Зубная Фея, стр. 65

– Не так уж много. Я нашел их в дайджесте и договорился обычным порядком. Ударник сказал, что он родом из этих мест, но не был здесь уже несколько лет.

Трое ребят оторопело молчали. Органист приглушил звук и, наклонившись к микрофону, начал представлять публике музыкантов.

– Чез Майерс, бас-гитара…

Вежливые хлопки зала вдохновили Чеза на нудное басовое соло при смолкших органе и ударных.

– Тули Белл за ударной установкой…

Вновь послышались хлопки. Тули растянул в улыбке щербатый рот, в котором недоставало одного клыка, и отпраздновал свой миг славы, от души пробежавшись палочками по инструментам.

– Эй, ты куда? – крикнул Блайт Сэму, стремглав бросившемуся вон из зала. Клайв и Терри последовали за ним.

– А как же пиво? – летел им вдогонку удивленный возглас Блайта.

Перед пабом на небольшой лужайке стояли грубо сработанные деревянные столы со скамейками, где в хорошую погоду располагались любители возлияний на свежем воздухе. Сэм упал между столами, ткнувшись лицом в сырую траву. Плечи его тряслись.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Терри.

– Сэм, перестань, – сказал Клайв.

Однако Сэм не рыдал. Он беззвучно смеялся.

Затем он всхрапнул, как конь, и беззвучный смех вырвался наружу полногласным хохотом. Он перевернулся на спину, дрыгал ногами в воздухе и хохотал, как буйнопомешанный. Терри подхватил смешинку и растянулся рядом с ним, обняв Сэма здоровой рукой. Клайв упал на них сверху, и вот уже все трое катались по траве, оглашая окрестности сумасшедшими воплями.

На улицу вышли Блайт и Алиса. Когда они открыли дверь, изнутри донеслись звуки блюзовой кульминации, завершившейся бесхитростной тарелочной дробью. Мысль о Тули, самозабвенно лупящем по тарелкам, ввергла их в настоящую истерику.

– Чем это вы обширялись? – неодобрительно поинтересовался Блайт, но лишь спровоцировал новый взрыв дикого хохота. Они задыхались и хватались за животы.

– Хватит! – взвизгнул Терри. – Стойте!

– Не могу, – выдохнул Клайв. – Неееееее…

– Ууу-хух-хууу!… – завывал Сэм.

– Парни, мне это не нравится. Я серьезно. С наркотой шутки плохи.

С этими словами Блайт повернулся и ушел в паб. Алиса осталась ждать, когда ее друзья успокоятся. Наконец они начали подниматься с травы, держась друг за друга, как сраженные усталостью бегуны-марафонцы.

– Ну так что? Расскажете вы мне, в чем дело, или нет?

Сэм посмотрел на Алису. Отчасти восстановив дыхание, он простонал:

– Барабанщик. Это Мертвый Скаут.

И истерический хохот грянул вновь.

Глава 40. Белые кубики

Таким образом, долгое время считавший себя убийцей Сэм в одночасье перестал им быть. По сему случаю он испытывал громадное облегчение. Что до Терри и Клайва, то им первый месяц этого лета казался особенно стремительным и бурным, сумасбродней всех предыдущих июней, и одновременно светлым, радостным и многообещающим. Если Алиса корпела над книжками, готовясь к сдаче последних экзаменов, то ребята чувствовали себя так, словно с них спали тяжкие цепи, годами сковывавшие свободу движений и стеснявшие грудь.

Впрочем, для Сэма это было справедливо лишь отчасти, ибо самая тяжелая и мрачная из оков все еще висела на нем.

Избавившись от страха наткнуться на труп, Сэм стал получать большое удовольствие от прогулок по лесу. Он с точностью установил место, где все это происходило, и пришел к выводу, что Тули всего лишь потерял сознание, когда они запихивали его в дупло. Очнувшись позднее, он отправился домой зализывать раны, а потом сбежал в Лондон, как и предполагал его кореш Лэнс. В тот вечер Клайв, Терри и Сэм, придя в себя после приступа смеха, намеренно завязали беседу с Тули, чтобы проверить, узнает он их или нет. Терри даже угостил барабанщика пинтой пива. Все трое согласились, что Тули как-то странно поглядывал на Сэма, когда тот помогал вытаскивать из клуба и загружать в фургон инструменты и аппаратуру группы. По завершении погрузки он бросил на Сэма последний взгляд, склонив голову набок, как озадаченный барбос, однако ничего не сказал и забрался в фургон, увезший «Явных шпионов» обратно в Лондон.

