Ледяной круг (Львиный Зев), стр. 16

Арвен сознавал, что его снова макнули головой в грязь. Он в сердцах повернулся к своим приближенным, но прочел на их лицах только полное одобрение.

— Наконец-то ты привез настоящую королеву, — шепнул ему Раймон. — Она живо наведет порядок при дворе.

— Боюсь, что после этого я не смогу здесь жить, — закусил губу норлунг.

Глава 12

Арвен стоял на вершине башни и мрачно наблюдал, как последний отряд фомарионских рыцарей покидает город через северо-западные ворота. С реки дул пронизывающе-холодный ветер, небо готовилось разразиться дождем, и на душе короля было ненастно. В столице остались только вёльфюнгский гарнизон и преданные, но немногочисленные драгуны Палантида. Ах, как он не хотел совать голову в эту петлю! Как пытался убедить Совет!

Позавчера с запыленным и измученным курьером пришло письмо от Горма Кольцо, командующего войсками на Стене: его армия крепко завязла в болотах у реки Теплой и не могла снять ни одного полка с границы. А между тем еще двенадцать варварских родов неожиданно вторглись с севера, предавая все на своем пути огню и разрушению. Горм в таких красках живописал ужасы нашествия, что все члены Королевского Совета разом потребовали перебросить войска с беотийской границы и из центральных гарнизонов к истоку Теплой, где шла резня.

— Это безумие! — в один голос выдохнули Палантид и Раймон, когда Арвен сообщил им решение Совета.

— Знаю, — кивнул король, — но мы не можем оставить их без помощи.

— Я завтра уезжаю, — с досадой воскликнул герцог. — И не смогу в случае чего поддержать тебя людьми!

— Неужели они думают, что моих драгун довольно, чтоб заткнуть все дыры? — возмущался Палантид.

Арвен покачал головой.

— Решение принято. Я не могу его отменить, — король закусил губу, — даже если бы хотел.

Прошло три недели. От войск не было никаких известий. Львиный Зев послал уже четырех гонцов, но все они канули словно в омут. Короля терзали сомнения. В городе было неспокойно. Полным ходом шли приготовления к свадьбе, но даже в их торопливости замечалось больше тревоги, чем торжества.

По мере того как приближался день бракосочетания, Астин становилась все холоднее и отчужденнее. Как все девушки, она боялась не венца, а ложа. Львиный Зев мучился от одиночества: Палантид с ног сбился, стараясь подкрепить своими драгунами и городским ополчением хоть часть вёльфюнгских постов, с Магнусом король не хотел разговаривать после приснопамятного Совета, где канцлер разорялся больше всех, Зейнаб со времени ссоры избегала мужа, но, что еще хуже — всячески старалась помешать ему видеть малыша, — то Бран спал, то гулял с няньками где-то в саду. У самого короля дел было невпроворот, но они не заглушали постоянно нараставшей тоски.

Поэтому, когда однажды вечером дверь в его комнату чуть приоткрылась и за ней мелькнуло узкое лицо фаррадки, Арвен был рад. Он сделал ей знак войти, и наложница с разбегу кинулась к его ногам.

— О, господин мой! Я не могу больше, — зашептала она, порывисто обнимая его колени. — Я истосковалась по тебе. Каждая капля моей крови ноет от любви. Прости меня!

Король наклонился и взял в ладони ее дрожавшее от волнения лицо.

— Зейнаб, милая, я не сержусь, — он до глубины души был тронут ее словами. — Мне плохо без тебя, — норлунг вздохнул. — Нам нельзя жить во вражде. У нас сын.

— Ты не отказываешься от него?

Львиный Зев безнадежно махнул рукой. Он сотни раз объяснял ей, что сделает Брана герцогом, подарит ему Гэльское побережье, женит на принцессе… И довольно об этом!

— Я пришла не за тем, чтоб говорить о ребенке, — легкая смуглая рука Зейнаб легла Арвену на грудь, другая скользнула под одежду. — Ты помнишь, как мы…

Он не дал ей договорить.

— Я еще не лишился памяти, — волна нежности захлестывала норлунга.

Через час Арвен попросил:

— Принеси мне вина.

Лунное тело Зейнаб выскользнуло из-под одеяла. Она прошла к столу, в темноте долго возилась, ища кубок, наливая, взбалтывая зачем-то.

— Пей, — тихо прошептала наложница. — Ты сегодня был непревзойден. Или я слишком скучала?

