Восходящая тень, стр. 249

— А как Гаул?

— Госпожа Конгар перевязала его и дала снотворного. Поутру Айз Седай осмотрят его рану и Исцелят, если сочтут тяжелой.

— Присядь-ка, Фэйли. У меня к тебе серьезная просьба.

Девушка недоверчиво посмотрела на Перрина, но за стол села. Он уселся рядом и склонился к ней, стараясь, чтобы его голос звучал доверительно и серьезно. Но без нетерпения. Нельзя подавать виду, что он торопится спровадить ее отсюда.

— Фэйли, мне нужно, чтобы ты отвезла послание в Кэймлин. Кстати, по дороге можешь заехать в Сторожевой Холм, рассказать, как у нас дела. По-моему, им лучше бы укрыться за Тареном, там безопаснее. — Последнее он сказал будто походя, словно это только что пришло ему в голову. — Но главное, я хочу, чтобы ты попросила королеву Моргейз послать нам на помощь отряд Королевской Гвардии. Дело, конечно, опасное, но Байн и Чиад помогут тебе добраться до Таренского Перевоза, а тамошний паром цел.

Чиад поднялась и с беспокойством уставилась на Перрина. Тот удивился — она-то с чего переполошилась?

— Не волнуйся, тебе не придется его покидать, — сказала девушке Фэйли. Дева, подумав, кивнула и вновь уселась рядом с Гаулом.

Чиад и Гаул? Вот это новость, они ведь кровные враги. Да, чудные дела творятся.

— До Кэймлина путь неблизкий, — спокойно продолжила Фэйли, обращаясь теперь к Перрину. По лицу девушки ничего нельзя было прочесть. — Около месяца туда, столько же обратно с Королевской Гвардией, да еще неизвестно, сколько времени придется убеждать Моргейз.

— Мы продержимся, — заверил ее Перрин. Чтоб мне сгореть, я выучился врать не хуже Мэта! — Люк прав, троллоков не больше тысячи.

Фэйли кивнула, не спрашивая, откуда он это знает. Видать, сообразила.

— Продержаться-то мы продержимся, но своими силами нам их отсюда не вышибить, а они разоряют Двуречье. И кого, если рассудить, отправить к Моргейз, как не тебя? Уж ты-то знаешь, как разговаривать с королевами, ты ведь сама королевская кузина и все такое. Я, конечно, Фэйли, понимаю, что дело рискованное, но… — Куда менее рискованное, чем оставаться здесь. — …Но надо только добраться до деревни и парома. За рекой путь свободен.

Перрин не слышал, как подошел огир, и заметил его, лишь когда тот положил на стол перед Фэйли свою тетрадь.

— Я тут нечаянно услышал ваш разговор и подумал: может, ты, Фэйли, прихватишь с собой и эту рукопись? Пусть она хранится в Кэймлине, пока я за ней не явлюсь. — Он с нежностью погладил пухлую тетрадь и добавил:

— В Кэймлине печатают много прекрасных книг. Прости, что я перебил тебя, Перрин. — Огромные, как чайные чашки, глаза огир были при этом обращены на девушку. — Для тебя Фэйли — подходящая пара. Тебе бы летать свободно, как соколу. — Похлопав Перрина по плечу, он басовито прогудел — тихо-тихо:

— Ей бы летать на воле, — и отошел.

Затем Лойал улегся на свой тюфяк и повернулся лицом к стене.

— Он очень устал, — промолвил Перрин, стараясь, чтобы Фэйли не попыталась как-то истолковать неожиданное вмешательство Лойала. Глупый огир чуть не погубил всю затею. — Если ты уедешь сегодня вечером, то уже к рассвету доберешься до Сторожевого Холма. Тебе придется ехать не прямо, а малость отклониться к востоку, там троллоков меньше. Поезжай, Фэйли, это очень важно для меня… я хотел сказать — для Эмондова Луга. Ну как, согласна?

Фэйли молчала и смотрела на него так долго, что Перрин засомневался, станет ли она вообще отвечать. Ему показалось, что в глазах у нее что-то блеснуло — но ведь не слезы же! Затем девушка встала со стула, уселась к нему на колени и принялась теребить его бородку.

— Нужно ее подровнять. Она мне нравится, но я не хочу, чтобы у тебя была борода до пояса.

Перрин оторопел. Фэйли частенько меняла тему разговора, но обычно это случалось, когда в споре у нее иссякали доводы.

— Фэйли, прошу тебя! Ты должна доставить сообщение в Кэймлин. Это очень важно.

Рука Фэйли вцепилась в его бороду. Девушка склонила голову набок; похоже, она спорила сама с собой.

