Паранойя, стр. 35

— Змей?

— Запускаешь змея, а если он цепляется за дерево, просто обрезаешь бечевку, — сказал Уайатт. — Мы всегда сможем доказать свою непричастность. Понял?

— Обрезаешь бечевку, — тупо повторил я. Если подумать, что в этом плохого? Бечевка — тот же поводок. Но я понимал: если Уайатт обрежет бечевку, он меня просто-напросто подставит.

— Если проколешься, — добавил Уайатт. — А ты не прокалывайся, и никому не придется ничего обрезать. Где, черт возьми, эта сука? Еще две минуты, и полечу без нее.

38

После этой встречи я совершил сумасшедший, но чрезвычайно приятный поступок. Я пошел и купил себе «порше» за восемьдесят кусков.

Раньше я отметил бы приятную новость попроще: надрался бы, приобрел бы пару бутылок шампанского или компакт-дисков. Теперь, конечно, дело другое... Я решил подрезать уай-аттовские постромки и поменять «ауди» от «Уайатта» на «порше» от «Триона».

Вы бывали в автосалоне «порше»? Между прочим, это вам не «хонда аккорд». Тут не ведут в машину с порога. Сначала долгая прелюдия. Вы заполняете целую анкету: почему вы пришли именно сюда, кем вы работаете, и какой у вас знак Зодиака?

А вариантов столько, что голова идет кругом. Вам би-ксеноновые фары? Панель цвета арктического серебра? Просто кожу или мягкую кожу? Колеса спортивного дизайна, спортивно-классического или турбо?

Мне просто был нужен «порше», и не через полгода, пока его сделают на заказ в Штутгарте-Цуффенгаузене, а прямо сейчас. Я хотел уехать на нем из салона. Вналичии оказались две двухместные закрытые «карреры», одна — ярко-красная, вторая — базальтово-черный металлик. Дело решила обивка салона. В красном авто была черная кожа, на ощупь похожая на кожзаменитель и, что хуже всего, прошитая красными нитками. Смотрелось это как-то по-ковбойски, и мне совсем не понравилось. Во второй модели все, даже рычаг передачи и руль, было обито мягкой кожей спокойного коричневого цвета. Я вылез оттуда и сказал: «Беру».

Продавец, наверное, думал, будто я пришел только посмотреть, и очень обрадовался: вы, мол, сделали мудрый выбор! Он даже предложил отогнать мою «ауди» в салон совершенно бесплатно.

За рулем я чувствовал себя летчиком: когда жал на педаль, «порше» ревел будто «Боинг-767». Триста двадцать сил, разгон до ста километров в час за пять секунд — невероятная мощь. Я вставил свежую сборку в проигрыватель, врубил на всю катушку «Перл джем» и рванул вперед на бреющем полете. А жизнь-то налаживается!

Годдард сказал, чтобы я перебрался в квартиру получше и поближе к работе. Кто бы возражал! Давно пора, между прочим.

Сотрудники «Триона» помогли мне расстаться с трущобой, в которой я так долго прозябал, и нашли для меня новую квартиру на двадцать девятом этаже южной башни «Харбор-Суитс». Да, кстати, «Харбор-Суитс» — это два дома-башни, в каждом тридцать восемь этажей и полторы сотни квартир, от одно— до четырехкомнатных. На первом этаже располагался шикарный отель с первоклассным рестораном.

Моя квартира будто сошла со страниц «Архитектурного дизайна». Площадь — сто восемьдесят пять квадратных метров, высота потолков — три с половиной метра, паркет из твердых пород древесины. Помимо спальни, у меня были «библиотека», в которой тоже можно спать, столовая и огромная гостиная.

Из окон от пола до потолка открывался ошеломительный вид, особенно из гостиной: по одну сторону — город, по другую — вода.

Кухня напоминала демонстрацию возможностей какой-нибудь крутой дизайнерской фирмы: холодильник «Саб-Зеро», посудомоечная машина «Мкеле», электрогазовая плита «Викинг» шкафы «Поггенпол», рабочие поверхности под гранит и встроенный грот для спиртного.

Правда, во всех этих красотах не было особой надобности. Если хочешь поужинать дома, достаточно снять в кухне трубку, нажать кнопку и заказать в отеле любое блюдо — и даже повара, который тут же явится и накормит тебя и твоих гостей.

