Мавзолей для братка, стр. 41

– Позвольте, – поперхнулся морожеными фруктами Жора. – А как же Маргарита?

– Вы имеете в виду эту дурочку? Ха! Представьте себе, некоторое время назад в Англии правил некий Генрих, мой тезка, так у него было целых шесть жен…

– Но я надеюсь, что вы, ваше величество, не собираетесь следовать за тезкой во всем… – Какой-то комар уселся Георгию на шею, и тому пришлось согнать его вилкой. – Ее величество так мила…

Невинный жест был нисколько не наигран, но король принял его за прямой намек [44]:

– Что вы! Не в полудикой Англии – в просвещенной Франции живем… Развод, обычный развод. Имуществом, конечно, придется поделиться, алименты там, содержание… Но ничего экстраординарного, уверяю вас!

– И все же… – Арталетову, конечно, безумно интересно было узнать о тонкостях внешней и внутренней политики королевства, так сказать, из первых уст, но время стремительно утекало. – Может быть, можно все-таки как-то помочь бедному Людовику? Допустим, заменить казнь ссылкой, изгнанием… Временным… Заточением в подвалах Лувра, наконец…

«Этот вариант, конечно, для Леплайсана был бы лучшим из возможных, – подумал про себя наш хитрец. – Во-первых, в обществе Герцога Домино и заблудившихся там королевских водопроводчиков не соскучишься, во-вторых, дворцовые винные погреба, по слухам, неисчерпаемы, а в-третьих, кто лучше шута знает все ходы-выходы во дворце?..»

– Думаете, я не размышлял над этими возможностями? – горько посетовал король. – Размышлял, и не раз. Особенно над последней. Идеальный вариант: и овцы целы, и волки сыты, и можно иногда забежать к приятелю на огонек, раздавить бутылек-другой коньяка столетней выдержки из запасов покойного тестя… Но теща, нечистый бы ее побрал, жаждет крови. И не отступится, пока ее обидчик жив. А я что? Мне приказ о помиловании подмахнуть – раз плюнуть. – Генрих демонстративно плюнул на лысину одного из нерасторопных лакеев, разменявшего на королевской службе восьмой десяток. – Вот так. Да и вы…

– Что я? – спросил Жора, чувствуя нехороший холодок, пробежавший по спине: «Сейчас напомнит о моем неустойчивом статусе недожаренного колдуна и недобитого государственного преступника…»

– Не помните уже? Кто, как не вы, в прошлый свой визит требовали от меня ни в коем случае не миловать Леплайсана и не давать вам грамоты об отмене приговора, даже если вы приползете ко мне на коленях? Вот вы приползли, и я не даю.

– Стоп! – Арталетов почувствовал, что постепенно сходит с ума. – Такое сказал вам я? Вы не ошиблись?

– Именно вы. Как бы я мог перепутать. Прискакали на взмыленном коне, распугали мне всех фазанов, довели до истерики любимого пса Адреналина – кстати, я его назвал с вашей подачи, не помните? Кому я должен верить? Вам утреннему или вам вечернему? Тем более что утром вы явились без шишки на лбу, следовательно, в здравом уме и твердой памяти…

Жора сжал ладонями виски.

– Что с вами? – всполошился король. – У вас нездоровый вид. Для явившегося с того света, конечно, сойдет, но все-таки…

– Я должен прилечь… – пробормотал наш герой, почувствовав вмиг, как все мысли разбегаются из головы вспугнутыми тараканами, и встал, нащупывая на груди «хрономобиль». – Вы правы: мне нездоровится…

– Естественно, мой друг, естественно! – участливо поддакнул король. – Я вот тоже, помнится, лет десять тому назад на охоте врезался на полном скаку в дуб и слег в постель на целую неделю! Сейчас распоряжусь, чтобы вам отвели отдельную палатку и не беспокоили. Куда же вы?

– Я отлучусь на минуту… По естественным надобностям.