— Ладно, поеду, — промолвила она наконец. — Но не просто так, а с одним условием. Вечно мне из-за тебя приходится… В Салдэйе об этом не я бы просила… — Она набрала в грудь воздуху и единым духом выпалила:

— Мое условие — свадьба. Я хочу выйти за тебя замуж!

— А я хочу на тебе жениться, — с улыбкой отозвался Перрин. — Обручиться перед Кругом Женщин мы можем хоть сегодня вечером, но вот со свадьбой, боюсь, придется годик подождать. Когда вернешься из Кэймлина… Девушка чуть не вырвала клок из его бороды. — Ты сегодня же станешь моим мужем, — тихо, но яростно заявила она, — иначе я никуда не поеду.

— Да я разве против? — удивился Перрин. — Но обычай не позволяет. Дейз Конгар мне башку свернет, если услышит, что я задумал жениться без обручения. Фэйли, во имя Света, отвези это послание, и мы поженимся, как только будет возможно.

Перрину очень хотелось, чтобы так оно и было, однако он сомневался в том, что этот счастливый день наступит.

Неожиданно Фэйли принялась разглаживать его бородку и, стараясь не встречаться с ним взглядом, заговорила. Начала она медленно, запинаясь, потом набрала скорость, словно сбежавшая из загона лошадка.

— Понимаешь, Перрин… я тут… мимоходом… не нарочно… как-то так вышло, что я упомянула при госпоже ал'Вир наше совместное путешествие. А она сказала, и госпожа Конгар с ней согласилась… Ты только не подумай, что я со всеми об этом болтала… Она сказала, что мы можем считаться обрученными по вашим обычаям. Год, он дается для того, чтобы убедиться, что молодые друг с другом поладят, а уж мы-то ладим, это всякий может подтвердить. А я тебе не какая-нибудь доманийская потаскуха или одна из этих тирских бесстыдниц, и если ты хоть подумаешь об этой Берелейн… О Свет, что я несу? А ты даже не…

Перрин прервал этот словесный поток поцелуем, и сделал это от души.

— Значит, ты выйдешь за меня? — переспросил он, едва дыша. — Сегодня?

С поцелуем у него получилось даже лучше, чем он надеялся, во всяком случае, ему пришлось повторить это действо раз шесть, а Фэйли только хихикала в его бороду и довольно мурлыкала.

Как уж это вышло — неведомо, но только спустя полчаса он и она уже стояли на коленях друг против друга перед Дейз Конгар, Марин ал'Вир, Элсбет Лухан, Нейсой Айеллин и прочими из Круга Женщин. Разбудили Лойала, чтобы он и Айрам выступили свидетелями со стороны жениха. Со стороны невесты выступали Байн и Чиад. Цветов, чтобы украсить головы новобрачных, в Эмондовом Лугу не нашлось, но Байн, действуя в соответствии с указаниями Марин, повязала юноше на шею красную свадебную ленту, а Лойал вплел такую же в темные волосы Фэйли. Толстые пальцы огир оказались на редкость ловкими и нежными. Руки Перрина дрожали, когда он взял ладони девушки в свои.

— Я, Перрин Айбара, обещаю любить тебя, Фэйли Башир, всю свою жизнь. — Я буду любить тебя, пока жив, и после смерти. — Все, чем владею в этом мире, я отдаю тебе. — …Коня, топор, лук. Молот. Маловато для свадебного подарка невесте. Я дарю тебе свою любовь и свою жизнь. Это все, что у меня есть. — Я буду оберегать и поддерживать тебя — отныне и навеки. — …Увы, я не в силах уберечь тебя здесь. Я должен отослать тебя, расстаться с тобой, чтобы спасти тебя… — Я принадлежу тебе с этого дня и навеки.

Когда Перрин кончил говорить, руки его дрожали еще сильнее. Все это видели.

Настала очередь Фэйли. Теперь она взяла ладони Перрина в свои и начала:

— Я, Заринэ Башир, — удивительно, что она назвала это имя, которое терпеть не могла, — обещаю любить тебя, Перрин Айбара…

Ее руки не дрожали.

Глава 54. ВО ДВОРЕЦ

Четверо мужчин, обливаясь потом, тащили по узким, извилистым улочкам Танчико телегу на высоких колесах. Она подпрыгивала на каждой колдобине, и сидевшую на грубом деревянном сиденье Илэйн нещадно трясло. Поджав губы, она сердито посматривала по сторонам из-под грязноватой вуали, поджимала босые ноги и при каждом толчке судорожно хваталась за шероховатые доски сиденья. Но чем крепче она держалась, тем сильнее ее трясло.