Тень Ирода, стр. 57

При любом другом раскладе и другом варианте, даже если к власти каким-то чудом приходил бывший союзник президента или кто-то из демократов, все сидящие за столом маршалы и генералы были обречены. И эта обреченность накладывала отпечаток на их лица.

Президент внимательно выслушал всех. Последним выступал министр иностранных дел. Когда он начал говорить, сидевший напротив директор ФСБ, как-то особенно неприязненно посмотрев на него, что-то написал в своем блокноте. Министр говорил долго и нудно. Он рассказывал всем известную проблему с НАТО, объяснял позицию страны на переговорах. Его почти никто не слушал. Министр уже заканчивал говорить, когда в зал стремительно вошел пресс-секретарь. Многие невольно вздрогнули. Сюда обычно никто не смел так входить. И тем более беспокоить президента. Все, кто мог это сделать, находились в этой комнате. Хотя был еще один, который был ближе всех к президенту. Это был начальник его личной охраны. Он вошел следом за пресс-секретарем и быстро подошел к директору ФСБ, что еще больше удивило присутствующих.

Министр иностранных дел настороженно следил за ними.

– Что случилось? – спросил недовольно президент.

У пресс-секретаря тряслись руки, дрожало лицо, прыгали щеки. Он пытался что-то сказать, но не мог. В отличие от него начальник личной охраны президента что-то быстро говорил директору ФСБ.

– Объясните, в чем дело? – спросил президент, уже начиная нервничать.

Директор ФСБ встал и, даже не спросив разрешения, пошел к выходу. Вместе с начальником личной охраны.

– Подождите! – закричал президент.

Пресс-секретарь положил ему на стол трясущимися руками сегодняшние газеты. «Независимая», «Московский комсомолец», «Правда», «Комсомольская правда», «Труд». Везде большими заголовками было набрано: «План „Возвращение Голиафа“ провалился». Министр иностранных дел закрыл глаза. «Сукин сын, – подумал он, вспомнив о Дронго, – он все-таки сделал копию и отправил ее во все газеты».

Все ошарашенно смотрели друг на друга.

Дронго проснулся в этот день позже обычного. Он побрился, принял душ, оделся, посмотрел на часы. Был уже двенадцатый час. Он спустился вниз, чтобы купить газеты, и увидел огромные заголовки о плане «Возвращение Голиафа». «Неужели министр пошел на такой скандал?» – изумленно подумал он. Дронго был профессионалом и знал, что может получиться в результате такого эксцесса. И профессионал в нем убивал всякую другую личную заинтересованность, всякие побудительные мотивы к действию, даже во имя благой цели. Он никогда не передал бы материалы в газету, не позволил бы себе сделать подобного, не поговорив с министром. Что вообще происходит?

Ответ он нашел в «Комсомольской правде». Оказалось, что сегодня утром шесть московских газет получили по факсу компьютерный подробный текст о плане «Возвращение Голиафа». Специальная проверка, уже начатая сотрудниками ФСБ, показала, что в компьютер крупнейшего информационного агентства, обычно поставляющего информацию ведущим газетам страны, была заложена программа, которая должна была сработать именно сегодня. И она сработала, передав сообщение в шесть московских газет. Кроме «Известий», решивших не печатать подобный текст и передавших материал в ФСБ, остальные пять газет напечатали его в полном объеме.

Он с ужасом представил, что сегодня творится в Москве. Что происходит в Европе. Как реагируют во всем мире. Дронго понял и другое. Старший лейтенант Виноградов сумел-таки достать своих врагов и после смерти. Это он ввел специальную программу, уже не надеясь на успешную встречу с Дронго. Программу с таким расчетом, чтобы она сработала двадцать пятого числа.

«Нужно позвонить министру, – подумал Дронго. – Тот наверняка считает, что я нарушил их негласные соглашения». Он поспешил к телефону, набрал прямой номер.

– Это я, – сказал Дронго. – Вы читали сегодняшние газеты?

– Конечно. Я сначала думал, что это вы. Потом понял, кто это мог сделать. Мальчишка свалил наше правительство.

