Америка off…, стр. 76

Всего экипаж огромной конструкции, несшейся по орбите над сине-бело-пестрым шаром, состоял из двадцати семи человек: самого командира Дэн Таочонга, его помощника, совершавшего свой пятый полет майора Ли Донга и двадцати пяти космонавтов-исследователей, среди которых, кроме граждан КНР было трое иностранцев – граждане Лаоса, КНДР и Монголии.

Кому, кроме китайцев оставалось продолжать жизненно необходимые исследования «ближнего космоса», если «проклятые волюнтаристы» из Европы, США и, конечно же, России, давно махнули на это рукой, предпринимая авантюристические экспедиции к Марсу, Венере и Юпитеру, и подбираясь уже к таинственному спутнику Сатурна Титану. Ближний космос, включая Луну теперь они использовали лишь в качестве строительных площадок, места размещения всякого рода производств и даже, страшно сказать, отелей для космических туристов! Конечно же бремя основного двигателя науки легло на плечи трехмиллиардного Китая…

– Так что там с твоим Чжао Фэнем, Ли?

Ли Донг оживился.

– В тот самый момент славный маршал Чжао Фэнь решил посетить свою комнату для утренних размышлений, заходит к нему Мао Ло У, и видит в у того в спальне огромный пульт, весь в разноцветных кнопках и лампочках, сияющий, как небесный огонь…

– Стоп, Ли! – снова перебил его Пхадонг. – По-моему, Дэн говорил, что это было в семнадцатом веке. Откуда же тогда пульт?

– Ну анекдот это, анекдот! – Ли Донг, в сердцах, снова едва не хлопнул себя ладонью по ляжке, но вовремя сдержался. – У вас ведь тигр Харгорг тоже разговаривает в детских анимационных фильмах. А разве тигр разговаривает?

– Ну… Ладно…

– Мао Ло У почтительнейше спрашивает славного маршала Чжао Фэнь, чем тот занимается, имея такой великолепный прибор. Маршал подумал и милостиво ответил, что это пульт управления стратегическими ракетами, а он зорко следит за тем, чтобы враг не посягнул безнаказанно на Великий Китай.

Пхадонг снова открыл, было, рот, но, под бешенным взглядом Ли, тут же захлопнул. Ли Донг облегченно продолжил:

– Мао Ло У спрашивает: «А мне можно немного побыть при нем вместо вас?» Славный маршал Чжао Фэнь подумал и разрешил.

– «Только ни в коем случае, мой расторопный ординарец, не нажимай вот на эту яшмовую кнопку…» И показывает огромную кнопку, размером с панцирь черепахи Ше. После чего удалился. Мао Ло У забрался в кресло, начал смотреть на экраны, переключать тумблеры… И вдруг осенила его крамольная мысль: «А что будет, если нажать яшмовую кнопку?» И решил он быстренько нажать ее и снова вернуть на место, в надежде, что славный маршал Чжао Фэнь ничего не узнает. Но только нажал он ее, как лампы замигали, завыли, словно взбешенные драконы, сирены и вбежал не успевший привести свою одежду в порядок, славный маршал Чжао Фэнь…

– И что?..

– Громко сказал он безрассудному Мао Ло У: «Быстрее бери нож для соскабливания неверно написанного и пойдем стирать с карты Америку и Россию!..»

И первым захохотал, сотрясаясь в воздухе, будто огромный комок желе.

Пхадонг криво усмехнулся и поплыл мимо колыхающегося шутника к иллюминатору.

В этот момент из люка в научный отсек показался бледный, как рисовая бумага, лейтенант Фао Джу И.

– Смотрите! Смотрите вниз!..

Бросив все дела, космонавты приникли к иллюминаторам.

В следующий момент они превратились в подобия терракотовых солдат из гробницы Цинь Шихуана… [81]

И было с чего.

Вместо громады азиатского материка, обычно видимого лишь частично, внизу расстилалось что-то невообразимое: верхнюю часть иллюминатора занимала отлично узнаваемая российская Восточная Сибирь, завершающаяся рыбообразным силуэтом Сахалина и Японские острова, которых здесь по определению не могло быть – виток пролегал значительно южнее, но главным было даже не это…

Сразу под российским Приморьем, торчавшим узким полуостровом, смахивающим на аппендикс, на глади океана раскинулся архипелаг многочисленных островов прикрытый с юго-востока редкой облачностью. Еще южнее виднелся желто-бурый гигант очертания которого ни с чем нельзя было перепутать.

– Это же Филиппины, Новая Гвинея и Австралия? – прохрипели хором космонавты. – Где же Китай?..

Туманный архипелаг сменился ширью океана.

– Где же моя родина? – прорезался, наконец, голос у Пхадонга. – Где Лаос?..

Эпилог эпилога

Место это можно было назвать «местом» лишь с огромной натяжкой.

Ни видимых границ, ни верха, ни низа здесь не было, как не было ни света, ни темноты…

В самом центре (хотя, почему же «в центре»? может быть, наоборот, с краю?) висели над странным предметом, напоминающим многогранную ячеистую сферу, две фигуры.

Вернее, фигура была только одна, похожая на сидящего по-турецки плешивого старика, с хитрым прищуром больших выпуклых глаз, остроконечными ушами и реденькой, буквально в три волоска, бороденкой. Сидевшее (висевшее?) напротив него фигурой можно было назвать с большой натяжкой: так, сгусток какой-то, смахивающей на грязноватый дым, полупрозрачной субстанции.

Атлант (а это был, конечно, он), запустив руку внутрь шара что-то там передвинул с одной из многочисленных плоскостей (слоев?) на другую.

– Тебе шах, дорогой мой Зурх! – заявил он, с притворным сожалением, разводя руками.

Призрак перелился в другую форму, будто пожав плечами, и в глубине шара, который, как вы уже поняли, представлял собой «доску» для пространственных шахмат, перескочила с места на место ярко-зеленая фигура в виде мягкого конуса сглаженной формы.

– Ах, ты так? – наморщил лоб «Йода» и ушел в раздумья…

– Интересно… Интересно… – проблеял он через какой-то продолжительный промежуток времени, который в этом мирке без верха и низа измерять было просто нечем. – Неплохой ход… Это нужно будет обдумать на досуге…

Зурх снова безмолвно «пожал плечами».

– Ничью ты, конечно, не примешь… – думал вслух «джеддай», задумчиво играя снятым с «доски» удельсаантом. – Давай, тогда, что ли, отложим партию… Скажем, на столетие. Согласен?

Призрак неуловимо перелился в некое подобие вопросительного знака.

– Вижу, что согласен… А теперь – за дело!..

Кому же еще заниматься судьбами мира, как не нам с тобой, старина, тем более, что вечность приходится коротать на пару…