Повелитель соблазна, стр. 16
Она так расстраивалась за него, что как-то днем подошла ближе, когда он снова стоял у поручня.
– Буду рада прописать снотворное, – предложила она. – Если считаете, что это поможет.
Он угрюмо уставился на нее.
– Что заставило вас посчитать, будто я нуждаюсь в снотворном?
– Может, ваше желание протереть подошвами дыры в палубе капитана Биддика? – улыбнулась она, но лицо его еще больше потемнело.
– Мне не нравятся последствия приема опия.
– Есть несколько трав, которые не вызывают таких кошмаров, как настойка опия.
– Не стоит пытаться излечить меня, ангел.
Его сухой тон задел Каро, и все же она не могла вот так просто уйти от страдающего человека.
– Вы плохо переносите плавание?
Макс колебался так долго, что она уже отчаялась получить ответ. Но тут он покачал головой:
– Нет, но это путешествие воскрешает воспоминания о том времени, когда я так безмятежно отправился на войну. Впрочем, транспортные корабли, перевозившие нас на Пиренейский полуостров, были куда менее роскошны, чем этот.
Каро думала, что он добавит что-то. Но Макс продолжал молчать.
– Ну… – Она положила руку на его рукав и ощутила, как напряглись мышцы. – Если я смогу чем-то помочь, только попросите.
Его губы шевельнулись, словно пытаясь удержать ответ.
– Все будет хорошо, – резко бросил он, отнимая руку.
Поняв, что он не желает продолжать разговор, Каро поспешно ушла. И все же не могла забыть тоскливого взгляда синих глаз. И невольно гадала, какие воспоминания стали причиной его мук.
…Взрыв… комья земли летят во все стороны… почти человеческий вопль издыхающей лошади… падение… удар о влажную землю… боль в груди… ранен?
Нужно пошевелиться… оцепенение… попытки подняться… впереди Филипп разворачивает коня… больно… трудно стоять…
Филипп возвращается… спрыгивает с седла…
– Филипп… убирайся отсюда… какого черта… спасайся…
Его мрачная улыбка…
– Ты спятил, если воображаешь, что я тебя оставлю… Рука тянется к нему… резкий треск выстрела… его голова… лицо… кровь…
Филипп опускается на колени.
Боже, Филипп, нет! Нет! Господи. Нет…
– Макс, проснитесь. Это всего лишь дурной сон.
Ее нежный голос. Легкое прикосновение руки ко лбу…
Макс очнулся весь в поту. Опять тот кошмар, вытесняющий воздух из легких…
Тяжело дыша, он с безумным видом огляделся, но кругом был сплошной мрак. И все же ритмичное покачивание судна заставило вспомнить, где он находится. В каюте. На борту шхуны.
Он снова лег, судорожно втягивая в себя воздух.
В последнее время кошмары посещали его чаще. И становились все страшнее. Больше походили на явь. Оставляли его обессиленным. Он всегда знал, чего ожидать, но ничего не мог поделать. Мог только пытаться побороть их.
Макс закрыл глаза и представил лицо Каро. Его ангел-хранитель. Только она может успокоить его нежным голосом и добрыми руками. Ее серые глаза, мягкие, светящиеся и понимающие…
Но даже она не сможет заставить его забыть вину.
Отбросив смятые одеяла, Макс свесил ноги на пол и сильно растер ладонями лицо. Он все еще ощущал острую боль, так отчетливо, словно все было вчера, а не пять лет назад. Тот момент обреченного мужества, когда ближайший друг вернулся, чтобы спасти Макса, и был убит на его глазах.
Господи… его по-прежнему трясет от этого видения.
Макс прерывисто вздохнул, мысленно упрекая себя в том, что не может лучше держать себя в руках. Нет, он не хотел забыть. Хотел только небольшой передышки от боли.
Днем он знал, как забыться. Находясь на суше, он часами скакал по лугам и полям, доводя себя до изнеможения в надежде, что сможет уснуть. Но сейчас у него не было лошади, а проклятое путешествие длится целую вечность. В Лондоне он отправился бы прямо в боксерский салон Джексона, чтобы выплеснуть горечь и досаду в физическом насилии, избивая противника голыми руками. Но на борту шхуны не с кем было сразиться, особенно в этот поздний час, когда почти вся команда мирно спала.