А вскоре Лондон вернул Редстону еще одно блудное дитя. Чарли и Дот наконец-то выяснили суть Линдиной проблемы – благодаря телефонному звонку одного из столичных медицинских светил. По его словам, Линда страдала от переутомления, и он рекомендовал их дочери какое-то время пожить в спокойных домашних условиях, где ей будет обеспечен хороший уход.

– Переутомление? – только и смог переспросить Чарли.

– Мне не нравится термин нервное расстройство, – сказало деликатное светило. – Но в данном случае это одно и то же.

Чарли и Дот встречали Линду на вокзале в Ковентри. Дот разрыдалась, увидев ее выходящей из вагона. Болезненно худая, с волосами, безвольно свисающими вдоль впалых щек, она ступила на платформу, с трудом волоча за собой тяжелый чемодан. Что Лондон сделал с Линдой? Глаза ее потускнели, кожа утратила былую восхитительную гладкость. Она выглядела постаревшей и в то же время напоминала тощую девчонку-подростка. С трудом проглотив комок в горле, Чарли шагнул вперед и обнял дочь.

Взяв на себя командование, он отобрал у Линды чемодан и повел ее и Дот через шумный суетливый вокзал к своей машине. Родители не задавали никаких вопросов, следуя совету местного терапевта, под чье наблюдение была передана пациентка. А спустя неделю на имя Чарли прибыл счет от лондонского врача. Взглянув на цифру, он остолбенел.

– Что там такое? – спросила Дот.

– Так, пустяки.

Несколько дней Чарли предавался размышлениям. Он прикинул, что, если продать машину и добавить вырученные деньги ко всем их сбережениям, это покроет примерно половину требуемой суммы. Наконец он добрался до записной книжки Линды и нашел в ней телефон Дома мод Пиппы Гамильтон.

– Могу я поговорить с мисс Пиппой?

– Я вас слушаю.

Интонация и тембр голоса этой женщины вывели его из равновесия еще до того, как начался собственно разговор.

– Я отец Линды.

– Линда? Как она, бедняжка? Надеюсь, ей уже лучше.

– Вы ей что-нибудь должны?

– Простите?

– Ваша контора полностью с ней рассчиталась? Есть у вас для нее деньги?

– Боюсь, что нет. Линда вела себя очень легкомысленно в денежных делах.

– Мне пришел счет. От доктора из Лондона.

– А, да. Это, можно сказать, наш друг. Нам повезло, что он согласился помочь.

– Как долго он занимался Линдой?

Ответ прозвучал после паузы.

– Достаточно долго. Я так полагаю.

Последние слова стали каплей, переполнившей чашу.

– Я собираюсь к вам приехать, – решительно сказал Чарли.

– Думаю, в этом нет необходимости.

– Есть. Я приеду. И то, что от вас потом останется, ваши ходячие куклы смогут повязывать на шею вместо шарфика! На большее вы уже не сгодитесь.

Трубка молчала, и он бросил ее на аппарат.

Подождав, когда уймется нервная дрожь в руках, он написал на листке счета «Предъявить к оплате Дому мод Пиппы Гамильтон», запечатал конверт, проставил адрес и отнес письмо на почту. Он знал, что мисс Пиппа не воспримет его слова за пустую угрозу. С той поры ни о счете, ни о столичном враче никаких известий не было.

Как постепенно выяснилось, высший свет и подонки общества соседствовали в Линдином мире знаменитостей бок о бок. После одного несчастливого романа она начала принимать пилюли для похудения на амфетаминовой основе, а вызываемую ими бессонницу ей посоветовали подавлять барбитуратами. Кроме того, она никогда не переставала ощущать на себе бремя вины за смерть Дерека. Самым эффективным средством избавиться от этого гнетущего состояния казались вечеринки с шампанским, «колесами» и травкой, а ее главным поставщиком пилюль выступал все тот же лондонский врач, который позвонил в Редстон, когда Линда уже дошла до ручки.

Таковы были предпосылки и стадии ее «переутомления». Однако Сэм не забыл еще одну деталь: как в тот день, когда Линда обрела свой первый королевский титул, Зубная Фея сидела на троне и тянулась нечистыми пальцами к ее плечу. Он хотел поговорить с Зубной Феей, выпытать у нее, в какой мере эта фурия повлияла на Линду и на ее лондонскую жизнь. Он был убежден, что лежавшее на нем проклятие так или иначе затрагивало всех его близких и людей, судьба которых была ему небезразлична. Однако он не мог вызвать фею – та приходила и уходила, когда ей заблагорассудится, причем в последнее время предугадать ее появления стало труднее, чем прежде. Сэма не оставляло беспокойство за маленькую Линду Алису, которой пока еще не коснулось пагубное влияние Зубной Феи. А по ночам голос из тьмы настойчиво предлагал ему самоубийственный выход из ситуации.