Нашествие теней, стр. 88

— Никогда еще такого не видел, — тихо сказал Казарис. Остальные, бросив молотить вампира, тоже столпились вокруг и боязливо глядели на труп.

— Да что ж это все-таки за страшилище, поглоти меня Хель? — вскричал Двойник. Казарис пожал плечами, глядя на окутанные туманом утесы в зареве огней.

— Гонг вызвал к жизни не только тех, кого ожидалось.

У Джайала путались мысли: странные предзнаменования, странные события, странные существа — и, прежде всего меч на поясе у Казариса. Он стал еще краснее, цвета свежей крови, и заливал своим светом всю фигуру чародея.

Люди Двойника тревожно перешептывались. Ясно было, что, дай им волю, они тут же вернулись бы в дом Иллгилла.

— Ничего, — рявкнул Двойник, оскалив зубы, — мы не такое еще видели: не будем терять голову!

Он мотнул головой, и все последовали за ним сквозь путаницу надгробий, присмирев еще больше, чем прежде. Отряд снова вспугнул вампиров, пирующих над другим трупом, но на сей раз обошел их, дав большой крюк.

Туман снова начал редеть, и из него выступила громада пирамиды Маризиана. У ее подножия горел голубой свет, а вокруг собрались какие-то фигуры.

Джайала с другими невольниками втолкнули в большой, как дом, склеп, а Двойник и Казарис поползли вперед, укрывшись за поваленной колонной. В просвет между двумя слоями тумана им были хорошо видны собравшиеся у пирамиды.

— Ишь ты, сам князь, — прошептал Двойник, приметив своим единственным глазом высокую фигуру у ворот. Фаран Гатон смотрел вверх, на человечков, лезущих по гигантским ступеням пирамиды. Он хорошо позаботился о своей охране: при нем было около полусотни Жнецов, и Голон тоже присутствовал. Рядом с Фараном Двойник узнал Маллиану и Вири, дрожащих в своих тонких платьишках.

Он вполголоса выругался. Теперь придется иметь дело не только с человеком, уведшим Талассу, но и с Фараном. Еще неизвестно, сможет ли Казарис стать достойным противником легендарному Голону. Остается лишь надеяться, что два предыдущих отряда несколько истощат защитные силы гробницы и ему с его шайкой будет уже легче.

Тем временем первый из вампиров, лезущих на пирамиду, добрался до верха и пропал из виду. Тогда начал свое медленное восхождение и Фаран при помощи двух солдат. Маллиана последовала за ним, но Вири поступила иначе: отступив на пару шагов назад, она повернулась и побежала к могилам. Голон что-то крикнул Фарану, но князь покачал головой, решив, как видно, не гнаться за беглянкой. Оба продолжили подъем, а Вири неслась сломя голову прямо на Двойника с Казарисом. На бегу она испуганно озиралась, ожидая погони, но, увидев, что никто ее не преследует, замедлила шаг, и облегчение на ее лице сменилось сомнением. Она начала боязливо вглядываться во мрак и посматривать назад на огонь Фарана. Внезапно она метнулась в сторону — рядом с ней из тьмы возник вампир. Он шипел, брызгал слюной и тянул к ней когти. Вири попятилась и пустилась бежать назад, но там ее уже поджидали два других вампира. Она завизжала, и

Двойник увидел, как белое лицо Маллианы оглянулось на нее с пирамиды.

— Может, спасем ее? — спросил Казарис, но Двойник потряс головой.

— Пусть ее: она отвлечет упырей, пока мы будем двигаться вперед.

К Вири сбежалось еще больше вампиров: они играли с ней, тыча в нее пальцами, а она металась в их все теснее смыкающемся кругу. Пляшущие фигуры упырей заслонили ее — вероятно, она лишилась чувств, прежде чем первый вонзил в нее клыки: больше она не кричала. Двойник махнул своим людям — те вытащили из укрытия Джайала и двух других. Обойдя пирующих вампиров, отряд Двойника двинулся к пирамиде под самой стеной, невидимый для тех, кто взбирался наверх.

ГЛАВА 33. МАРИЗИАНОВА ГРОБНИЦА

Туннель был низкий и ненадежный. С потолка за шиворот Уртреду сыпалась земля, обжигая холодом шею. Прорытый совсем недавно людьми Зарамана, ход уже норовил обрушиться, и каждый шаг вызывал новую маленькую лавину. Воздух был спертый, и пахло могильной землей. Крыса, вспугнутая Уртредом, с отчаянным визгом неслась перед ним по туннелю. Уртред шел на слабый свет, брезживший впереди, уповая на то, что это факел Сереша.