Поднявшись с койки, Макс прошел к тому месту, где лежала его одежда. Ему не нужен свет, чтобы найти нож. Порывшись в карманах куртки, он нашел кожаные ножны, защищавшие трехдюймовое стальное лезвие, вставленное в резную деревянную рукоятку.
Нож Филиппа. Филипп часто коротал бесконечные часы между сражениями, вырезая из дерева грубые фигурки людей, солдат, коней. Не столь изящные, как те игрушки, которыми они играли в детстве, но почему-то совсем как живые. Филипп никогда не расставался с ножом, даже в тот последний ужасный день. И Макс сохранил этот нож, чтобы никогда не забывать принесенную другом жертву.
За последние годы он приобрел странную привычку, помогавшую успокоить разгулявшиеся нервы, особенно когда одолевала бессонница. Ставил бочонок и метал нож – раз, другой, третий… Монотонные удары немного отвлекали его от мрачных мыслей.
Макс тихо оделся в темноте, вынул из ножен нож и пошел на верхнюю палубу, где так свободно дышалось.
Глава 4
Каро медленно пробудилась от беспокойного сна, гадая, что могло ее разбудить. Тихий стук закрывшейся двери? Почти бесшумные шаги в коридоре?
Она полежала, прислушиваясь к вою ветра в парусах, немного успокоенная обычным поскрипыванием и качкой. Острая боль, воскрешенная сном о Максе, все еще не утихла, и она никак не могла отделаться от ощущения чего-то неладного.
Встав с узкой койки, она ощупью поискала полусапожки, набросила плащ на ночную сорочку и выскользнула из каюты.
В коридоре и на лестнице, ведущей к палубе, было темно. Но в небе висел полумесяц, бросавший призрачный свет на шхуну и выбеливший надувшиеся на ветру паруса.
Каро остановилась, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полутьме, и услышала знакомый приглушенный стук справа. Повернувшись, она увидела на корме мужской силуэт. Она знала, кто там стоит. Потому что льнула к этим плечам в эротических снах всего несколькими минутами раньше. Все контуры его тела были ей знакомы: каждый изгиб, выпуклость, каждая мышца отпечатались в памяти год назад.
Услышав очередной глухой удар, она подвинулась ближе, словно влекомая неумолимой силой. И остановилась в тени понаблюдать за Максом. Но тот неожиданно опустил руку и резко повернулся в ее сторону, словно ощутив чье-то присутствие.
– Макс, это Каро, – предупредила она, не желая становиться его мишенью в случае, если он заподозрит в ней угрозу. Даже в тусклом свете она заметила, как сжались его пальцы на рукоятке ножа. – Я не хотела вас беспокоить, – добавила Каро. – Просто подумала: вдруг что-то неладно. Я уже ухожу…
– Останься.
Она почувствовала его пристальный взгляд, вбирающий в себя все: ее более чем простой наряд, волосы, разметавшиеся по плечам, – услышала его глубокий вздох.
– Я с удовольствием побуду в твоем обществе.
Каро замялась, глядя на нож. Макс вымученно улыбнулся:
– Поверь, я не опасен.
Так ли это? Сама Каро считала этого человека чрезвычайно опасным. И уж, во всяком случае, не стоит оставаться с ним наедине, особенно ночью. Да и судя по виду, он не нуждается ни в чьем обществе: лицо обросло темной щетиной, а волосы выглядели так, словно он то и дело их ерошил.
И все же он попросил ее остаться. И даже вежливо показал на бочонок, служивший мишенью:
– Не хотите присоединиться ко мне?
Каро пересекла палубу и неловко присела на бочонок. К ее удивлению, Макс немного отодвинулся, словно, в свою очередь, считал ее опасной. Однако голос его звучал достаточно дружелюбно:
– Итак, что выманило тебя из уютной теплой каюты и чудесной жесткой койки, милая?
Исполненная решимости не беседовать с ним на серьезные темы, Каро ответила в том же духе:
– Моя чудесная жесткая койка, разумеется. А вы? Опять бессонница? Но, Макс, с этим нужно что-то делать. Есть же медицинские средства…
Выражение его лица оставалось бесстрастным. Но она остро ощутила его подавленность.