– Конечно, конечно! Отхожие места обозначены флажками: мое – королевскими лилиями, высшей знати – испанскими цветами, остальных – австрийскими. Для смеху, естественно… Мы же все-таки в военном походе – не на прогулке. Так что выбирайте любое, милости просим! Кстати, – донесся голос короля до Жоры, уже проделавшего все манипуляции для прыжка во времени, а теперь и в пространстве (дорожка накатана). – Исчезая в прошлый раз точно так же, по-английски, вы просили меня сообщить вам при случае пару слов: «Помни о коте». Не подскажете, о каком коте идет…

Арталетов хотел было прервать процесс, чтобы расспросить венценосного друга поподробнее, но дело уже было сделано…

21

«Итак, „легальный“ вариант отпал, – размышлял Георгий. – Что у меня остается?»

Прыжок завершился удачно, и путешественник оказался именно там, откуда начинал путь, – у колодца в тесном дворике близ площади Сен-Жан-ан-Грев.

Стояла глубокая ночь, откуда-то раздавался кошачий концерт, перемежаемый полусонным собачьим лаем, редким, но размеренным, как метроном. Пиликал сверчок, и где-то на соседней улице перекликались ночные дозоры. Положение в пространстве было определено, и оставалось терпеливо дожидаться утра, чтобы выяснить свои временные координаты. Не будешь же стучаться в первые попавшиеся двери, чтобы выяснить, который сейчас день! И поймут не так, и могут встретить чем-нибудь неприятным – в диапазоне от горшка помоев до аркебузного выстрела…

Более того, выяснилось, что двор на ночь запирался мощной дверью с надежным замком, и оставалось лишь прикинуться пьяным, забредшим сюда по ошибке, чтобы поднявшиеся спозаранку жильцы не подняли панику из-за чужака, невесть каким образом оказавшегося здесь. А заодно и обдумать произошедшее.

«Король, конечно, выпивоха еще тот, но до белой горячки ему далеко. Следовательно, его слова о том, что я уже являлся к нему по меньшей мере два раза, следует принять на веру. Быть это может лишь в одном случае: я „попадал“ туда из своего локального будущего. Зачем, если приказ о помиловании все равно не получить? Более того, я сам об этом просил, зная, что непременно появлюсь позже… Ерунда какая-то… И при чем здесь кот? Он-то уже благополучно доставлен в будущее…»

Запутавшись в причинах и следствиях, Арталетов, не спавший уже больше суток, задремал без сновидений, так и не добравшись до составления плана дальнейших действий…

– Ба-а! Жорж! Что-то вы ко мне зачастили, милый друг…

Леплайсан за время, прошедшее с последней встречи, совсем не изменился. Разве что несколько усталый вид, потертая одежда. Да и то сказать: тюрьма совсем не красит человека. Особенно такая, как Бастилия. Жора это отлично знал на собственном опыте.

«Что за черт? – ругнулся про себя Арталетов, не найдя ни малейших признаков удивления на лице друга. – И этот ничуть не изумлен моим воскрешением! Неужели я-второй (или первый) и здесь успел побывать? Вот торопыга!..»

– К сожалению, не могу пригласить вас к ужину. – Опальный шут грациозно повел рукой в сторону грубо сколоченного стола, на котором имели место лишь огарок свечи, тусклая, должно быть оловянная, кружка и щербатая глиняная миска с давно засохшей хлебной коркой. – Яств не хватит и тюремным крысам, не то что паре здоровых голодных желудков. Что же вы на этот раз явились с пустыми руками? – слегка укорил он Арталетова.

– Извините, мой друг, за отсутствие разносолов, – отмахнулся Георгий. – Но время не терпит. Собирайте свои вещички – их, я вижу, у вас совсем немного, – и давайте поскорее покинем эту темницу. На воле, думаю, и корка хлеба будет приятнее жареного каплуна с бургундским.

Он ожидал, что легкий на подъем Леплайсан тут же подхватит идею, но был жестоко разочарован.

– И не подумаю, – скрестил шут руки на груди, и то же движение карикатурно повторил его зеленый спутник, почти реальный, в отличие от того – кладбищенского призрака. – Вам я рад и готов болтать хоть целую ночь напролет, но о своем предложении забудьте и даже не вспоминайте.

– Но вас же скоро должны казнить!

– Совершенно верно, – кивнул Людовик. – И не позже, чем завтра поутру. С минуты на минуту ожидаю духовника, спешащего отпустить мне грехи. Жаль, что вы не захватили с собой кувшинчика старого доброго кальвадоса, чтобы спрыснуть прощание. Как-никак собираюсь в дальний путь, Бог знает, когда еще придется свидеться…