Во всяком случае, это был единственный проблеск во тьме, и Уртред клял себя за то, что не взял другого факела. Свет между тем все слабел в извилистом туннеле и уже едва-едва виднелся. Затем Уртреду в глаза вдруг ударила красная вспышка, и раздался глухой взрыв. Уртред замер на месте, насторожив все чувства. Все стихло, и настал полный мрак. Через несколько мгновений до Уртреда дошла волна едкого дыма. Что там могло случиться? Раздумывать было некогда: Фаран шел по пятам. Уртред нащупал руками стенки туннеля — в маске он был почти слеп. Его охватила паника, еще усилившаяся, когда блеск взрыва померк перед глазами и тьма сделалась беспросветной.

Уртред снова выругал себя за то, что так долго задержался снаружи. И что только толкнуло его бросить вызов Фарану? Думая об этом, он вдруг споткнулся о какое-то препятствие и упал ничком, да так, что дыхание с шумом вырвалось из легких. Отбросив ногой то, что его подкосило — какую-то деревяшку, которой следовало бы подпирать потолок, — он снова поднялся.

С него было довольно. Он отстегнул маску, снова ощутил запах дыма из глубины гробницы и едва не закашлялся, хлебнув воздуха, но чувство сдавленности, когда он снял маску, немного отпустило его, и он опять двинулся вперед по коридору.

Земля по-прежнему сыпалась с потолка, но Уртреда уже не беспокоило, что внезапный обвал погребет его под собой. Все лучше, чем эта тьма. Судить было трудно, но, по его оценке, он спустился не меньше чем на пятьдесят футов той трехсотфутовой высоты, на которую перед тем поднялся.

Затем случилось сразу две вещи: туннель впереди расширился, и внезапный свет залил это широкое пространство. Уртред на миг ослеп и с трудом различил большое помещение, наполненное дымом и наполовину засыпанное землей из туннеля — он погрузился в нее по щиколотку. Вспомнив о маске, Уртред поспешно прикрыл лицо и направился к свету — его источником был незаслоненный фонарь у стены. За ним маячила какая-то темная фигура. Глаза Уртреда, лишенные век, не могли выдержать такого света — он отвернулся, нащупал застежку и закрепил маску.

Снова обретя зрение, он увидел Аланду с лампой в руке — все ее лицо до мельчайшей морщинки было ярко освещено, и глаза смотрели твердо.

— Это ты! — пробормотал Уртред.

— Я ждала тебя, зная, что у тебя нет факела.

Она видела его лицо! Паника, гнев и смущение охватили Уртреда разом, но, если Аланда что-то и видела, по ее голосу понять было нельзя. Остальные ушли дальше, хотя Таласса этому противилась. Она кивнула в дальний конец зала.

Уртред взглянул туда — там перед аркой, за которой начинался новый коридор, лежали какие-то обугленные бревна, а над входом нависал карниз, наполовину скрытый во мраке. При взгляде на него Уртреда кольнул страх; потом глаза привыкли к свету фонаря, и Уртред увидел, что бревна — вовсе не бревна, а обгорелые человеческие тела, сплавленные вместе каким-то сильным жаром. В зале стоял запах горелого мяса. Уртред за свои двадцать лет повидал немало страшного, включая и собственное лицо, но при виде этой сожженной плоти у него желчь подступила к горлу.

— Зараман? — спросил он.

— Да, Зараман и его друзья — Ре взял их к себе. Уртред отвернулся.

— Что стало причиной их смерти?

— Огонь: сделай шаг и увидишь, что будет. Уртреду как-то не хотелось делать этого шага.

— Мои знаки помогли?

— Да. Идем же — надо спешить: Фаран, наверное, уже близко. Заслони глаза: свет будет очень ярким. — И Аланда со своим фонарем направилась к арке.

В тот же миг словно открылась дверца исполинской печи, и оранжево-красное пламя хлынуло из пола и с потолка, охватив Аланду. Уртреда швырнуло к стене волной жара. Он отвернул лицо, но тут же оглянулся посмотреть, что стало с Аландой.

Она шла к арке, словно против сильного ветра. Никогда еще после Жертвенного Огня в Форгхольме Уртред не испытывал такого жара. Комната пульсировала красно-оранжевым светом, идущим, казалось, с карниза над аркой. Сощурив глаза, Уртред смутно различил присевшее там существо — демона со сборчатыми брыжами вокруг жабр, изрыгающего изо рта струю жидкого пламени; потом новый клуб огня скрыл его из глаз.