Площадь диктатуры, стр. 29
СЕКРЕТНО
Экз. - единственный
Справка
"О результатах психологического, нейролингивистического и поведенческого анализа личности объекта "Звездочет"
"…объект относится к психотипу "интроверт" с поведенческими и мотивирочными отклонениями в сторону инвертированной экстраверсии. Для данного психотипа характерна опора не на меняющиеся внешние обстоятельства, а на собственную систему взглядов и ценностей.
Для объекта типично взаимодействие с той частью окружающих, которая им уже "освоена" и в определенной мере - упорядочена. К новым для себя людям относится выжидательно, контакты с посторонними старается свести к минимуму. Исключением могут являться контакты с сексуальной мотивацией. В психологической деятельности объекту присуще преобладание логистических механизмов и неразвитость, возможно - замороженность, эмоциональной сферы.
Личностный психологический баланс - устойчивый, по сенсорному типу. Волевая сенсорика развита хорошо. В пространстве четвертой психологической координаты характеристики объекта резко смещены в сторону так называемой "критической области", где доминантной становится не прямая реакция на внешние сигналы, а опоследованная, с предварительным и, подчас глубоким их осмысливанием, поисками причинно-следственных связей с привлечением логистических каналов обработки информации.
Вне эмоционального накала и в рамках присущей ему логистики, объект терпелив, хладнокровен, но вовсе не беззащитен по отношению к оказываемому на него психологическому давлению. Для отражения вербальной агрессии объект может и, вероятнее всего, прибегнет к умелому манипулированию создаваемыми сценариями развития ситуации, отвечая на агрессию еще более жесткой агрессией. В неблагоприятном для себя речевом контакте объект может использовать механизмы подмены предмета разговора, подмены тезиса, изменение направления беседы, и в результате ускорить темп, захватить инициативу, и вынудив собеседника быстро перестраиваться, а в итоге - обескуражить.
Объект вряд ли склонен принимать решения под давлением, скорее он склонен форсировать исполнение задуманного…"
Резолюция: Тов. Воронкову! Подшейте ваши бумажки в дело. А куда еще? Только это и умеете. Экстрасенсы, понимаешь, в качель, богоматерь… Пять месяцев работы, и вместо результата - разводите кибернетику и графоманство псу под хвост! Даю срок до 20.01.90 г. Дадите вербовку, или - партбилет на стол! К исполнению. Косинов.
– Ну, что скажешь? - требовательно спросил генерал, принимая из рук Коршунова папку.
– Наворотили! - коротко ответил подполковник и, заметив мелькнувшее на лице собеседника одобрение, добавил. - Само по себе все, вроде, грамотно. Но непонятно - зачем?
– И я к тому же! Столько сил и средств ради какого-то засранца. Кому он нужен? Многоходовку измыслили, и все для того, чтобы подвести еще одного агента к этим прощелыгам без роду и племени. Да наших людей среди этих антисоветчиков, что карасей в садке, друг в дружку тыкаются. Толку никакого, а время поджимает. До выборов - всего три месяца, и эти дерьмократы совсем распоясались. Нам не простят, если опростоволосимся, как в прошлый раз. Дерьмократы должны сидеть в тюрьме! Да, в тюрьме, а не разводить в Советах демагогию. Знаю, у тебя опыт есть. Если имеешь наработки и предложения, докладывай!
– В самых общих чертах…
– Дело говори, не тяни резину!
– Предлагаю форсировать вторую часть оперплана, в части привлечения наиболее активных фигурантов по общеуголовным статьям. За основу взять мероприятия в отношении Азадовского и Друскина - вы на прошлом совещании в качестве примера упоминали…
– Было такое, упоминал. Помню, тогда с закладками грамотно отработали.
– С учетом имеющихся наработок успеем провести пилотную комбинацию до десятого января. Объект нужно тщательно выбрать, чтобы сразу дал признательные показания. А к концу месяца готовить веерную операцию против главарей "Демсоюза" и ЛНФ.
