Мартовскіе дни 1917 года, стр. 158

[330]

См. «На путях к дворцовому перевороту».

[331]

Первая бригада вообще «за все тремя переворота оставалась совс?м почти спокойной». Кое-что было лишь на «Петропавловск?», когда два матроса приставив дуло револьвера ко лбу командующаго Бахарева, грубо требовали оружіе офицеров, которое он от них взял и спрятал в свою каюту. Между сторонами произошел такой разговор: «Не отдам. — Тогда возьмем сами. — Ну так стр?ляйте. — Мы не хотим вашей крови проливать... — Я не отдам, потому что мн? же дов?рила команда. — ...Тогда, конечно... извините».

[332]

«Манифест» этот и по стилю и по контексту явно н?мецкаго происхожденія. Он распространялся наряду с другими аналогичными прокламаціями и в других м?стах.

[333]

Сов?тская делегація, по сообщенію «Изв?стій», обвиняла в политической спекуляціи со спиртом жандармскаго генерала Фрайберга.

[334]

Алекс?ев на этом донесеніи сд?лал пом?тку: «Оптимистично. Розовые очки»...

[335]

По вн?шности возстаніе началось бол?е стройно, ч?м в других м?стах. К флотскому экипажу сразу присоединился кр?постной артиллерійскій полк, «выступившій со вс?ми офицерами». Так утверждал Раскольников: командир полка нес знамя, оркестр играл марсельезу..

[336]

По сообщенію жандармских властей, на, каждом корабл? существовали с.-д. ячейки (большевицкія), из которых и был создан «главный комитет». В конц? 15 г. этот коллектив был ликвидирован, в?рн?е, по жандармскому выраженію «был парализован, но отнюдь не прес?чен», почему нач. Кр?пост. жанд. управл. возбуждал перед комендантом кр?пости вопрос о высылк? на передовыя позиціи или в отдаленный военный округ неблагонадежных матросов.

[337]

В «Правд?» (центр, орган большевиков) говорилось: «весь командный состав войск был частью перебит, частью арестован. Немногіе офицеры, выпущенные на свободу, были лишены оружія и погон».

[338]

В петербургской газет? «День» в № от 13 апр?ля можно найти одобреніе по поводу появившихся в московском «Утр? Россіи» разоблаченій, которыя нарушили «уговор» — не говорить о Кронштадт?. Опред?ленно гр?шила по соображеніям тактическим сов?тская комиссія, утверждавшая в своем доклад?, что «погибли люди, игравшіе двойную роль и т?, чья беспощадная, безсмысленная жестокость вызвала к себ? гн?в возставшим народа». Сл?дственная комиссія р?шительно не подтвердила этого обобщенія.

[339]

Тактика умалчиванія привела к тому, что молва расцв?тила событія ужасами до разм?ров не бывших, что и отразилось в дневниках и воспоминаніях современников. Так ген. Селивачев, со слов депутата Думы, записывает 28 марта, что в Кронштадт? перер?зали до 1000 челов?к (редакція «Кр. Арх.» сочла нужным сд?лать, пожалуй, даже странную оговорку: «явно преувеличенная (?) цифра»). Кн. Пал?й (ея волненіе понятно, ибо в Гельсингфорс? был ея сын) также будет вспоминать с излишней реальностью т? сцены ужаса (она читала о них в тогдашних газетах), которыя творились опьяненной «от крови и вина» солдатской толпой, а большевик матрос Степан (фамиліи разобрать не мог), эпически будет описывать, как он и его товарищи убивали «офицеров второго Балтійскаго экипажа» — «много офицеров» убили. Не уменьшая картины «ужасов», все же надо сказать, что случаев обливанія керосином и сжиганія офицеров, конечно, не было. Это фантазія мемуаристов, передающих чужіе разсказы (напр., Мельник-Боткина).

[340]

Так сд?лал Невскій в комментаріях к записк?, напечатанной в «Красном Архив?».

[341]

Недовольство на фронт? этой петербургской, революціонной новеллой, очевидно, было значительно — оно нашло себ? отраженіе даже в протоколах Исп. Ком.

[342]

Небезынтересно сопоставить с этим запись 9 марта в дневник? Селивачева, бывшаго на другом фронт? (это большого значенія не им?ет) ... «поинтересовался у командиров полков, как отнеслись нижніе чины к отреченію Государя. На это вс? отв?тили, что отнеслись очень спокойно, а н?которые прямо заявили: «Да мы, в?дь, давно знали и ожидали». Только н?которых смущает вопрос — «а что же будет с насл?дником».

[343]

Из воспоминаній командира 9 Финл. Стр?лк. полка Данилова (челов?ка откровенно монархических взглядов) можно принести н?который корректив. Данилов пишет: «В?сть об отреченіи Императора была встр?чена офицерством мрачно, а солдатами недов?рчиво, и мн?... приходилось ходить по окопам и... разъяснять слова манифеста, указывая на волю Царя, которой сл?дует подчиниться т?м бол?е, что в манифест? указывалось, что отреченіе принято для большаго и скор?йшаго усп?ха поб?ды над врагом. Как ни тревожно встр?тили мы манифест, но т?м не мен?е, привыкшіе к повиновенію, безпрекословно ему подчинились». Данилов, между прочим, отм?чает, что в его полку за все время революціи до октябрьскаго переворота не было эксцессов против команднаго состава.

[344]

3 марта к Рузскому поступил какой-то письменный запрос от имени Исп. Ком. за подписью Бонч-Бруевича (к сожал?нію, его н?т в опубликованных матеріалах), в отв?т на который главнок. С?верным фронтом телеграфировал: «...Я и подчиненные мн? арміи и воинскіе чины вполн? приняли нын? новое существующее правительство до р?шенія Учр. Соб. об образ? правленія. Прошу сод?йствія, чтобы уполномоченные и другія лица Комитета, прибывающіе в пред?лы С?вернаго фронта, предварительно обращенія к рабочим и войскам, обращались ко мн?. дабы можно было бы установить полную связь между д?йствіями центральной и м?стной власти». Заканчивал Рузскій словами: «желателен ваш прі?зд сюда».

[345]

Естественно, делегація для возд?йствія на членов Исп. Ком. н?сколько муссировала критическое положеніе на фронт?.

[346]

Рузскій уже 4-го сообщал о нем Алекс?еву и отм?чал соотв?тствіе его 7 п. правительственной деклараціи, опубликованной 3-го. Рузскій указывал на опасность формулировки «предоставленія солдатам вс?х общественных прав без соотв?тственных опред?леній деталей». Необходимо «беззамедлительное разъясненіе и точное установленіе особым приказом взаимоотношенія офицеров и нижних чинов». Алекс?ев тотчас же телеграфировал Гучкову, что необходимо, если «не полное уничтоженіе пункта седьмого программы (соглашеніе 2 марта), то совершенная переработка редакціи ея с точным разграниченіем прав и обязанностей солдат».