Акулы шоу-бизнеса, стр. 31
Глава 12
Когда Татьяна и Святогор остались в студии звукозаписи вдвоем — Алмаз и его спонсор Аркадий Варламович Гандрабура сбежали, а Бальган еще не приехал, — звукооператор засуетился, полез к себе в бумажник, вытащил оттуда какую-то золотистую визитку и сунул ее прямо под нос сидящей на диване в подавленном состоянии Татьяне. Она даже опешила от неожиданности, отпрянула, а Святогор молча продолжал тыкать ей визитку в руки. Пришлось взять и посмотреть, что на ней написано. А написано на золотистой визитке выпуклыми буквами с тиснением было следующее: «Агентство фотомоделей „Афродита“», а внизу черной пастой было размашисто приписано — Владимир Исаакович Кац и далее следовал номер его мобильного телефона.
— Ты мне в фотомодели предлагаешь, что ли, пойти? — усмехнулась Татьяна. — Да не возьмут меня, параметры не те…
Святогор замахал руками, подсел к Тане, тревожно огляделся и прошептал прямо в самое ее ухо, хотя в студии они были одни и подслушивать их было некому:
— Понимаешь, эту визитку я нашел у себя в квартире, на кровати, где я сплю…
— В кровати? — удивилась Татьяна. — Ну ни фига себе, ты морально упал! У тебя в кровати уже Владимир Исаакович Кац завелся, который мечет визитки, как икру. Зачем ты его к себе в кровать пустил?
— Да никого я к себе в кровать не пускал! — рассердился Святогор. — Что с тобой сегодня такое? Говоришь одни гадости, прямо разговаривать с тобой не хочу, а приходится! Я так полагаю, что, когда Анжелика выхватила из сумочки револьвер, у нее эта визитка случайно вылетела. Больше визитке этой взяться было неоткуда. С Владимиром Исааковичем Кацем я не знаком, и дома он у меня не был.
— А Гриша не мог подбросить тебе эту визитку? — спросила Татьяна. — Помнишь, он раньше тебя трансвеститом обзывал. Вот решил пошутить, мол, тебе, Егор, одна дорога на подиум.
— Нет, это точно не он, — помотал головой Святогор, — я с ним поговорил по этому поводу, и он сказал, что видел, мол, когда Анжелика пистолет выхватила, какой-то прямоугольничек выпал. Он думал, что это ему показалось, но когда я ему визитку показал, то он сказал, что вроде ее и видел. И вот, понимаешь, теперь мы по этой визитке можем Анжелику отыскать.
— Да, верно, — кивнула Татьяна, — надо этого Каца разыскать, показать ему фотографию твоей Анжелики и через него на нее выйти.
— А он не пошлет нас куда подальше? — с сомнением покачал головой Святогор. — Тут повод нужен, чтобы приступить к ее розыскам.
— А повод прост. Я скажу, что набираю себе для новой программы подтанцовку и что якобы Анжелика приходила к нам, проходила кастинг, но вот данные ее затерялись, осталась только фотография, которую ты мне дашь сейчас, и визитка, которую она случайно обронила.
— Какой кордебалет, что ты говоришь? — развел руками Святогор. — У тебя же музыка совсем другая. Это вон Алмазу нужен кордебалет, иначе и смотреть не на что будет, и слушать противно.
— А мы скажем, что новая моя программа будет более попсовой, с танцевальными ритмами, — ответила Татьяна, разглядывая визитку. — Все это детали, главное, что у нас ниточка опять появилась, за которую можно потянуть и вытащить за хвост твою невесту.
В это время в дверь студии позвонили длинным звонком, Святогор поднялся с дивана и пошел открывать. Татьяна, пока он ходил открывать, нашла на визитке адрес агентства «Афродита». Находилось это заведение в самом центре Москвы, на Таганке. Если удастся дозвониться до Владимира Исааковича Каца, то можно прямо сейчас к нему и съездить, не откладывая этого дела в долгий ящик. Татьяна достала из поясной сумочки свой мобильный телефон и только лишь хотела набрать номер, указанный на визитке, как вдруг в дверях появился смущенный Святогор с огромным букетом ярко-красных роз.
— Ну, вот, дождались, — усмехнулась Татьяна, — тебе уже розы поклонники дарят, а говорил еще, что эта визитка появилась у тебя случайно.
— Дура ты злобная, — сказал обиженный Святогор, — это тебе цветы передали, тут конверт какой-то наверху.
