Исправление повесы, стр. 28
— Я была не в роддоме, — спокойно сообщила Лаури. — Розин появилась на свет в доме Рии. Это моя родственница, к которой я явилась, уехав из Лондона. Вдова сэра Чарлза Хедли.
— «Хедли Фармацевтикалз»?
— Оно самое.
У Адама скривились губы.
— Я не знал, что у тебя такие могучие связи.
— В данном случае больше подошло бы слово «добрые», а не «могучие», — возразила Лаури. — У Рии две приемные дочери, но с сэром Чарлзом у них общих детей не было, о чем она всегда горевала. Девочки были в пансионате — Рия никак не могла утешиться после смерти сэра Чарлза, и когда я рассказала Саре о своих маленьких затруднениях…
— С меня ты взяла слово все держать в тайне, — живо ввернул Адам и сжал челюсти.
— Она случайно застала меня плачущей за несколько дней до предполагаемого бракосочетания.
— «Предполагаемого» — то самое слово! У Лаури сердито сверкнули глаза.
— Как я сказала, она случайно застала меня в слезах, когда я заставляла себя посмотреть правде в глаза. А именно, что ты никогда больше не будешь моим возлюбленным, от которого я была без ума. Сара вытянула из меня правду и решила, что Рия — это как раз то, что мне нужно.
— А я думал, ты вернулась домой к отцу.
— Он так хотел. — Губы Лаури скривились. — На сей предмет между Лондоном и Кумдеруэном шли горячие телефонные дебаты, можешь мне поверить. Но в то время у папы и без меня хлопот хватало. Холли перед рождением Хью чувствовала себя очень плохо, и все страшно за нее беспокоились. Кроме того, папа очень любит Рию, а Мари-Шан, умнейшая женщина — она преподает в Кембридже, — убедила его, что моя компания, даже со всеми вытекающими последствиями — а может, именно благодаря им — будет как раз то, что нужно ее сестре. И он наконец сдался.
— Неужели леди Хедли не испугалась, что твоя история послужит дурным примером для ее приемных дочерей? — съязвил Адам.
Лаури с неприязнью посмотрела на него.
— Напротив. Рия поняла, что моя история послужит наглядным уроком в их будущих отношениях с вашим братом.
На какое-то время в комнате повисла тягостная тишина; Лаури рассматривала свои сплетенные пальцы, чувствуя, что Адам не спускает глаз с ее лица.
— Итак, — произнес он в тот момент, когда Лаури казалось, что она больше не выдержит затянувшегося молчания и закричит, — мне отказано принять какое-либо участие в моей дочери.
Лаури посмотрела ему прямо в глаза.
— Именно так, Адам. Мне нравится жить так, как мы живем.
— А Розин? — живо перебил он ее. — Ее интересы в данном случае не учитываются?
— В данный момент я и есть все ее интересы. И, надеюсь, так оно и будет. — Лаури взглянула на часы.
— Я еще не собираюсь уходить, так что можешь не смотреть на часы, — сердито бросил Адам.
— Меня ты не переубедишь, Адам, сколько бы ты здесь ни торчал. Так что лучше иди.
Он вскочил на ноги и встал перед камином, глядя на нее сверху вниз.
— Я не первый мужчина, испытавший шок при мысли о браке, черт побери! Неужели ты хочешь, чтобы я всю жизнь расплачивался за то, что не плясал от радости, услышав эту новость?
— Ты не совсем понял, — сказала Лаури, не двинувшись с места. — Мысль о браке подала не я, а ты. И не из самых лучших побуждений. Спасти, так сказать, свое лицо. Что, в общем, не самое худшее, и с этим я бы могла примириться. Правда. Но ты обвинил меня в том, что я забеременела нарочно, чтобы вынудить тебя жениться на мне, Адам. И этого простить я не могла.
— Значит, ты согласилась на брак только для того, чтобы достать меня, не явившись на церемонию, — с мрачным видом констатировал Адам.
— Более или менее так. В тот момент я чувствовала от этого глубокое удовлетворение. Адам взял пальто и сунул руки в рукава.
— Мы зашли в тупик. Ты не можешь простить меня за то, что в пылу я сморозил какую-то глупость. А я не могу тебя простить за то, что мой отец не узнал перед смертью о рождении внучки.
