Голубая ива, стр. 47

— Я приехал сюда просить тебя передать мне личные бумаги Ричарда. В основном он трудился дома. Позволь моим людям просмотреть его архив.

Она уставилась на него непонимающим взглядом.

«Он хочет наказать меня за то, что я вышла замуж за Ричарда. Отомстить мне за то, что я имела ребенка от Ричарда. Хочет, чтобы я умоляла его о прощении».

— Я поклялась в своей верности, — наконец выдохнула она, — и не нарушу своей клятвы.

— Тебя уничтожат, если ты не доверишься мне; я не в силах буду остановить эту машину.

— Хочешь сказать, у тебя есть власть, чтобы защитить меня? — Она обхватила голову руками. — Если бы ты ушел из моей жизни, мой сын был бы жив. Он погиб из-за тебя.

Казалось, светлая комната вмиг погрузилась в темное безмолвие. Наконец он заговорил злым, свистящим шепотом:

— Твой сын умер из-за Ричарда. Моя сестра тоже. Брат остался калекой только из-за него. Я докажу это, даже если ты возненавидишь меня на всю оставшуюся жизнь.

Он рванулся к дверям, тяжелые деревянные панели издали грубый протестующий стон. Он гордо вскинул голову и вышел не оглянувшись.

Они собрались в больнице напротив палаты Джеймса. Вечером здесь было тихо и пусто, только яркие флуоресцентные лампы на белых стенах слепили глаза. Время росещения подходило к концу. Из комнаты напротив через открытую дверь доносился приглушенный звук телевизора.

Майкл плотно прикрыл дверь. Больница напомнила ему о многих неделях, проведенных им у постели своей жены, смертельно бледной из-за сильного аневризма сосуда мозга. Казалось невероятным, что такая веселая и энергичная жизнь зависела от работы маленькой артерии. Теперь так же нереально воспринималось, что за этой дверью неподвижно лежал его брат, удерживаемый ремнями, перевязанный бинтами, с унизительными трубками в носу.

Касс с мрачным видом оперлась на стену, пятнышки от кофе проступили на ее белоснежном свитере из ангоры. Элизабет раскачивалась от усталости, казалось, что плечи платья поддерживают ее. Элис склонила голову к невестке, что-то крепко сжимая в руках. Майкл заметил на ее кремовой блузке пятнышки крови, коснулся ее руки. Она, печально глянув на кусок окровавленной марли, спрятала его в карман длинной юбки; это была повязка с ноги Джеймса.

— Не понимаю, почему до сих пор нет Артемаса, — вздохнула Элизабет. — Так он может и опоздать.

Касс, нервно кусая ногти, хрипло пояснила:

— Тамберлайн, кажется, говорил, что они могут задержаться. Они вроде бы в часе езды отсюда, где-то в северных предместьях.

Элис вздохнула:

— И почему надо было ехать к ней именно сегодня?

— Она — его старый друг, — откликнулся Майкл. — Он должен был опередить адвокатов.

— Старый друг, — кисло отозвалась Касс. — Который, вероятно, знал, что ее муж и его закадычные друзья хотят прибить нас. Черт, она же отвечала за декоративное устройство и наверняка знала, что они делали.

— Вовсе нет, — возразил Майкл. — Артемас так не думает.

— Какое имеет значение? — выпалила Касс. — Каждый, кто был связан с этими ублюдками, заслуживает наказания. Она виновна в соучастии. Как жена Портера, она знала, на что он способен.

— Но виновный еще не найден, — напомнила Элизабет.

— Да, до тех пор, пока Оливер Гранд не сдастся и не скажет нам об этом. Если я услышу от его адвокатов: «Наши клиенты всегда следовали архитектурным инструкциям», я задушу эту сучку.

Элис побледнела как полотно.

Майкл извлек из кармана ингалятор и начал крутить его в руке, пытаясь успокоиться. Проклятие, вечно он должен бороться с приступами астмы, когда расстраивается!

— Скажет Гранд или нет, причина выяснится. Если он или архитекторы отклонились от стандартов, чтобы сэкономить деньги, мы узнаем об этом, как только следователи изучат все накладные и ведомости.

