.

– Убери руки. – Он швырнул в меня подушку. Уже лучше. Больше похож на прежнего Джареда. Я кинул ее обратно.

– Померяемся силой на руках? – Он всегда меня побеждал, и я знал, что это ему нравится.

– Тот, кто проиграет, платит два юнибакса, идет?

– Ни за что. – Я не попадался на эту удочку с семи лет.

Я лег на живот и поставил руку на локоть. Пятнадцатилетний Джаред был и больше, и тяжелее меня. Я сделал три попытки, старательно изображая, будто считаю, что могу выиграть.

На третий раз он с силой опустил мою руку вниз и опрокинул меня на спину.

– Думал, сможешь меня одолеть, Ф.Т.?

– Может, и не сегодня, но скоро.

– Точно. – Он двинул меня под ребра. Я завопил, отпихнул его, но он не давал мне встать. Стремление показать превосходство. Джареду постоянно требовалось получать подтверждение, что он сильнее.

– Пусти!

– Может, и пушу.

Он удерживал обе мои руки одной своей, а второй начал щекотать.

– Хватит! – Я выдернул руку и схватил его за волосы. – Отпусти, а не то…

Он уселся на меня. Я никак не мог понять, играем мы или деремся. Джаред крепко схватил меня за запястья, завел руки над головой и прижал к постели. Я вертелся, брыкался и почти сумел сбросить его с себя.

– Ну нет, не уйдешь, – он снова со всей силы прижал мои руки к кровати и головой уперся мне в плечо. – Попался!

– Джаред, не надо. Пусти…

Одним движением он лег на меня сверху.

Я оцепенел.

– Джаред…

Он крепко удерживал меня ногами.

Джаред закрыл глаза и опустил голову мне на плечо. Словно бы случайно, его губы коснулись моей шеи.

Я заставил мышцы расслабиться и через мгновение заехал ему коленом в пах.

Джаред заорал, скатился с меня и, скорчившись, с багровым лицом принялся кататься, держась за яички.

Я кубарем слетел с кровати, отступил к окну и стер с кожи следы его губ.

Рыдания.

Глаза мои задержались на мониторе его компа. Я рванул к клавиатуре, вызвал из памяти стирание, набрал команду возврата, метнулся обратно к кровати, где он мучился от боли, и закричал:

– Ты просто посмешище! Мы смеемся над тобой! Все! Отец, я и даже твой собственный папаша! Вечно ты ничего не можешь сделать как следует, и мы знаем это!

– Ф.Т.! – вырвался из него хриплый звук, похожий на мольбу.

Мой голос стал еще резче:

– Я рад, что тебе больно! В тот раз ты выиграл у меня в шахматы, потому что я поддался! Взгляни на вариации Лопеса, если не будет лень. Последний пароль твоего отца – день твоего рождения в базе двенадцать, но ты такой тупой, что не сумел понять, даже когда я тебе сказал!

– Пожалуйста!

Я подбежал к двери.

– Все знают, что ты бродишь по ночам, а ты думаешь, что это секрет! Между прочим, в школе попросили твоего отца забрать тебя!

– Подожди! – страдальческий крик.

– С меня хватит! – Я выбежал во двор и чуть не налетел на Адама Тенера.

– Ф.Т.? Где ты…Что случилось?

– Ничего. До свиданья. – Я со всех ног пустился к дому, пулей взлетел по лестнице в свою комнату и захлопнул дверь.

Здесь я сел в уголок, обхватил себя руками и принялся дергать рубашку и потирать шею. Филип, спокойно! Семьдесят шесть умножить на тысячу триста девяносто четыре… Я снова набирал обороты, но ничего поделать не мог. Пальцы заскребли по одежде.

12. Джаред

Когда отец звал меня есть, я шел без возражений. Он велел мне прибрать в своей комнате, я это сделал. Теперь, когда Старик отправился в свой монастырь, большую часть времени отец проводил за рабочим столом в большом доме. Я сидел у себя в комнате и выжидал.

Не понимаю, почему отец злобствует из-за такой ерунды. Ну, прогулялся я по веранде, подумаешь! Каждый вечер, когда он устало тащился по дорожке к нашему бунгало, у меня сжималось все внутри. Я знал, что он меня ненавидит, и решил, что это взаимно.

Время от времени по лужайке проносился Ф.Т., но я не махал ему из окна. Звонить тоже было невозможно – из-за отца. И потом, не знаю, что такого я сказал этому пацану. Мы всего лишь боролись! Он вдруг пришел в неистовство, чуть не изувечил меня и что-то наговорил, я уж не помню что.

Я не хотел его видеть. Наблюдал из-за штор, как он бегает по лужайке с футбольным мячом, тощий и гибкий. Он ни разу не поглядел в мою сторону и не улыбнулся, хоть и знал, что мне одиноко.

Я прохандрил в своей комнате еще три дня, а потом в конце концов перенастроил компьютер.

Нужно как-то сбежать отсюда. Я потихоньку наладил выход в сети, связался с Рольфом, объяснил, над чем работаю. Это произвело на него большое впечатление, но два бесконечных дня он думал, соглашаться мне помогать или нет.

Тем временем я просмотрел последние выпуски «Голографического мира». Речь старика Боланда была помещена на первой полосе. Отлично. Значит, их заинтересует мой рассказ о том, как Боланд собирается свести на нет влияние Старика. Но действовать нужно осторожно.

Подключался я через Интерлодж. Три фальшивых регистрации – и все в порядке. Я записал все, что запомнил из слов Боланда. Через Интерлодж я послал в «Голографический мир» парочку намеков, чтоб подогреть их интерес. Захотят они встретиться или нет? Если мы встретимся где-нибудь поблизости от резиденции Сифорта, кто-нибудь может догадаться об источнике информации. Нет, нужно какое-нибудь общественное место. Я выбрал неботель «Шератон» в Нью-Йорке. Отец однажды возил меня туда, и я сумею сориентироваться.

За семнадцатилетнего я сойду, но журналисты такие пройдохи. Поверят ли они мне? Я передал людям из «Голографического мира», что не хочу засветиться и со сведениями, которые хочу продать, пришлю посредника. С ним они могу передать ответ.

Я не знал, сколько они могут заплатить, но это и неважно. Главное – проучить их всех. С папашей сочтусь за то, как он мерзко со мной обращается, а со Стариком – за проклятую набожность. Пусть вернется пораньше из своего дурацкого монастыря после того, как прочтет в статейке, как он шпионил за своими гостями и заносил информацию о них в свой личный компьютер. Я решил, что рассказ выйдет поинтереснее, если на него навесить все это.