Зубная Фея, стр. 36

– Давай помогу с курткой.

– Сама справлюсь. Сначала мама собралась уходить. Потом она передумала. Потом снова собралась. Потом снова передумала. Потом кто-то позвонил и начал ее уговаривать, чего она и добивалась. Короче, она все-таки ушла. Я хотела тебя предупредить по телефону.

– У нас нет телефона. А она случайно пошла не в Рабочий клуб?

– Ты шутишь. – Алиса плюхнулась на диван и откинула со лба длинную челку. – В такое место ее не затащить и на аркане. Боже, я надеюсь, ты не смотришь эту муть?

Сэм быстро выключил телевизор, и с «Пурпурным чертополохом» было покончено раз и навсегда. Вместо этого Алиса занялась радиоприемником и научила Сэма ловить пиратское «Радио Каролина» [11]. Потом она пристроилась на краешке дивана, держа руки между колен – создавалось впечатление, что она в любой момент готова встать и уйти восвояси. Сэм поставил на столик бокалы, но Алиса сделал протестующий жест.

– Из горлышка вкуснее, – заявила она и сделала большой глоток, прежде чем передать ему бутылку.

Постепенно она немного расслабилась и откинулась на спинку дивана, но продолжала внимательно наблюдать за Сэмом. У нее была привычка смотреть, склонив голову набок. Затем она распустила «конский хвост», и большая часть ее лица скрылась за волосами, сквозь которые поблескивали голубые глаза.

– Покурим?

– Здесь нельзя. Мои предки не курят, они сразу учуют запах.

– Ну так выйдем на улицу.

Накинув куртки, они вышли на заднее крыльцо и закурили. Небо очистилось от туч, и сугробы отливали голубизной при свете яркой луны в третьей четверти. Мороз был приличный; глубоко вдохнув, Сэм почувствовал, как ледяной воздух тяжело падает в легкие.

Покурив, они вернулись в дом, и Алиса сразу приложилась к бутылке. Ее губы забавно раздувались, охватывая горлышко. Радио выдало вступительные аккорды «Waterloo Sunset» [12].

– Классная вещь, – сказала Алиса. – Одна из моих любимых.

– Угу, – протянул Сэм, слышавший ее впервые.

– А ты вроде как немного тормозной.

– Что ты имеешь в виду?

– Но это неважно. Ты все равно славный, хотя и тормозной. Славный тормоз.

Сэм рассказал ей о странном, до сих пор не распакованном подарке.

– И ты не знаешь, от кого он?

– Нет.

– Ну так открой его и, может быть, узнаешь. Сэм сходил наверх и принес подарок. Они сели рядышком на диван и стали его рассматривать.

– Смотри, тут нет никаких стыков и склеек. Как его запаковали?

– Да очень просто. В городском универмаге есть такой специальный автомат, который делает упаковку.

Сэм был разочарован.

– Я этого не знал.

Он вдыхал запах ее кожи, ее волос. Йогурт. Морская соль. Дрожжевая закваска. Этот запах и сама ее близость вызывали у него мелкую дрожь в руках.

– Ты не собираешься его открыть?

– Не знаю. Я…

– Давая я открою.

– Не надо, я сам.

Он долго возился с оберточной бумагой и в конце концов просто разодрал ее на куски. Внутри оказалась видавшая виды картонная коробка, содержимое которой вывалилось ему в руки.

– Похоже на бомбу с часовым механизмом, – сказала Алиса.

– Нет, это не бомба. – Сэм с изумлением глядел на подарок. – Это Перехватчик Кошмаров.

Он попытался объяснить Алисе принцип действия прибора и даже для наглядности прицепил датчик себе на нос. Единственное, чего он не мог объяснить: кто нашел эту штуковину в его комнате, завернул ее в бумагу и оставил под рождественской елкой.

– Чудеса, да и только, – рассмеялась Алиса. – Это вполне в твоем духе, ты ведь и сам чудной. Передай мне бутылку.

Из последующего разговора под удовлетворенное урчание «Радио Каролины» Сэм узнал еще кое-что об Алисе и ее родителях. Мама, по словам Алисы, была алкоголичкой, некогда танцевавшей в кордебалете. Потом она оставила театр и порвала с отцом Алисы. Этот последний работал инженером по телекоммуникациям и подолгу пропадал в дальних странах вроде Саудовской Аравии. В рассказе Алисы почти сказочная экзотика мешалась с грубой и отвратительной повседневностью. После развода родителей с деньгами стало туго, и ее любимые верховые прогулки оказались под угрозой – у матери не хватало средств на содержание лошади.

