Заговор мерлина, стр. 64

— Ах вот как? — проговорил он, взял ее за гремящий бусами черный рукав и подвел к стулу у столика, который

Тоби едва успел поставить на место. — Садись, — велел он, — и напиши мне фамилии и адреса всех людей, кто ходит в этот твой магический кружок.

Перед Дорой появился лист бумаги. Максвелл Хайд вынул из нагрудного кармана ручку и сунул ее в руку Доре.

— Пиши! — приказал он.

— Но почему? — спросила Дора, взглянув на него из-под шляпы.

Похоже, она и в самом деле ничего не понимала.

— Садись и пиши! — прикрикнул он на нее. — Немедленно!

И гневно потряс листом бумаги у нее перед носом.

Дора побледнела и принялась писать. Тем временем Тоби, который собирал рассыпавшиеся фигурки, подобрал одну из них, закатившуюся под буфет, и спросил:

— Может, я попробую выманить саламандру?

— Нет. Оставь ее, — отрывисто ответил Максвелл Хайд. — Бедная тварюшка и так вне себя от ужаса. Ник, сходи в чулан под лестницей и достань оттуда все корзинки с крышками, какие найдешь.

— А она нам дом не подпалит? — спросил Тоби, когда я уже направился к двери.

— Я окружу ее водяным полем. Пиши, Дора, пиши. Скорей, Ник! — сказал Максвелл Хайд. — Дело срочное.

Глава 3

Я нашел корзинку для пикника, вонючую корзину для рыбы и кокетливую корзиночку с плетеными цветочками на крышке.

— Это подойдет? — спросил я.

Максвелл Хайд стоял над Дорой и считал имена и адреса.

— Вполне, — кивнул он, не глядя ни на меня, ни на корзинки. — Дора, здесь только одиннадцать. Вместе с тобой — двенадцать. А вас должно быть тринадцать, не так ли? Кто у вас главный?

— Ой, миссис Блентайр забыла! — сказала Дора и снова принялась писать.

Максвелл Хайд буквально вырвал бумагу у нее из-под ручки.

— Пошли, мальчики, — сказал он. — За мной! Корзинки не забудьте.

Он вышел из дома в теплый темный синий вечер и захлопнул за нами парадную дверь.

— Хорошо еще, — заметил он, шагая по улице так стремительно, что мы едва поспевали за ним, — что все эти придурки живут близко, так что пешком дойти можно. Начнем, пожалуй, с миссис Блентайр. Злобная старая карга.

Я отдал Тоби рыбную корзину.

— А зачем мы туда идем? — спросил я у Максвелла Хайда.

— Спасать саламандр, разумеется, — сказал он. — Пока они не подпалили пол-Лондона. И пока никто не начал их мучить. Надо вам знать две вещи, — продолжал он, сворачивая за угол в сторону Темзы. — Первое — что саламандры у нас не водятся. Обычно их привозят из Марокко или Сахары. А следовательно, этих саламандр кто-то привез сюда специально. И вероятно, в кошмарных условиях. А второе — что саламандры, если им причинить боль или достаточно сильно напугать, производят чрезвычайно мощный выброс магии. И если ведьма, которая их мучает, вроде Доры — то есть идиотка, — эта магия почти мгновенно оборачивается мощной вспышкой пламени. Теперь понимаете, почему мы так спешим?

Мы все поняли. Мы почти бежали за ним следом, размахивая корзинками, миновали одну улицу, другую и наконец вышли к славному домику в тихом квартале, где прежде находились конюшни. Максвелл Хайд застучал маленьким латунным молоточком на двери. Прошло довольно много времени, прежде чем дверь открыла старая леди с растрепанными волосами. Старушка умильно взглянула на нас из-под маленьких полукруглых очков.

— Добрый вечер, миссис Блентайр, — сказал Максвелл Хайд. — Прошу прощения, но я за вашими саламандрами.

Миссис Блентайр заморгала еще умильнее.

— За какими саламандрами, дорогой мой?

— У меня на это нет времени, — сказал Максвелл Хайд. И пустил в ход магидскую силу. Внешне он ничуть не изменился, но внезапно стал выглядеть очень внушительно. Он возвышался у двери, могучий, как гора, или как какое-нибудь стихийное бедствие. Я с интересом наблюдал. Это было примерно то же самое, что я сам делал в детстве, когда старшие мальчишки пытались меня обидеть.

— Я изымаю у вас саламандр, — сказал он. — Немедленно.

Бабка взглянула на него — и засеменила куда-то в глубь дома. Через несколько секунд она вернулась с крошечной клеточкой, которая тускло светилась и распространяла вспышки паники и ужаса.

