Ледяной круг (Львиный Зев), стр. 89

Никто не узнал бы сейчас в этом насквозь провшивленном бродяге одного из самых благородных рыцарей арелатского двора — графа Палантида де Фуа. После того как Аль-Хазрад побывал в его голове, воин плохо соображал, что происходит вокруг, и был одержим только одной мыслью: убить женщину, желавшую смерти его другу — королю Арвену. С каждым днем состояние Палантида становилось все хуже и хуже. Покидая Озарик в лесу, он еще мог рассуждать и мыслить. Но сейчас душевная болезнь усилилась настолько, что граф с трудом заставлял себя реагировать на картины внешнего мира.

Он скользил между палаток, пригибаясь и даже втягивая шею от криков солдату костров. Палантиду казалось, что с него содрали кожу и каждый звук: резкий скрип тележного колеса или стук падающих дров — причиняет физическую боль. Он больше не хотел знать, что принцесса Орнейская — его сестра. Для него существовало только одно желание — уничтожить это мерзкое отродье. Иначе ад, в который превратилась его жизнь, не кончится никогда.

Палантида остановил флаг с орнейским гербом: крылатый волк на голубом фоне. Рыцарь встал на цыпочки и едва слышно застонал. Здесь. Ему необходимо найти шатер принцессы. Пробраться туда, застать ее спящей, а потом просто опустить меч.

Плотная парча в задней стенке палатки затрещала, разрезаемая острием клинка. Затем в образовавшуюся дыру проник человек. Он огляделся по сторонам, с трудом привыкая к внутренней темноте шатра. На первый взгляд здесь было пустовато, но не это озадачило незваного гостя. Женщина, за которой он пришел, почему-то спала на полу. Темный силуэт жертвы маячил в двух шагах от него. Палантид осторожно вскинул меч и привычно ослабил руку. Клинок полетел вниз…

— Не стоит так горячиться.

Скрежещущий звук удара о металл остановил Палантида. Его меч опустился на чей-то вовремя подставленный клинок. Жертва в испуге вскочила. Даже во мраке, царившем под сводами шатра, рыцарь понял, что перед ним не Астин. Он беспомощно обернулся, чтобы узнать, кто ему помешал, но получил сильный удар в спину и упал навзничь. Били умело, в позвонок посередине спины, и Палантид на несколько минут лишился возможности двигаться. Он только задрал голову, пытаясь разглядеть своего противника. Над ним склонялся Арвен.

— Полежи пока так, — сказал король. — А то мне не удастся привести тебя в чувство, если ты будешь бегать и махать мечом. — Затем Львиный Зев обернулся к Зейнаб. — Глупая тварь, ты думала, что Хаген ничего не сказал мне о твоем договоре с Хазрадом? Или что я оставлю тебя в своем лагере без присмотра?

Фаррадка, мгновенно встряхнувшаяся ото сна, съежилась в дальнем углу.

— Хаген? Он здесь? Норлунг поднялся.

— Здесь и снова в своем теле. Я знал, зачем ты пришла. Хотя нашему мальчику от этого не легче.

— Ты лгал… ты лгал… — простонала Зейнаб, осознав наконец, что все ее усилия были напрасны. — Будь ты проклят!

Она рванулась вперед, сжимая кулаки. Никакого вреда Арвену наложница причинить не могла. Но в это время Палантид, испугавшись за короля, изо всей силы дернул ее за ногу. Женщина рухнула на пол и так осталась лежать без движения. Двое воинов с опаской склонились над ней. Львиный Зев осторожно перевернул тело своей бывшей любовницы лицом вверх. Фаррадка была мертва. Ее широко распахнутые глаза застыли, как две темные лужи на бледном лице, рот скривился от ярости, на губах поблескивала слюна.

— Что с ней? — выдавил из себя Палантид. — Я хотел только удержать ее.

Никаких видимых повреждений на теле Зейнаб не было. Норлунг приложил ухо к ее груди, затем выпрямился и покачал головой.

— Она умерла, — тихо сказал он. — От ненависти. Так бывает. У нее просто не выдержало сердце. Ты тут ни при чем, — король помолчал. — Так будет лучше для нас обоих. — Арвен закрыл наложнице глаза.

Палантид сидел на полу, глубоко потрясенный всем происшедшим. Сознание медленно возвращалось к нему. Адская боль отпустила его голову. Он убил женщину, желавшую смерти короля. Но это была не Астин. Не Астин? Слава Богу! Не Астин!

