Леди ангел, стр. 30

11

Остаток вечера прошел скомканно, хотя Анджела с готовностью отвечала на вопросы, разливала чай и с величайшим вниманием вникала в застольную беседу, танцевала с Фредди и зятьями, когда Долли вздумалось исполнить на фортепьяно ее любимые вальсы. Несколько раз она ловила себя на том, что смотрит на Присциллу, невольно пытаясь отгадать, что мог найти Кит в этом черством и корыстном создании. Она даже высидела две партии в бридж с кузенами из Суссекса, умудрившись не сделать ни одного вопиюще неправильного хода. Вскоре после полуночи гости начали расходиться. Желая всем спокойной ночи, Анджела внутренне удивлялась, как можно провести в столь оживленном обществе три часа и теперь не помнить абсолютно ничего из того, что произошло за это время.

Наблюдая, как запоздавшие медленно поднимаются по лестнице на второй этаж, где были расположены гостевые комнаты, она уже буквально тряслась от нетерпения, невольно считая их шаги. Наконец последние силуэты растворились в глубине коридора. Повернувшись, она стремительно пошла в прихожую.

— Передай Нелли, что сегодня я заночую в Стоун-хаусе, — сказала графиня привратнику, который, как и положено, стоял в этот поздний час на своем посту. — И еще, если не возражаешь, я воспользуюсь твоим зонтиком.

— Вам бы лучше накидочку, — фамильярно посоветовал старик. — Льет как из ведра.

— Не надо, Пен, — успокоила она старого слугу, который всю свою жизнь провел в Истоне. — На улице совсем не холодно.

— Ну как знаете, миледи, — пробурчал тот, несколько уязвленный тем, что хозяйка не вняла его совету, и прошел вперед, чтобы распахнуть перед ней дверь. Ему было хорошо известно частое обыкновение графини оставаться на ночь в излюбленном ею уединенном месте. — Только глядите, держитесь ближе к восточному краю старой буковой посадки. Там хоть не так дует.

— Обещаю, — улыбнулась ему Анджела, раскрывая большой зонт, которому, должно быть, было столько же лет, сколько и его хозяину. Выйдя за порог, она задрожала, но не от холода, а от возбуждения, огнем пробежавшего по ее жилам.

Дождь хлестал в лицо, но не мог остановить ее, бегущую по дорожке в Стоун-хаус. Гроза была столь же неудержимой, сколь и страсть, которая владела сейчас графиней. Держа зонт, как щит, она спешила навстречу мужчине, мысли о котором уже несколько недель будоражили ее воображение. Подол ее серебристого платья, намокнув, вился следом за ней подобно шелковому ручью. Юбка липла к ногам, под ногами хлюпала вода. Но Анджела почти не обращала внимания на промокшее белье — настолько горячим было ее чувство. Сейчас графиню волновало только одно — долгожданное свидание с властителем ее дум.

Буки, посаженные широкой полосой кем-то из ее предков, качались над головой. Старые ветви жалобно скрипели, листья шумели на ветру — словно неподвижные стражи охраняли ее, спешившую ночью под проливным дождем. Склоняясь перед дикими порывами ветра, она пыталась угадать, действительно ли Кит сейчас встретит ее или его приход в Истон-хаус был только наваждением.

Сегодняшнее неожиданное появление этого человека в поместье внезапно показалось ей нереальным. Образ дерзкого пирата, стоящего в ее кабинете, куда-то вдруг пропал и его место в памяти почему-то заняли воспоминания о привычных развлечениях, какие всегда бывают после ужина.

Но тут во тьме мелькнули огоньки, и ее губы, мокрые от дождя, растянулись в радостной улыбке.

Он был там.

Он ждал ее.

У ее счастья было имя. И это было имя мужчины, ждущего ее.

Должно быть, он действительно ждал ее прихода — дверь дома открылась, едва она приблизилась к низенькой калитке в ограде. Вырвавшаяся изнутри полоса света от лампы легла на мокрую брусчатку дорожки. Следом выскочил сам Кит и пересек дворик в два прыжка. На нем были только бриджи и рубаха с расстегнутым воротом. Босоногий, он походил на местного фермера-арендатора, и ей подумалось, как было бы прекрасно, если бы этот мужчина принадлежал Истону, а значит, и ей. Однако в нем не было даже намека на крестьянскую приземленность и почтительность к госпоже. Кит передвигался так, словно летел по воздуху. Подбежав к ней, он вырвал у нее зонтик, а саму ее легко подхватил на руки.