В здании был огромный, оборудованный по последнему слову техники фитнес-клуб, где богатеи со всего города «качались», играли в скуош, занимались дао-йогой, нежились в сауне и попивали протеиновые коктейли.

О парковке тоже позаботились: подъезжаешь к парадному входу, и специальный служащий куда-то угоняет машину, а по твоему звонку подает обратно.

Лифты ездили со сверхзвуковой скоростью, прямо уши закладывало. В кабинах размером почти с мою старую квартиру были стены из красного дерева и мраморные полы.

С охраной дело тоже обстояло получше. Молодчикам Уайатта будет сложнее вламываться и учинять обыски, что мне очень понравилось.

Любая квартира в «Харбор-Суитс» стоила не меньше миллиона. Моя потянула на два. Конечно, не из моего кармана. Все, включая обстановку, было предоставлено «Трион системс» в качестве служебной привилегии.

Переехал я без проблем, потому что не стал ничего перевозить. Уродливый клетчатый диван, кухонный стол, кровать на пружинах с матрацем, дурацкий кофейный столик и прочий хлам я отдал на благотворительность. Когда ребята из Армии спасения взялись за диван, оттуда вывалилась всякая дрянь — бумажки, тараканы, шприцы и упаковки от таблеток. Я оставил себе компьютер, одежду и чугунную сковороду матери (из сентиментальных побуждений — я ее никогда не использовал). Все свои пожитки сложил в «порше», что доказывает, насколько их было мало (в «порше» практически нет багажного места).

Новую мебель я заказал, по совету агента из «Триона», в шикарном мебельном салоне «Домициль»: большие мягкие диваны, в которых можно утонуть, такие же кресла, обеденный стол со стульями почти как из Версаля, огромную кровать с железной рамой, персидские ковры и страшно дорогой матрац фирмы «Дукс». Стоило все это удовольствие кучу денег — но не моих же, правда?

Как раз когда доставляли мебель, Карлос, швейцар, позвонил снизу и сказал, что ко мне пришел некий мистер Сет Маркус. Я сказал: пусть поднимается.

Хотя дверь была настежь распахнута, Сет нажал на звонок и подождал, пока я выйду. Он был в футболке с надписью «Соник Юз» и в рваных «дизелях». Его живые, с сумасшедшинкой, карие глаза потускнели, будто пленкой затянулись; он был весь какой-то пришибленный. Я не мог понять, то ли он под впечатлением, то ли завидует, то ли обижается, что я совсем не звоню, — или все одновременно.

— Привет, чувак! — сказал он. — Я тебя выследил.

— Привет! — ответил я и обнял Сета. — Добро пожаловать в мое скромное жилище. — Других слов я не нашел и почему-то очень смутился. Мне не хотелось, чтобы он все это видел.

Сет остался стоять в коридоре.

— Ты и не думал мне говорить, что переезжаешь?

— Все произошло очень быстро, — объяснил я. — Я хотел позвонить.

Сет вытащил из своей холщовой сумки курьера-велосипедиста бутылку дешевого шампанского «Штат Нью-Йорк» и вручил мне.

— Пришел отметить. Решил, что для пива ты слишком крут.

— Отлично! — сказал я, взяв пузырь и пропустив подколку мимо ушей. — Давай, заходи!

— Ну ты, блин, даешь. Офигеть можно, — тускло, без энтузиазма выговорил Сет. — Ничего себе сарайчик, а?

— Сто восемьдесят пять квадратных метров. Сам смотри. — И я провел его по всей квартире. Сет отпускал дежурные шуточки вроде: «Если это библиотека, где же твои книги?» или «Теперь в спальне не хватает только девчонки». Мою квартиру он назвал «совершенно больной», что на его жаргоне означало одобрение.

Сет помог мне распаковать один из огромных диванов, который стоял посреди гостиной, и мы сели лицом к океану.

— Неплохо, — сказал Сет, поерзав. Мне показалось, что он хочет задрать ноги, но, к счастью, кофейный столик пока не принесли: не хватало еще, чтобы Сет клал на него грязные ботинки! — Ты что, маникюришься? — с подозрением спросил мой друг.

— Иногда, — признался я слабым голосом. И как он заметил такую мелочь, как ногти? Вот черт! — Нужно выглядеть соответственно положению, понимаешь.

— И что у тебя с волосами?

— Ты о чем?

— Тебе не кажется, что они... в общем, какие-то голубоватые?