Файлы фараонов, стр. 30
– Это заглохли двигатели, – пояснил Дэнверс. – На тренировках я неоднократно бывал в подобной ситуации и по собственному опыту знаю: выйти из нее почти невозможно. Мне оставалось только одно: выпустить тормозной парашют.
Изображение перед глазами дернулось. Эль-Вассеф едва не подпрыгнул в кресле. В уши ударили вопли перепуганных пассажиров. Где-то за спиной послышался звук удара.
– Именно в этот момент пострадала Джулия, – сказал Дэнверс.
За стеклом кабины вновь возникли огни – они прыгали из стороны в сторону. В ушах стоял отвратительный перезвон.
– Аллах Всеблагий! – воскликнул полковник.
– Больше я ничего не мог сделать для их спасения, – угрюмо заметил Дэнверс.
Кабину развернуло вокруг оси, бросило в сторону. Послышался леденящий душу звук рвущегося металла, а затем… в наушниках воцарилась тишина.
– И все же вы спасли их, – подчеркнул Гилкренски. – Как профессионал.
– А что бы произошло, если бы самолетом управлял «Дедал»? – поинтересовался эль-Вассеф.
– Вплоть до момента аварии все было бы точно так же, – ответила Мария. – Капитан Дэнверс безукоризненно осуществил взлет.
– А далее?
– Утверждать чго-то определенное сейчас невозможно. В систему оповещения об опасно низкой высоте входят радар и особо чувствительные датчики. Сигнал тревоги мог поступить от любого из них.
– Что представляют собой эти датчики?
– На низких высотах «Дедал» измеряет расстояния с помощью системы лазерных лучей и высокочастотных звуковых волн. Из имеющейся информации я не в состоянии сделать вывод, был сигнал тревоги послан одним из датчиков или его инициировал какой-то другой узел.
– Но хотя бы в теории, Мария? – Гилкренски надеялся услышать более конкретный ответ.
Женщина в кресле второго пилота улыбнулась:
– Существует три возможности, Тео. В «Дедале» действительно произошел сбой, в воздушном пространстве над Каиром находился некий объект или же неизвестный фактор воздействовал на датчики самолета таким образом, что они восприняли это воздействие как препятствие. Для начала я рекомендовала бы провести эксперимент с подобным самолетом, оснащенным «Дедалом». Тогда я смогла бы проанализировать данные его компьютера и, возможно, установить истинную причину.
– Но если окажется, что «Дедал» тут ни при чем?
– Единственный способ узнать правду – повторить полет на такой же машине.
Вернувшись после долгого разговора с Дэнверсом и полковником эль-Вассефом в номер, Тео увидел там Билла Маккарти, сидящего в облаке ароматного табачного дыма. Гилкренски осторожно опустил «Минерву» на низенький журнальный столик, вытянулся во весь рост на кушетке и положил ноги на подлокотник кресла.
Билл мрачным взглядом скользнул по черному кожаному чемоданчику, вытащил изо рта трубку и четко произнес:
– Ты меня беспокоишь, Тео.
– Почему, Билл? Теперь мы твердо знаем, что не «Дедал» стал причиной авиакатастрофы. Эль-Вассеф согласился ускорить официальное слушание, а управление гражданской авиации полностью оправдает «РКГ», как только мы выясним, почему прибор подал сигнал тревоги. Пусть тогда Джессика созывает пресс-конференцию. Фунакоси придется пойти на попятную, и корпорация будет спасена! Ты еще пришлешь мне свои поздравления!
– Меня беспокоит совсем другое, и ты знаешь, что именно.
Гилкренски в недоумении посмотрел на друга:
– Понятия не имею. Просвети!
– Оставь, Тео! Все-таки ты имеешь дело с Биллом Маккарти. Мне известно, как тебя потрясла гибель Марии. Уж я-то знаю, каково это – потерять человека, которого любишь больше, чем жизнь, поверь. Такое я уже проходил. Но сейчас… Вся эта показуха… Мария – и интерфейс… Господи, Тео! Да прекрати ты себя мучить!
Гилкренски опустил руки и неподвижным взглядом уставился в потолок.
– Слушай, Билл, «Минерва» – не Мария. Мне это понятно. Это только оболочка справочной программы, которую я создал с помощью «Смарткарты» и нескольких фотографий для более продуктивного общения с системой в период ее отладки.