Татьяна вскочила с дивана, подбежала к Святогору, схватила конверт, разорвала его и вытащила оттуда красочную открытку, которая, когда она ее открыла, зазвучала веселой мелодией. Звукооператор стоял с цветами на пороге аппаратной и с любопытством заглядывал через Татьянино плечо внутрь открытки. Там вензелями было выполнено приглашение Татьяне посетить в день рождения олигарха Сметанина, празднование которого состоится на яхте, а потом плавно перекочует на его виллу. Татьяна бросила на диван открытку вместе с букетом и сказала Святогору:
— Выброси эти розы в помойку!
Звукооператор и не подумал этого делать, пошел в туалетную комнату, набрал воды в трехлитровую банку и поставил розы у себя на рабочем месте. Потом сел за пульт и включил фонограмму Алмаза, стал слушать и сводить звук. Татьяна сидела на диване, поджав под себя ноги. Она и сама понимала, что из нее сегодня лезут почему-то одни гадости. С Алмазом подралась, оскорбила его и его спонсора, Святогора злобно подкалывала каждую минуту, да и в душе злится на своего отца. Приехал ей помогать, так нужен сейчас рядом, и неизвестно где болтается. Ну зачем он поехал на Украину, что ему там надо?
Татьяна вспомнила о том, что она собиралась позвонить Владимиру Исааковичу Кацу, снова взяла свой мобильный и набрала его номер. Кац ответил почти сразу голосом мягким и вежливым, но в то же время отрешенным. Татьяна представилась, сказала, что набирает в свою новую шоу-программу девочек с фотомодельной внешностью и агентство «Афродита» ее заинтересовало своими кадрами. Владимир Исаакович обрадовался, хотя и не сразу поверил, что это сама известная певица ему звонит, но, поговорив, видимо, узнал ее по голосу и стал признаваться в любви и почтении. Татьяна спросила, не могла бы она сейчас подъехать в агентство, чтобы посмотреть портфолио девчонок. Кац ответил, что он готов принять ее в любую минуту. Татьяна встала с дивана и пошла к выходу. У самой двери обернулась на сутулую спину звукооператора и спросила:
— Святогор, а как тебя мама в детстве ласково звала? Не Святогор же, это как-то уж очень официально.
— Святик, — ответил тот, не поворачиваясь.
— Ты извини меня, Святик, ладно? — попросила Татьяна. — Что-то я сегодня и правда не в себе. Как будто весь мир против меня ополчился и я его просто ненавижу.
— Знаешь что, — повернулся к ней Святогор, — как ты относишься к миру, так и он будет относиться к тебе. Люби мир, и он тебя полюбит. А будешь ненавидеть, так и получишь то же самое от него.
— Ну ты-то извинил меня? — спросила Татьяна.
— Я-то что, я извинил, я не обидчивый, — ответил Святогор, — мне и не такое пришлось слышать от вас, артистов, за то время, что я в шоу-бизнесе верчусь. Вы же все с неба спустились, вы все амбициозны, в вас искра божья, а я что — так, ничто, сутулое чмо за пультом, об меня можно и ноги вытереть. Ты лучше перед Алмазом извинись.
— Да он сам же начал тебя душить, не разобравшись! — вскипела опять Татьяна. — И на меня кинулся. Пришлось дать ему сдачи. А то, что я ему сказала потом, тоже правда. Не буду я перед ним извиняться, ему поделом попало.
— Ну, как знаешь, — сказал Святогор, — дело твое. Ты когда Каца навестишь, позвони мне, расскажи, как все вышло.
— Я сюда вернусь, — ответила Татьяна и повернулась, чтобы уйти.
Напоследок она взглянула на стоящие возле пульта розы, подаренные ей олигархом. Цветы были действительно очень красивыми, и аромат от них шел просто волшебный — ни с какими духами не сравнится. Но в Африке тоже есть такой цветок, который своим запахом и цветом приманивает насекомых, а потом пожирает их.
Арсения Львовича били уже полчаса. Он был привязан скотчем к стулу в кабинете Вени, а один из кабанов, тот самый, который пил только безалкогольное пиво, с размаху лупил Львовича по щекам ладонями, а иногда и под дых кулаком. У Львовича был разбит нос, щеки покраснели, как революционный стяг, одежда была перепачкана и порвана — на спине отпечатались следы подошв. Видимо, прежде чем привязать его к стулу, об него изрядно вытерли ноги. Кабан замахнулся и кулаком влепил Львовичу в грудь, стул кувыркнулся, и Арсений вместе со стулом грохнулся на пол, больно ударившись затылком об пол.