— И почему все так глупо? — спросила Элизабет. — Сказали бы Джулии, что проект превышает выделенный бюджет. И не ясно, все ли деньги потрачены. Возможно, они просто просчитались в оценке полной стоимости здания. Так случается сплошь и рядом.

— Или были слишком расточительны, а потом решили скрыть это, — вмешалась Касс.

— Нет, Джулия проверяла все расходы. Она бы сразу узнала.

Майкл печально опустил глаза, но тут же попытался улыбнуться.

— Она всегда хвасталась своей памятью и могла не задумываясь перечислить все цены, начиная с дверных ручек и кончая фильтрами вентиляционной системы. Она знала стоимость работ до пенни. Как-то раз электрикам неправильно заплатили, и она вмиг доказала это, пересчитав все на калькуляторе.

Губы Элизабет тронула едва заметная улыбка.

— Джулия говорила, что способна вовремя возвести даже Тадж-Махал и уложиться в бюджет.

Касс зловеще выпрямилась.

— Она знала дело, и они убили ее. А эта сучка, которую Артемас называет своим другом, участвовала в этом.

Наступила тишина. Наконец Майкл сказал:

— Брат никогда не наказывает невиновных, но не щадит и проштрафившихся…

— Знаю. — Касс несколько успокоилась. Майкл крепко обнял ее. Элизабет и Элис подошли к ним.

В конце коридора распахнулась дверь лифта. Артемас энергично зашагал к ним навстречу.

Иногда он должен был напоминать себе, что они еще просто дети, а он приходится им кем-то вроде отца. Майклу, Элизабет и Элис шел тридцать второй год, Касс — тридцать третий. Ему так хотелось пожаловаться им, что сегодня он потерял больше, чем можно себе представить, но разве они поймут? Они знали только эпизоды истории Маккензи и Коулбруков, только то, что он намерен восстановить старое поместье Голубая Ива как часть корпорации в Атланте, только то, что они с Лили были друзьями детства.

— Как прошла твоя встреча с Лили Портер? — спросил Майкл.

Артемас покачал головой:

— Плохо.

Позднее он откроет им больше: Бог поможет ему, нет способа убедить их в невиновности Лили. Глаза его ввалились, во рту пересохло. Тем не менее он должен поддержать младших. Кашлянув, он резко сказал:

— Пойдемте навестим Джеймса.

Глава 16

Кабинет, который Лили разделяла с Ричардом, был просторной удобной комнатой с дубовыми стенами. Большие окна выходили в сад с азалиями. Теперь окна задернуты мягкими ситцевыми занавесками, сдерживающими холодную черную ночь.

Комната чем-то напоминала сейчас тюремную камеру.

Лили, скрючившись, сидела на толстом коричневом ковре, обложенная папками, бумагами и блокнотами. Пот струился по ее спине, авторучка, небрежно сунутая в кармашек рубашки, оставила темную кляксу на материале.

Она пыталась найти зацепку, какой-нибудь ключ к оправданию происшедшего.

За компьютером сидели два молодых архитектора, которые работали на Ричарда и Фрэнка. Глаза покраснели, лица напряжены. С помощью системы автоматического проектирования они шаг за шагом просматривали чертежи. Инспектор фирмы, женщина средних лет с плотно сжатыми губами, низко склонилась над бумагами Ричарда. Главный адвокат компании, развалясь в углу дивана, просматривал копии переписки, которую Ричард держал дома.

— Я принесу еще кофейник, — заявила Маленькая Сис, заглядывая в дверь и ничуть не заботясь, что ее увидят в ночной сорочке из шотландки и стоптанных тапочках.

Лили вяло покачала головой:

— Нет, иди спать. Сестры уже улеглись.

— Тебе бы тоже не помешало. Именно тебе! — Она строго взглянула на Лили.

При мысли о том, что ей нужно будет пересечь комнату Стивена, лечь на кровать, которую они делили с Ричардом, сон мгновенно улетучивался.

— Не могу. Я скоро отпущу всех домой, но вряд ли мне удастся заснуть.

Маленькая Сис что-то проворчала и исчезла, послышалось лишь ее торопливое шарканье по деревянному полу.

— Здесь ничего, — бросил один архитектор.

Другой и вовсе выключил компьютер:

— Никаких изменений в спецификациях, никаких исправлений. Только первоначальные чертежи.

Лили изумленно посмотрела на них.