– В таком случае почему она зовет тебя «Тео», а ты ее «Мария»? Почему она одета в ее платья и говорит ее голосом? Черт побери, Тео! После гибели Энджи и детишек я превратился в развалину. Ведь самолеты были делом всей моей жизни! Однако я не сошел с ума. Я был полон скорби, был зол, но нашел в себе силы двигаться вперед. Ты же, спрятав образ Марии в машину, отказываешься тем самым признать факт ее смерти.
Гилкренски приподнялся и сел.
– А у тебя есть фотографии Энджи и внуков, Билл? Какая-то вещественная память о них?
– Само собой.
– Что будет, если я попрошу тебя порвать их?
Маккарти промолчал.
– Тогда и ты не проси меня уничтожить образ Марии, потому что это тоже всего лишь картинка. Вещественная память. Я не приглашал тебя знакомиться с «Минервой». Ты сам вместе с Джессикой вынудил меня привезти ее сюда. «Здесь справится только модель „3000“» – помнишь?
Билл глубоко затянулся дымом.
– Однако «Минерва» больше, чем просто картинка, разве не так, Тео? Твой компьютер запросто пройдет тест Тюринга!
– О чем ты?
– Ты прекрасно понимаешь о чем. Алан Тюринг – гений, разгадавший в годы войны с помощью примитивной вычислительной машины секретные коды фашистов. Ученый, который дал миру первое определение искусственного интеллекта. Он сказал, что если человек не сможет определить, говорит он с машиной или с другим человеком, то это будет означать появление у машины интеллекта! Такова твоя «Минерва», Тео. Значит, Мария – уже не картинка, верно? Она ожила!
– И что же? Поздравь меня. Это новый прорыв корпорации «Гилкрест»!
– Да, конечно. Но необходимо идти дальше, друг мой. Не собираешься же ты остаток жизни баюкать душу Марии, запечатанную в кожаный чемоданчик!
Гилкренски вскочил столь стремительно, что едва не опрокинул столик. На ковер соскользнула чашка с остывшим кофе.
– Так, Билл. Будем считать, я тебя выслушал. Сейчас я чертовски устал – всю ночь готовил программу к сегодняшнему слушанию. Пока я не сказал чего-то, о чем мог бы впоследствии пожалеть, позволь мне выспаться. Встретимся вечером в аэропорту, чтобы договориться об эксперименте.
– О том, что предложила Мария?
– О том, что она рекомендовала. А теперь, прошу, оставь меня одного!
ГЛАВА 17. ОШИБКА ПИЛОТА
– И чем же, по-твоему, ты сейчас занят? – Джессика Райт не пыталась скрыть раздражения.
Она стояла у своего рабочего стола, заваленного факсами от «Икзэйр эрлайнз» и распечатками электронной почты из представительства «РКГ» в Каире. На самом видном месте лежало лаконичное послание господина Фунакоси, ожидавшее, когда хозяйка кабинета обратит на него внимание.
– Провожу эксперимент, – невозмутимо ответил с экрана «Смартмэйта» Теодор Гилкренски. – Я рассчитывал доставить тебе удовольствие!
– Ты достиг этой цели, сообщив мне о «Дедале», Тео. Естественно, я довольна. Но отменять уже оплаченный рейс лишь потому, что тебе понадобилась машина для эксперимента, – это, мне кажется, чересчур. Исполнительный директор «Икзэйр» засыпает нас жалобами, не находят себе места японцы, Джайлз Фултон шлет уже пятую записку: по его данным, ты готов подписать чеки на сотни тысяч фунтов!
– Всего на сто сорок тысяч, если быть точным. Я подсчитал. Вместе с передачей наших пассажиров другим компаниям, со стоимостью топлива, тарифами на обслуживание и заработной платой экипажа расходы составят…
– Ты и в самом деле забираешь самолет?
– Это необходимо, Джесс. Мы провели тщательнейшую компьютерную диагностику «Дедала». На земле с ним не происходит ничего необычного. По логике, следующим шагом должна стать проверка аэропорта и территории вокруг него – что-то заставило систему послать сигнал тревоги!
– А местные власти или управление гражданской авиации сделать это не в силах?
– «Дедал» – моя разработка, Джесс. На мне лежит обязанность выяснить все до конца.
– Не слишком ли тяжкий груз ты взваливаешь на себя, Тео? Я думала, ты захочешь как можно быстрее покончить с делами в Египте и вернуться домой.