Паранойя, стр. 53

И всего-то? Мне полегчало — правда, только на пару секунд. А вдруг они что-то нашли у меня в столе? Я не клал в ящики никакого шпионского оборудования? Обычно я так не поступал, но от усталости вполне мог что-то забыть.

— Прекрасно, — сказал я. — Молодцы. Еще ничего не нашли?

Стало очень тихо. Молодой молча оторвался от моего компьютера. Старший сказал:

— Пока нет, сэр. Пока нет.

— Я, конечно, не думаю, что у меня что-то найдется, — добавил я. — Господи, не такая я важная птица. А на этаже, у больших начальников, ничего нет?

— Вообще-то мы не должны это обсуждать, сэр. В любом случае пока ничего не обнаружено. Правда, это еще ни о чем не говорит...

— Ну, как дела с компьютером? — обратился я к молодому.

— Пока не обнаружено никаких специфических устройств, — ответил он. — Нам нужно прогнать кое-какую диагностику. Вы не могли бы зайти в систему?

— Конечно. — Я ведь не посылал отсюда никаких подозрительных писем. Или посылал?

Стоп! Я писал Мичему. Но содержание этого письма им ничего не скажет. Я точно знал, что не сохранял на компьютере никаких файлов, которые мне не следовало иметь. Я спокойно подошел к компьютеру и ввел пароль. Оба тактично отвели глаза.

— У кого есть доступ к вашему офису? — спросил старший.

— Только у меня. И Джослин.

— И у уборщиков, — возразил он.

— Наверное, хотя мы с ними никогда не сталкиваемся.

— Никогда не сталкиваетесь? — недоверчиво переспросил он. — Но вы ведь часто работаете допоздна?

— Они приходят еще позже.

— Как насчет обмена почтой между офисами? Служба доставки не приходила сюда без вас?

Я покачал головой:

— Все это отправляется на стол Джослин. Они никогда не заходят ко мне.

— Кто-нибудь из отдела информтехнологий обслуживал ваш компьютер или телефон?

— Насколько мне известно, нет.

Молодой спросил:

— Вы получали какие-нибудь странные электронные письма?

— Странные?..

— От незнакомых людей, с какими-нибудь приложениями...

— Во всяком случае, не припомню.

— Но ведь вы пользуетесь посторонними почтовыми серверами? То есть не только службой «Триона».

— Конечно.

— Вы когда-нибудь заходили на них с этого компьютера?

— Да. Думаю, что да.

— И в этих ящиках вы не находили странных писем?

— Ну, мне, как и всем, постоянно приходит спам. «Виагра», «Добавь три дюйма» или что-нибудь о девушках с фермы. — Похоже, у обоих с чувством юмора не лады. — Я их просто удаляю.

— Проверка займет всего пять — десять минут, сэр, — сказал младший, вставляя диск. — Можете пока отдохнуть, кофе попить.

У меня была назначена встреча, так что я (без особого энтузиазма) оставил ребят из отдела безопасности в своем офисе и отправился в «Плимут», один из меньших конференц-залов.

Мне не понравилось, что они спрашивали о внешних почтовых ящиках. Плохо. Даже очень. А что, если они решат поднять все мои электронные письма? Я-то знаю, как это легко. Если и они выяснят, что я заказывал копии писем Камилетти? Не подпаду ли я под подозрение?

Проходя мимо офиса Годдарда, я увидел, что ни его, ни Фло нет на месте. Значит, Джок уже ушел на собрание. Потом я наткнулся на Джослин с кружкой кофе. На кружке была надпись «Вышла из себя, вернусь через пять минут».

— Эти громилы из отдела безопасности еще роются у меня в столе? — спросила она.

— Теперь у меня, — ответил я на ходу.

Она махнула мне рукой.

63

Годдард и Камилетти сидели за маленьким круглым столом вместе с главным инженером Джимом Колвином, начальником кадрового отдела Джимом Сперлингом и несколькими незнакомыми мне женщинами. Сперлинг, чернокожий мужчина с коротко подстриженной бородой, в огромных очках в стальной оправе, гулким баритоном говорил об «альтернативных целях», под ними, как я понимаю, имелись в виду сотрудники, которых можно уволить. Джим Сперлинг не копировал водолазки Годдарда, хотя оделся в том же стиле: спортивный пиджак и черная рубашка-поло. Только Джим Колвин был в обычном деловом костюме с галстуком.