— Пойдем, мальчик, — Арвен обнял друга за плечо. — Я провожу тебя к Раймону. Никто, кроме него, не сможет сейчас тебе помочь.

Они встали, и граф, с трудом переставляя ноги, поплелся за королем.

Глава 9

Граф Герберт Лисский ехал сквозь каменистые гряды Гэльского побережья. За широкой полосой пролива темной громадой вставал Фомарион. Оба берега походили друг на друга как близнецы: те же изъеденные ветром фьорды, да темные сосны за холодными серыми дюнами. Гэльские рыбаки называли соседние земли «фо-мари-он», что значит «за морем». Но иногда казалось, будто мимо побережья катит волны не море, а огромная река с неимоверно размытым руслом.

Конь Герберта поминутно всхрапывал и недовольно дергал головой. Животному было холодно, что же говорить о человеке? Рыцарь подул на руки и растер покрасневшие пальцы. Когда-то именно в этих местах он встретил Арвена. Наемник в старых, но хорошо пригнанных доспехах сразу обратил на себя внимание начальника столичного гарнизона. Мощная фигура, размеренный шаг, спокойный уверенный взгляд из-под прямых бровей.

— Эй, парень, куда идешь? — окликнул рыцарь незнакомца, оценивающе рассматривая его мускулы на обнаженных руках.

— Мое дело, — мрачно огрызнулся Арвен. — Я тебе что, дорогу перегородил?

— Нет, — хмыкнул Герберт, — просто хотел спросить, тебе не холодно?

Действительно, норлунг был одет не по погоде. Холщовая рубашка и кожаные штаны. Все.

Командир лотеанских гвардейцев сам был родом из здешних мест, его поместье располагалось на свободной от скал земле в низине. Именно туда он и направлялся, получив краткий отпуск, чтобы вступить в права владения после смерти отца.

— Так тебе не холодно? — насмешливо повторил рыцарь, уставившись на норлунга, как смотрят на белого медведя в бродячем цирке.

— Нет, — бросил бродяга, кладя руку на меч. — А тебе не страшно? — Страшно? — не понял Герберт. — Почему мне должно быть страшно?

Губы норлунга скривились.

— Ты едешь один.

— Уж не тебя ли мне бояться? — сдержанно рассмеялся Герберт, тоже кладя руку на меч.

— Хотя бы, — путник сплюнул на землю. — Ты, я вижу, не беден. А мне нужны деньги.

— Попробуй взять, — рыцарь перекинул ногу через седло и легко соскользнул с лошади. — Я уравнял шансы. Наступай.

Арвен оценил его поступок. Этот облаченный в прекрасные доспехи статный воин мог бы свободно ускользнуть, сбив нападавшего лошадью. Но он поступил иначе, значит, был уверен в себе.

После первых же ударов Герберт осознал, что имеет дело с сильным противником. Если б не прямая угроза его жизни, командир гвардейцев даже наслаждался бы боем. Что касается норлунга, то он был сосредоточен и сдержан в движениях, проверяя возможности противника. Оба хорошо владели оружием, и даже через полчаса боя судьба не склонилась на сторону ни одного из них. Воины кружили по небольшой каменистой площадке среди серых валунов. В Лотеане Герберт любил упражняться с новобранцами из отдаленных мест, потому что каждый из них приносил с собой неизвестные приемы боя. Сейчас граф даже на минуту забыл, что машет мечом не во дворе казармы, и машинально поправил норлунга, когда тот сделал слишком низкий выпад.

— Выше, дурак, там всегда панцирь!

Арвен хрипло рассмеялся и уже в следующую минуту, резко крутанувшись на месте, оказался рядом с противником. Не касаясь его острием клинка, норлунг одной рукояткой так сильно ударил врага по кисти руки, что тот выронил оружие.

— Боже! — взвыл Герберт. — Как? Как ты это сделал? Еще секунда, и командир королевских гвардейцев лежал на спине. Арвен прижимал коленом его грудь к земле. Остался один последний удар, и все имущество Герберта перешло бы к победителю на правах добычи.

Арвен убрал руку и кивнул, как бы благодаря противника за что-то.

— Я возьму твою лошадь и половину денег, — сказал он. — Я и правда в этом нуждаюсь, но убивать тебя не буду. Ты — хороший воин.