Властелин Хаоса, стр. 247
— Найнив, я помню, как моя мать относилась к тому, что Айз Седай разъезжали по всему Андору, не спросив ее. И представляю, что почувствовала бы я Кроме того, я вспомнила, что значит эта фраза — насчет того, чтобы опереться на нож и все такое. Ответить на подобное предложение ложью равносильно смертельному оскорблению. — Илэйн слегка вздернула подбородок. — Что же до Вандене с Аделис, то зря они думают, будто взяли верх. Может, этот Рахад и опасное место, но уж всяко не хуже Танчико, да и Черных Айя там нет. Бьюсь об заклад, уже дней через десять мы заполучим чашу, а я вдобавок сумею выяснить, как работает тер'ангриал Мэта. Он будет кланяться нам так же низко, как мастер Ванин. Мы скоренько присоединимся к Эгвейн, а Вандене и Аделис останутся здесь, в компании Мерилилль и Теслин, так и не поняв, как же все произошло.
Найнив громко рассмеялась. Долговязый слуга, переносивший здоровенную золоченую вазу, уставился на нее, и она показала ему язык. Бедняга едва не уронил свою ношу.
— Спорить не стану, разве что насчет Мэта. Итак, на всё у нас десять дней.
ГЛАВА 49. Зеркало Туманов
Прислонившись спиной к одной из стройных белых колонн, окружавших маленький овальный дворик. Ранд с довольным видом попыхивал трубочкой и любовался тем, как струя из мраморного фонтана разлеталась мириадами сверкавших на солнце брызг. Стояло раннее утро, и здесь, во дворике, еще можно было найти тень. Даже Льюс Тэрин, и тот на время умолк.
— Ты еще не передумал насчет Тира?
— А как насчет того, что видела Мин? — Сидевший у соседней колонны Перрин, как и Ранд, был в одной рубахе, он выдул два колечка сизого дыма и вновь вставил в зубы свою трубку, искусно изукрашенную резными волчьими головами.
Попытка Ранда выдуть свое колечко не увенчалась успехом, и он недовольно хмыкнул. Мин не следовало упоминать это свое видение в присутствии Перрина.
— Перрин, неужто ты и вправду хочешь таскаться за мной, как на привязи?
— Хочу, не хочу — с тех пор как мы впервые повстречались с Морейн в Эмондовом Лугу, это перестало иметь значение, — сухо отозвался Перрин и вздохнул: — Ты тот, кто ты есть. Ранд. Если не получится у тебя, все пойдет насмарку…
Неожиданно он осекся и подался вперед, всматриваясь в широкий дверной проем за колоннами слева.
Прошло некоторое время, прежде чем и Ранд услышал шаги, слишком тяжелые для любого человека. Затем между колоннами бочком протиснулась могучая фигура. С трудом поспевавшая следом служанка уступала огир ростом более чем в два раза.
— Лойал! — воскликнул Ранд, вскакивая на ноги. И он, и Перрин бросились навстречу ему и одновременно подбежали к огир. Широкая ухмылка чуть ли не рассекала лицо Лойала пополам. Долгополый, почти до отворотов сапог кафтан еще покрывала дорожная пыль, карманы, как всегда, топорщились от книг.
— С тобой все в порядке, Лойал?
— У тебя усталый вид, — заметил Перрин, увлекая огир к фонтану. — Присядь-ка на парапет, отдохни.
Лойал позволил увлечь себя к фонтану, но его длинные брови поднялись и уши с кисточками недоуменно вздрагивали. Огир переводил взор с одного на другого.
— Все в порядке? Устал? — Голос его грохотал подобно камнепаду. — Само собой, все в порядке. А если я и подустал чуток, так ведь и путь неблизкий. Зато как приятно было снова прогуляться пешком. Уж про свои-то ноги всегда знаешь, куда они тебя ведут, не то что с лошадью. К тому же мои ноги быстрее. — Послышался громоподобный смех. — С тебя золотая крона, Перрин, вот тебе и десять дней. Готов побиться еще на одну, что сам ты добрался сюда не раньше чем за пять дней до меня.
— Получишь, получишь ты свою крону, — рассмеялся Перрин и, повернувшись к Ранду, добавил: — Знаешь, с этим Гаулом Лойал совсем сбился с пути:
нынче он играет в кости и делает ставки на бегах, хоть и не в состоянии отличить одну лошадь от другой.
Уши Лойала негодующе затрепыхались. Ранд ухмыльнулся. Лойал всегда посматривал на лошадей с сомнением, что и неудивительно — ведь его ноги подлиннее лошадиных.