Ассистент Стерлинга, молодой блондин, пододвинул ко мне бумаги со списками отделов и бедолаг, которых отправят на заклание. Я быстро просмотрел и увидел, что команда «Маэстро» там не числится. Значит, я все-таки их спас.

А вот в списке отдела маркетинга новых продуктов оказался Фил Боджалиан. Значит, старого гвардейца собираются сократить. Между прочим, ни Чед, ни Нора в список не попали. Наверняка решение приняла Нора. Каждого начальника отдела попросили пройтись по списку подчиненных и отказаться как минимум от одного из десяти. Очевидно, Нора решила избавиться от Фила.

Собрание оказалось простой формальностью. Сперлинг зачитывал список, добавляя от себя «бизнес-характеристики позиций», которые он собирался сократить, и никто не возражал. Годдард слушал мрачно, Камилетти — напряженно, даже радостно.

Когда Сперлинг дошел до отдела маркетинга новых продуктов, Годдард повернулся ко мне, молча спрашивая моего мнения.

— Можно сказать? — спросил я.

— Э-э... Конечно, — сказал Сперлинг.

— В списке есть работник, которого зовут Фил Боджалиан. Он проработал в компании лет тринадцать, а то и четырнадцать.

— И у него самый низкий рейтинг, — добавил Камилетти. Интересно, беседовал ли с ним Годдард об «Уолл-стрит джорнал»? По поведению Камилетти определить это было невозможно: он говорил со мной не более и не менее резко, чем обычно. — Учитывая стаж, его выходное пособие обойдется нам очень и очень дорого.

— Насчет рейтинга сомневаюсь, — сказал я. — Я видел, как он работает, и мне кажется, что эти цифры скорее связаны с межличностными отношениями.

— Межличностными? — спросил Камилетти.

— Он не импонирует Норе Соммерс. — Конечно, я не мог назвать Фила своим приятелем, но он не желал мне зла, и я ему сочувствовал.

— Что ж, если рейтинг определяется тем, что люди не сошлись характерами, это нарушение правил, — сказал Джим Сперлинг. — Вы хотите сказать, что виновата Нора Соммерс?

Я прекрасно понимал, куда он клонит. Я мог спасти Фила Боджалиана и избавиться от Норы — одновременно. Огромное искушение: сказать одну фразу и перерезать ей горло. Никто в этом зале не питал симпатий ни к нему, ни к ней. Слово дойдет до Тома Лундгрена, а он едва ли кинется за Нору на амбразуру. Если уж на то пошло, не вырви Годдард меня из когтей Норы, в списке вместо Фила находился бы я сам.

Годдард и Сперлинг внимательно смотрели на меня. Остальные что-то записывали.

— Нет, — наконец сказал я. — Я не думаю, что она виновата. Это просто психология. Я думаю, оба делают все, что могут.

— Прекрасно, — сказал Сперлинг. — Мы можем двигаться дальше?

— Послушайте, — сказал Камилетти, — мы сокращаем четыре тысячи работников. Мы не можем обсуждать всех и каждого!

Я кивнул:

— Конечно.

— Адам, — обратился ко мне Годдард. — Сделай одолжение: я отпустил Фло на утро. Ты не мог бы принести из офиса мой... э-э... наладонник? По-моему, я его забыл.

В его глазах мелькнула искорка. Он имел в виду свою черную записную книжку и шутил так, что было понятно только нам обоим.

— Нет проблем, — сказал я и сглотнул. — Я мигом!

Дверь офиса Годдарда была закрыта, но не заперта. Маленькая черная книжка одиноко лежала на столе рядом с компьютером.

Я сел за стол и огляделся: фотографии седой жены — «бабушки» Маргарет; картина загородного дома. Никаких фотографий сына, Элайджи. Наверное, воспоминания слишком болезненные.

Я один в офисе Джока Годдарда, Фло отпустили. Сколько я могу пробыть тут, не вызывая подозрений Годдарда? Успею ли залезть к нему в компьютер? А что, если в это время появится Фло?

Нет. Риск сумасшедший. Это офис генерального, к которому постоянно кто-то приходит. Я в любом случае не могу потратить на все про все больше двух-трех минут: Годдард удивится. Ну, пять минут — вроде как зашел в туалет.