Лаури, ошеломленная, впилась в него глазами.
— Твой отец умер? Я не знала.
— Когда он согласился на это кругосветное путешествие, он знал, что ему осталось недолго жить. Слава Богу, он успел насладиться этой поездкой. Но состояние его здоровья вынудило его ввести меня в управление компанией до его отъезда.
— А ты знал?
— Да. И мать, конечно, тоже. Они ничего не скрывали друг от друга.
Слова какое-то время висели в воздухе.
— Но они — это другое дело, — задумчиво произнесла Лаури. — Они любили друг друга.
— Ты только что сама сказала, что любила меня, — напомнил он ей.
— Любила, Адам. В прошедшем времени, — добавила она, чтобы уже не осталось сомнений.
Он пристально смотрел на нее усталым, сердитым взглядом.
— Полагаю, мне не разрешат взглянуть на прощание на мою дочь?
— Не разрешат, — бесцветным голосом отозвалась она.
— За эти годы в тебе открылся талант жестокости, Лаури, — с горечью бросил Адам. Она усмехнулась.
— Что ж удивляться? Можно сказать словами Генри Джеймса: у меня были хорошие учителя. Вернее, учитель. Ты.
Глава 10
После ухода Адама Лаури еще долго трясло, и ей вдруг позарез захотелось поговорить с кем-нибудь, что она, не долго думая, и сделала: позвонила Саре и все рассказала ей.
Сара даже присвистнула, услышав рассказ Лаури.
— А как Адам отреагировал на твой крутой отказ?
Лаури вздохнула.
— Он словно превратился в статую и смотрел на меня не отрываясь. А потом ушел, не сказав ни слова.
Сара помолчала.
— Ты до сих пор так зла на него?
— Я даже не знаю, что чувствую. Единственное, что я бы хотела, это больше никогда с ним не сталкиваться.
— А как ему Розин?
— Он обалдел. Буквально обалдел.
— Еще бы!
— Но Розин ведь не сын, которого можно обучать бизнесу, — она девочка.
— Какая разница? А потом она не просто девочка, правда ведь? Она его дочь, Лаури. — Нет, Сэл, она моя!
— Ну ты же понимаешь, что я хочу сказать, — примирительно заговорила Сара. — Он мог бы помочь, милая. Материально.
— Не нужна мне помощь… — Лаури закусила губу. — О, Сара, извини. Я никогда не забуду вашу помощь. Но от Адама я бы не хотела ничего.
Последние дни перед Рождеством работы было по горло, и у Лаури не оставалось времени на посторонние мысли, чему она была рада. Она собиралась ехать в Кумдеруэн сразу же, как только закроет магазинчик в канун Рождества, и задолго до этого уже с нетерпением ждала каникул в обществе папы, Холли и маленького Хью. Магазинчик выглядел празднично: кругом висели фигурки, вырезанные из детских книжек, сверкали позолоченные ангелы, а в витрине вместо коляски возвышалась новогодняя елка. Маленькую елочку Лаури поставила и наверху для Розин, а в гостиной растянула бумажные гирлянды и развесила веточки остролиста. Дела в магазине шли отлично, и ясли внизу гудели точно улей, пока мамаши делали рождественские покупки. Но все это не могло развеять тревожного чувства, не покидающего Лаури со дня встречи с Адамом.
Она совсем разъярилась, когда выяснила, что его визит в гараж был связан не с праздным любопытством. Адам Хокридж не только оплатил счет за довольно дорогой ремонт, но и купил ей новые покрышки.
Над благодарственным посланием Лаури билась не один час, прежде чем почувствовала удовлетворение от вежливой, безличной записки, которую она в конце концов отправила в «Хок Электроникс», поскольку не знала, обитает ли еще Адам в той же квартире на берегу реки. Первым ее порывом было тут же послать ему чек, однако по зрелом. размышлении что-то остановило ее. Она не могла забыть взгляд Адама перед тем, как он ушел. Швырнуть ему деньги в лицо было бы жестоко, а научить жестокости ее не смогли никакие уроки.
За три дня до Рождества в магазинчик доставили громадную посылку.
— Вот это да, — только и выговорила Фран Хоббс, когда из картонной коробки на свет Божий явилась роскошная лошадка-качалка. — Кто же это прислал Рози этакое?