– Вот почему я тогда разгромила комплекс. Это было как временное помешательство. Но сейчас я в порядке. Мне разрешают кататься на чужих лошадях, и это не так уж плохо.

Покончив с сидром, они выпили бутылку имбирного лимонада, и на Сэма напала икота.

– Я знаю, как это вылечить, – сказала Алиса.

– Стоять на голове я не буду!

– Нет, это другой способ. Хочешь, покажу?

– Покажи.

– Сиди спокойно. Ноги шире. Готов?

– Да.

Она протянула руку и сильно нажала на его пах. Икота прошла мгновенно. Сэм заглянул в ее глаза – ни там, ни на ее лице не читалось никаких эмоций.

«Радио Каролина» что-то выкрикнуло в повышенном тоне, затем на мгновение притихло, и удары колокола начали отсчет последних секунд уходящего года. Алиса вскочила с дивана.

– Черт, надо успеть домой до прихода мамы, а то будет скандал.

Она бросилась в прихожую и натянула куртку. Сэм последовал за ней. Когда он открыл дверь, в дом ворвалась мощная струя морозного воздуха.

– Это вошел Новый год, – сказал Сэм.

Алиса повернулась к нему и, взяв за ворот рубашки, притянула к себе.

– Могу я рассчитывать на новогодний поцелуй?

Не дожидаясь ответа, она прижалась губами к его рту и быстро скользнула языком внутрь. В следующий миг она уже уходила прочь по узкой тропе меж сугробов.

– Счастливого Нового года, – сказал Сэм ее исчезающей тени.

Глава 24. Ad astra [13]

– Разве тебе не страшно на нее смотреть?

Нисколечко?

– Нет, – сказал Сэм, настраивая телескоп.

– На твоем месте я бы испугалась. Всякого, кто посмотрит на Медузу, она обращает в камень. Впрочем, ты все равно смотришь мимо. Сместись ближе к зениту.

Сэм изменил угол наклона телескопа, отыскивая Алголь – «Звезду демонов» в созвездии Персея.

– Еще чуть выше. Так и затмение пройдет, пока ты возишься.

– Как ты угадываешь?

– Потому что звезды мои сестры и братья [14].

– Я не о том. Как ты угадываешь точку, в которую я смотрю. Тебе ведь оттуда не видно.

Зубная Фея сидела, поджав ноги, на кровати Сэма в глубине комнаты и ощупывала дыру на своих брюках, которая с каждой новой их встречей становилась все больше. Ее тяжелые ботинки оставили на чистой постели февральскую грязь и полусгнивший прошлогодний лист.

– Я тебе уже говорила: карта звездного неба вытатуирована на внутренней стороне моей кожи.

Фея слезла с кровати, подошла к окну и, отодвинув Сэма, слегка повернула телескоп. При этом она даже не удосужилась в него заглянуть.

Сэм снова приник к окуляру и почувствовал на своем плече ее руку.

– Это она?

– Да, это она. Смотри внимательно, не пропусти момент.

Сэм смотрел и терпеливо ждал. И вот Алголь, двойная звезда в голове Медузы Горгоны, начала быстро гаснуть и почти совсем исчезла. Это выглядело так, будто ему подмигнула сама Вселенная.

– Здорово! – сказал Сэм.

– Она опасна, Сэм.

– Но это ведь всего лишь миф!

– Я говорю не о Медузе. Я говорю об Алисе.

– Алисе? – Сэм оторвался от телескопа и взглянул на Зубную Фею, в глазах которой отражался звездный свет. – Чем она тебе не нравится?

За несколько недель, прошедших после новогоднего визита Алисы, Сэм неоднократно виделся с Зубной Феей, причем ее приходы всегда совпадали по времени с его ночными бдениями перед телескопом. В такие минуты фея была настроена миролюбиво, и Сэм обнаружил, что с ней вполне можно общаться. Хотя непредсказуемость и переменчивость ее настроений по-прежнему внушали ему страх, он научился ее не провоцировать, а она в свою очередь иногда озадачивала его внезапными проявлениями нежности.