– Какое правительство? – не понял Дронго.

– Я вам скажу, что будет завтра во всех газетах. И во всех сообщениях мировых информационных агентств. Прокуратурой выдан ордер на арест группы сотрудников ФСБ вместе с заместителем директора, в том числе и на полковника Мамонтова. Ушел в отставку директор ФСБ. Вместе с ним в отставку подали министр МВД и министр обороны. Государственная Дума потребовала от премьера изменить персональный состав правительства еще до выборов.

– И это все сделал один молодой парень, – пробормотал Дронго. – У меня не хватило бы для такого фантазии.

– Теперь наши документы никому не нужны, – продолжал министр, – они стали просто грязными бумажками. Их полный текст есть в любой газете.

– Да, – согласился Дронго, – всего лишь грязными бумажками.

– Что вы думаете делать? – спросил министр.

– Уехать. Говорят, Москва входит в десятку самых неблагополучных в экологическом плане городов. Здесь большая загазованность. Такой климат вреден для моего здоровья.

– Новый директор Службы внешней разведки хотел с вами встретиться, – сказал министр. – У него есть к вам ряд интересных предложений.

– Новый? – удивился Дронго. – Я думал, его тоже сняли. Или снимут. Передайте ему привет. В конце концов, ему осталось работать не так много.

– Подождите, – закричал министр, теряя терпение.

– До свидания! – ответил Дронго. – «По смерти Ирода мы возвратимся в пределы царства».

– Что вы сказали? – не понял министр.

– Ничего. Просто вспомнил похожую фразу из Библии. До свидания! А адрес Зиновия Михайловича я уже узнал у вашего помощника.

И Дронго положил трубку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Он стоял на балконе, глядя на панораму утреннего города. С этой стороны она была удивительная. Дронго приехал навестить Зиновия Михайловича, переведенного в эту больницу под чужим именем. И теперь, постояв немного на балконе, он вернулся в палату.

– Красиво у вас здесь и тихо, – сказал он Зиновию Михайловичу.

– Да, – ответил тот, – если бы не моя нога. Так глупо все получилось.

– Ничего, – успокоил его Дронго, – в конечном счете, эта нога спасла вам жизнь.

– Может быть, – уныло согласился Зиновий Михайлович.

– А меня еще раз убедили в преимуществах компьютера, – продолжал Дронго. – Поэтому выздоравливайте скорее, у нас еще впереди много работы.

– Спасибо, – несколько оживился Зиновий Михайлович, – я даже не ожидал, что вы зайдете ко мне. Я читал газеты, во всех пишут разные новости. Но про «План Голиафа» говорят практически все. Вы все-таки добились своего.

– Это не я, – грустно возразил Дронго. – Это Дима Виноградов и его компьютеры. Я тут ни при чем.

– Ну что вы, – замахал руками Зиновий Михайлович, – не скромничайте. Без вас ничего бы не было. Вы ведь так помогли группе Славина.

– Их уже нет в живых. Никого нет в живых, – медленно сказал Дронго. – Группа Славина больше не существует.

– Зато есть компьютерная программа, на которой все записано, – возразил Зиновий Михайлович, – есть истина, ради которой они погибли. Вы знаете, я давно думаю. Мне кажется, что со временем человечество научится создавать электронный разум, способный решать этические и нравственные задачи. И тогда наступит новый виток нашей цивилизации.

– Это будет уже не наша цивилизация, – улыбнулся Дронго, – это будет другая цивилизация.

– Так и должно быть, – кивнул его собеседник. – Мы сделаем свое дело, создав новую цивилизацию и постепенно уступая ей место. С точки зрения исторической перспективы, мы должны уступить место другим, более совершенным существам, обладающим разумом, способным на решение не только логических, но и этических задач, возможно, ими будут компьютеры. Или нечто в этом роде.

– Я принес вам газеты, – все-таки не сдавался Дронго. – Там есть последние сообщения о матче Каспарова с самой совершенной ЭВМ. Машина проиграла человеку. Вас не убеждает это доказательство?