Арвен засмеялся.

— Пей без остатка.

Последние слова он слышал уже сквозь сон. Тяжелый и душный, как обморок.

— Что ты мне налила? — простонал норлунг.

— Герцогство, Гэльское побережье, — голос Зейнаб звучал безжалостно, — и еще многое-многое другое, что может дать сыну смерть короля-отца.

Глава 13

Темнота была непроницаемой.

Арвен слышал только, как с потолка стекает вода. Несколько капель упало ему на лицо. Вероятно, от этого король и очнулся. Он провел языком по пересохшим губам и ощутил, как нестерпимо хочет пить. Но дотянуться до тонкой струйки, где-то рядом сочившейся из камней, норлунг не мог. Затылок ломило, голова раскалывалась, как с перепоя, тело затекло. Арвен осторожно пошевелил рукой, потом ногой. Тяжелый глухой стук железа о камень был ему ответом.

«И так ясно», — подумал он: слишком ныли запястья и щиколотки.

Львиный Зев попробовал повернуться на бок и спугнул какую-то тварь, заметавшуюся у него по ногам.

«Крыса, — мрачно подумал король. — Всюду жизнь, — его мысли текли в философском русле. — Почему я не сдох?»

Именно этот вопрос выкрикивала вчера Зейнаб.

— Почему он не сдох?! Почему?

Король понял, что уже один раз приходил в сознание, только тогда он лежал не на каменном полу, а в своей кровати и слушал, как за опущенным пологом беснуется фаррадка.

— Он должен был умереть!

— Успокойся, дорогая, — ответил ей приятный голос с сильным вёльфюнгским акцентом. — Это я уменьшил дозу, Аль-Хазрад просил оставить его для них.

— Что? Кому ты служишь? — целый фейерверк упреков выплеснулся наружу. — Мне или Аль-Хазраду? Предать хозяйку…

— Ты мне не хозяйка, — натянуто рассмеялся Ульв. — У нас были общие интересы. Я нуждался в твоей помощи, ты — в моей. Теперь, — капитан наемников помедлил, — ты мне больше не нужна.

Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник Аль-Хазрад. Судя по стуку тяжелых сапог, его сопровождал целый отряд вооруженных воинов.

— Дура! Какая же ты дура, Зейнаб! — воскликнул Арвен, дотянувшись ногой до полога и с усилием откину в ткань. — Они сожрут тебя и Брана! Я был вашей единственной защитой!

— Пусть! — здравый смысл, казалось, изменил фаррадке. — Ты предал и оскорбил нас!

— Мне очень жаль прерывать вашу семейную сцену, — холодно вмешался Аль-Хазрад, — но вас обоих ждет очень неприятное путешествие, — маг сделал нескольким наемникам знак взять женщину под конвой.

Другая часть его грозного эскорта с опаской подняла короля на ноги. Норлунг не чувствовал под собой пола, его мутило. Выходя из спальни, Зейнаб остановилась перед Арвеном.

— Что бы со мной ни случилось, — жестко сказала она, — я все же рада, что сумела отплатить тебе, — в ее глазах блеснул безумный огонь. — Пусть теперь твоя орнейская девственница вытаскивает тебя. Прощай. — Зейнаб повернулась к нему спиной и вышла прямая и гордая, как всегда.

Когда это было? Вчера или несколько дней назад? Король без труда восстановил для себя ход событий: Зейнаб, охваченная мечтой возвести Брана на престол, подкупила вельфюнгский гарнизон, к ним примкнул Аль-Хазрад.

Самое страшное Арвен увидел, когда его вели в темницу. С открытой галереи Лотеана просматривалась как на ладони. Город горел в нескольких местах. Пламенем были охвачены бедные кварталы, примыкавшие к порту, казармы драгун. Ближайший к дворцу пожар бушевал в стенах библиотеки и скриптория. В огне гибли ценнейшие арелатские хартии, собранные за тысячелетнюю историю страны. По двору древлехранилища метался старик Аскель — главный хранитель рукописей, пытавшийся спасти хоть что-то. Из дверей библиотеки выходили солдаты с кипами свитков в руках и, размахнувшись, бросали их в костры, от которых, видимо, и занялся пожар. Аскель вцепился в ногу проходящего ландскнехта, несколько шагов тащился за ним по земле, пока тот, взмахнув коротким мечом, не отделался от надоедливого старика. Арвен видел, как несколько солдат навалили на тело хранителя ящики с рукописями и подожгли.