— У меня уже кончалось терпение, дольше я вряд ли продержался бы, — прошептал Кит ей на ухо, устремившись обратно к дому. — Скажи, что и ты изнывала без меня, — настаивал он, неся ее под дождем. — Господи, я думал, что окончательно сойду с ума в бесконечном ожидании. Я чуть было не побежал искать тебя. Ну как, все наконец улеглись?

— Наконец-то все, — ответила она с блаженной улыбкой. — Да, я тоже изнывала, ожидая встречи с тобой. И вечер казался бесконечным, как вечность.

— Ты устала? — спросил он, когда они были уже на ступеньках лестницы. Его голос, внезапно изменившись, стал теплым и заботливым.

Улыбнувшись, она отрицательно покачала головой. Ее чувства не поддавались описанию. Недели страхов, волнений, переживаний, неутолимой жажды внезапно остались где-то в прошлом, сами собой исчезли без следа.

Ее волосы словно светились в темноте, буйно завиваясь от влаги, а радостное лицо сияло невиданной красотой.

— Может быть, тебе все-таки стоит отдохнуть? — галантно предложил Кит, словно она еще не ответила ему достаточно страстно, чтобы убедить его в глубине своих чувств. К тому же он явственно чувствовал холод ее тела. — Сядь у огня, — настоял он, когда они вошли в дом.

Заглянув из прихожей в небольшой зал, Анджела увидела отсветы огня, пылающего в камине, возле которого стояли сапоги Кита и висела его куртка. На столике рядом с диваном возвышался пышный букет роз.

— Ты срезал розы. — Она подняла на него взор, в котором светилась искренняя радость. В комнате разливался аромат особого сорта этих великолепных цветов — Пауля Нейрона.

— Берти говорил, что ты любишь розы.

— С твоей стороны это рыцарский поступок, — не удержалась Анджела от шутки, — тем более в такую ночь.

— В моем распоряжении было целых три часа семнадцать минут, — он взглянул на наручные часы на кожаном ремешке, — и двадцать две секунды. — Кит весело улыбался, ничто не могло сейчас омрачить его настроения. — Отчего же ты не садишься? А я бы тем временем отыскал для тебя сухое полотенце.

— Я не хочу.

Его взгляд стал настороженным.

— Не хочу садиться, — спокойно уточнила она.

— Я не сразу понял тебя, — признался он. — Видишь, как прилично я стараюсь себя вести?

— После того, как ворвался ко мне? — проворковала она.

— Но и теперь, наверное, это мне не вполне удается. — Дрогнув, его длинные ресницы медленно опустились, почти скрыв глаза. — Мы можем пойти наверх. Там тоже горит огонь.

Несколько секунд лишь стук капель, падающих со старого зонта, который он до сих пор не выпустил из рук, нарушал тишину, воцарившуюся в полутемной прихожей.

— Мне так хочется наверх, — мечтательно прошептала Анджела, и эти слова, прервавшие безмолвие, обрели в ее устах особый, возбуждающий смысл.

Положив зонт на каменную полку, которую какой-то прилежный монах украсил много веков назад богатой резьбой, Кит задумчиво поглядел на лестницу, ведущую наверх, будто оценивал сложность предстоящего подъема. Затем, переведя взгляд на графиню, он произнес:

— Такого со мной еще не случалось. Я чувствую себя каким-то… беззащитным.

— Перед чувствами? — Он кивнул:

— Да, правила игры внезапно изменились.

— Наверное, сегодня ночью оба мы в каком-то смысле неопытные новички.

Он отрицательно затряс головой.

— Просто я ревную тебя ко всем мужчинам, которые когда-либо смотрели на тебя.

— Как и я ревную тебя к женщинам, побывавшим в твоей жизни. — Ее глаза позеленели от внезапной злости. Анджела не желала уступать другим даже малой крупицы чувства этого человека, который должен был целиком, безраздельно принадлежать ей.

— Я прогоню их. — Еще месяц назад такое обещание показалось бы ему немыслимым.

— Тогда и в моей жизни не останется больше ни одного мужчины, — невольно вырвалось у Анджелы — той самой Анджелы, которая изо дня в день купалась в обожании мужского общества. — Пойдем, посмотришь, где я сплю.