— Вот, дорогой мой. Но я не понимаю…

Максвелл Хайд взял клетку и высыпал трех перепуганных, еле видимых сквозь дым узников в рыбную корзину.

— Тоби, скажи им, что они теперь в безопасности. Постарайся их убедить. Где вы их взяли, миссис Блентайр?

— Я не понимаю, в чем… — начала снова миссис Блентайр.

— Говорите! — приказал Максвелл Хайд. — Запираться бесполезно. Я все равно узнаю.

Вид у миссис Блентайр сделался умильно-обиженный.

— Ну, если вы настаиваете… Я купила их в Илинге, в одной славной лавочке старьевщика, дорогой мой. Лавка называется «Диковинки Тонио». Их там продают по шесть пенсов дюжина. И все-таки не понимаю, почему…

— Спасибо, достаточно, — сказал Максвелл Хайд. — Доброй ночи, мадам.

— Значит, она прикупила двадцать четыре штуки, — сказал он нам, когда мы торопливо зашагали дальше. — Чтобы хватило на тринадцать человек. Осталось двадцать штук на одиннадцать человек — а это значит, что у большинства остальных их по две. О черт!

Пока мы шли по следующему адресу, у Тони начались проблемы. Саламандры по-прежнему были в ужасе и продолжали греться. Из корзинки уже отчетливо попахивало вареной рыбой. Я отобрал корзинку у Тони, поднял ее к своему лицу и попытался передать им такой же заряд силы, как тот, что помог одолеть миссис Блентайр.

— Все в порядке! — сказал я. — Мы вас спасли. Теперь вы в безопасности. Успокойтесь!

И они мне вроде как поверили. Это было интересно. У саламандр были настоящие мысли, как у Мини, крошечные, отчаянные, но меня они поняли. Они слегка поостыли, и

Тоби взял корзинку обратно и снова принялся их успокаивать.

Это была какая-то сумасшедшая гонка. Мы носились в темноте от дома к дому, и Максвелл Хайд запугивал этих людей одного за другим, заставляя их отдать ему перепуганных, отчаявшихся саламандр. Мы наполнили ими рыбную корзину и корзину для пикника и перешли уже к корзинке с цветочками. Корзинка с цветочками почти сразу затлела и задымилась, пока я не прикрикнул на нее как следует. Дважды Максвелл Хайд нарывался на настоящий скандал, когда доморощенные маги делали вид, что у них только одна саламандра, а он знал, что саламандр должно быть две. Нам потом долго кричали вслед, что позвонят в полицию.

Двенадцатый дом, до которого мы дошли, был охвачен огнем. Из окон первого этажа вырывались клубы оранжевого дыма, и, когда мы подходили к дому, на улицу с грохотом влетела пожарная машина. Дверь дома распахнулась, и оттуда вывалился старик, вопя:

— Помогите! Помогите!

Мы с Тоби бросились ловить двух саламандр, которые выскочили на улицу вместе с ним. Тоби свою поймал, а у меня в руках было две корзины, и я свою упустил. Саламандра струйкой скользнула в ближайший водосток и там пропала. Небось до сих пор гуляет где-то в канализации.

— Я всего-навсего окунал их в воду! — негодующе говорил старик Максвеллу Хайду. — Только и всего!

— Ну, тогда вы получили по заслугам, — сказал Максвелл Хайд. — Надеюсь, ваш дом сгорит дотла. Пошли, мальчики.

Он забрал у меня корзинку для пикника, и мы отправились домой с нашими двадцатью двумя саламандрами. Они были совершенно невесомые. Если бы не приглушенное све-чение, которое они распространяли, и не запах рыбы и горячей лозы, можно было подумать, что корзинки пусты.

Вернувшись домой, Максвелл Хайд направился прямиком в сад.

— Хорошо, что так жарко, — сказал он. — Не было бы счастья, да несчастье помогло. Теперь им не будет холодно в кустах. Ник, скажи им, что они в безопасности, пока остаются в саду.

— А что, если коза?.. — начал Тоби.

— У козы, подозреваю, какие-никакие мозги имеются, — сказал Максвелл Хайд. — Так что она не спалит себе нутро, попытавшись сожрать саламандру.

Коза натянула свою веревку и с интересом наблюдала, как мы мягко опрокинули корзинки набок, открыли крышки и маленькие светящиеся силуэты на цыпочках выбрались наружу, на миг замерли, точно крошечные освещенные статуэтки, а потом вдруг разбежались и попрятались в клумбах. Саламандры очень похожи на ящериц, только у них вся голова и спинка расписаны завитками, состоящими вроде как из светящихся точек. Они действительно очень изящные, как будто очень маленькие призрачные дракончики.