— Ты уверен, что с тобой все в порядке, Лойал?
— Ты нашел тот заброшенный стеддинг? — спросил Перрин, не выпуская трубку изо рта.
— Ты достаточно долго там пробыл?
— О чем вы оба толкуете? — нахмурился огир. — Мне всего-то и надо было, что посмотреть на стеддинг. Ощутить его. А странствовать я готов хоть десять лет.
— А вот твоя мать говорит иначе, — с серьезным видом промолвил Ранд.
Прежде чем он закончил фразу, Лойал вскочил на ноги, растерянно озираясь по сторонам. Уши его будто надломились и подрагивали.
— Мать? Здесь? Она здесь?
— Нету ее здесь, — ответил Перрин, и уши огир облегченно обвисли. — По-видимому, она в Двуречье. Во всяком случае, месяц назад была там. Ранд знает один способ прыгать с места на место, вот он и переправил туда ее и Старейшину Хамана… Ой, Лойал, что это с тобой?
При упоминании имени Хамана собиравшийся снова сесть Лойал застыл, согнув колени, а потом, закрыв глаза, медленно-медленно опустился на парапет.
— Старейшина Хаман, — пробормотал он, потирая лицо. — Старейшина и моя мать. — Огир поднял взор на Перрина и, словно невзначай, спросил: — С ними больше никого не было?
Голос его прозвучал необычайно тихо для огир — словно гигантский шмель гудел в огромном кувшине.
— Молодая огирская женщина по имени Эрит, — ответил Ранд. — Ты… — Он так и не закончил.
Издав горестный стон, Лойал снова вскочил на ноги. В дверях и окнах, выходивших во дворик, появились головы слуг, привлеченных необычным шумом. Огир принялся нервно мерить шагами двор, брови и уши его обвисли.
— Жена! — стонал он. — Женщина с моей матерью и Старейшиной Хаманом. Они нашли мне жену — вот что все это значит! А я слишком молод, чтобы жениться! — Ранд прикрыл улыбку ладонью: может, для огир Лойал и молод, но ему никак не меньше девяноста. — Они отволокут меня обратно, в Стеддинг Шангтай, — причитал гигант. — Я знаю, мне ни за что не позволят путешествовать с вами, а ведь я еще не собрал достаточно материала для своей книги… Конечно, Перрин, ты-то можешь улыбаться. Твоя Фэйли делает все, что ты скажешь.
Перрин поперхнулся дымом, так что Ранду пришлось похлопать его по спине.
— У нас все по-другому, — продолжал Лойал. — Спорить с женой не принято, это считается грубостью. Непозволительной грубостью. Она заставит меня осесть где-нибудь, найти себе солидное, подобающее семейному огир занятие — Древопесни или… — Неожиданно он задумался и перестал метаться по дворику. — Как ты сказал… Эрит?
Ранд кивнул. Перрин наконец прокашлялся, но на Лойал посматривал как-то странно.
— Эрит, дочь Ивы, дочери Алар? Ранд снова кивнул, и Лойал присел на парапет фонтана:
— Так ведь я ее знаю. Может, и ты помнишь — мы встречались в Стеддинге Тсофу.
— Как раз это я и пытаюсь тебе сказать, — терпеливо, но не без лукавства промолвил Ранд. — Помнится, она сказала, что ты красивый. И подарила тебе цветок.
— Может, она что-то такое и говорила, — смущенно пробормотал Лойал. — Запамятовал я.
Однако рука огир непроизвольно потянулась к карману, где — Ранд готов был поручиться — в одной из книжек бережно хранился засушенный цветок. Прогрохотал гром — это огир прочистил горло.
— Эрит очень красивая, красивее ее я никого не видел. И умная. Она внимательно слушала, когда я объяснял ей теорию Сердена — Сердена, сына Колома, сына Радлина. Лет шестьсот назад он нашел объяснение тому, как Пути… — Он умолк, заметив ухмылки друзей. — Правда-правда, она внимательно слушала. Ей было интересно.
— Не сомневаюсь, — уклончиво обронил Ранд. Упоминание о Путях навело его на кое— какие размышления. Большинство Путевых Врат находилось вблизи стеддингов, а стеддинги — это как раз то, что нужно Лойалу. Конечно, прямо в стеддинг он переместить Лойала не мог — Сила там не действует, но открыть проход рядом вполне возможно.
— Послушай, Лойал, — сказал Ранд. — Я хочу выставить охрану у всех Путевых Врат, и мне потребуется тот, кто может не только отыскать их, но и переговорить со всеми Старейшинами и добиться их разрешения.