– Что же, в целом - одобряю! А что с твоим "Звездочетом" делать? Бросать жаль, а никуда не подшивается.
– А куда он денется? Пусть подождет, пока не к спеху, - уверенно ответил Коршунов.
– Говоришь, подождет? Нарушения за ним все же нешуточные. Может его и назначим первым? Так сказать, для разгона? - генерал взял ручку и написал: "Тов. Косинову! За нерациональное использование сил и средств объявляю Вам замечание. Тов. Воронкову ставлю на вид. Операцию в отношении "Звездочета" передать на решение п/п-ку Коршунову."
– Разрешите обдумать ваше предложение? - вставая, спросил Коршунов.
– Какое предложение? - удивился генерал.
– В отношении "Звездочета"…
– Не забивай мне голову. Тебе поручено, ты и решай. Этот материал, - генерал показал на лежавшую у края стола папку, - получишь, как положено. Все, можешь идти!
2.2. Тихо падает белый снег
Совещание затянулось, и выступавшие стали повторяться. Кое-кто тоскливо посматривал на двери.
– Поздно, пора заканчивать, - сказал Косинов. - С высказанными соображениями по "Звездочету" все согласны, но учитывая результаты нашей работы - не пропадать же ей - и мнение руководства, оставляем этого мудреца в качестве запасного варианта. Федоров со своим агентом выезжают в дом отдыха послезавтра и готовятся по уточненному плану. Объект номер "один" выбираем из трех наиболее ярких фигур, которых сегодня докладывали. Основной материал по ним подобран, но у нас есть еще сутки, и их надо использовать с толком. Все дела - побоку, и все силы - на отработку этой троицы. Крайний срок для решения - завтра. Иначе не успеем сладить надежное взаимодействие с милицией по месту жительства. Собираемся завтра в двадцать ноль-ноль, а в двадцать-тридцать я докладываю руководству. Думаю, "добро" получим.
– У вас, Павел Васильевич, замечания есть? - Косинов подчеркнуто уважительно обратился к Коршунову.
– Только одно - не забыть заранее проинформировать товарищей из Обкома. Ведь конечный результат во многом зависит от них. А им тоже нужно время на подготовку. Газеты, телевидение, работа в трудовых коллективах - они с этим не хуже нас справятся. А в остальном - нормально, - не вставая, ответил Коршунов.
– С кем советуешь контактировать?
– Думаю, с Волконицким…
– Знаю, проверенный кадр. Волконицкого поручим Волкову. Где Волков?
– Здесь, товарищ полковник!
– Встретишься с товарищем из Обкома, аккуратненько проинформируешь - без лишнего. Мол, есть определенные наработки, скоро будет реализация, надо готовиться. Понятно?
– Понятно!
– А учитывая корневое родство фамилий закодируем всю эту линию простенько, но со вкусом: "Волкоебы", - нахмурившись сказал Косинов и, дождавшись, пока все отсмеются, поправился: "Чего, черти, смеетесь? Я сказал - "Волкодавы!". Выждав паузу, он улыбнулся, и, глядя на него, офицеры грохнули дружным хохотом. Шум был такой, что в комнату заглянул дежурный, но, убедившись, что все в порядке, успокоился.
Поздно вечером следующего дня в Обкоме еще светились окна. Первый секретарь приказал не расходиться сотрудникам нескольких ведущих отделов. Через приемную, где уже час томился начальник УКГБ генерал-майор Сурков, то и дело сновали люди, на столе у секретаря беспрерывно трезвонили телефоны.
– Готовимся к Пленуму, - сказал вышедший от Гидаспова второй секретарь Ефремов. И добавил, кивнув на дверь в кабинет: "С нашим не соскучишься!"
Гидаспов освободился только в начале двенадцатого. Он был невелик ростом, но в полутьме огромного кабинета - горела только настольная лампа над зеленым сукном столешницы - выглядел большим и значительным. Несмотря на позднее время, секретарь Обкома был бодрым и даже, показалось Суркову, веселым.