Завоеватель, стр. 3
— Ушам своим не верю! Ты слышал? — повернулся он к Гаю.
— Может, и правда лучше отпустить ее подобру-поздорову? — вполголоса предложил тот. — Еще напустит на нас порчу!
— А может, замужество и брачное ложе пойдут ей на пользу? — Острый взор Рольфа разил подобно кинжалу. — Заодно она вспомнит, что значит быть женщиной, и узнает свое место. — Синие глаза внезапно вспыхнули. — Гай, смотри, что получается: она оказалась здесь в один день с заговорщиками! Чем не тайный гонец? Ты только взгляни на эти лохмотья! Свинья тут ни при чем — она нарочно переоделась крестьянкой, чтобы доставить послание своим двуличным братцам! И ведь до чего хитра — надеялась, что я приму ее признание за глупую шутку.
— Черт побери! — выдохнул потрясенный Гай, и оба оглянулись на пленницу.
Кейдре едва успела отвести глаза. Ну кто тянул ее за язык? Какая глупая бравада — объявлять себя шпионкой, да еще перед своим злейшим врагом! И что теперь с ней будет? Теперь она стала в их глазах драгоценной добычей, заложницей; они не причинят ей вреда, пока считают ее Алис, но если поверят, что она шпионка… И кстати, что это за намеки на замужество и брачное ложе? От мрачных предчувствий у нее похолодело в груди.
— Я не позволю, чтобы моя жена шпионила против моего короля! — выпалил Рольф в дикой ярости, пригвоздив Кейдре к месту пронзительным взглядом.
— Не понимаю… — пролепетала она непослушными губами. Этого не может быть…
— Очень скоро я стану вашим господином, — мрачно пообещал Рольф, — нравится вам это или нет.
— Не может быть! — вскричала Кейдре.
— Еще как может! Мы непременно сыграем свадьбу, миледи, и вы станете моей женой! — Его губы скривились в хищной улыбке.
Глава 3
Итак, леди Алис и замок Эльфгар с принадлежавшими ему обширными землями должны были стать его вожделенной наградой за десять лет преданной службы королю Вильгельму.
Это произошло несколько дней назад. Рольф вошел в королевский шатер и увидел, что его повелитель мечется взад-вперед в приступе ярости. Оба еще не остыли от недавно завершенной битвы, после которой датчане вынуждены были искать спасения на борту своих кораблей, а саксы оставили столицу на милость победителю. Однако эта победа не принесла королю радости — и Рольф слишком хорошо знал почему.
— Какие новости? — раздраженно спросил Вильгельм Завоеватель.
— Саксы разгромлены наголову, ваше величество!
Они посмотрели друг на друга, и королевский взор потемнел от бешенства.
— А эти проклятые изменники?
— Эдвин и Моркар бесследно исчезли.
В шатре находились еще двое: родной брат Вильгельма, епископ Одо, и Роджер Монтгомери, один из самых влиятельных вельмож при дворе. Оба следили за разговором, делая вид, что целиком заняты своими бокалами.
— Надеюсь, ваше величество, — небрежно заметил Одо, — на этот раз ни о каком снисхождении не может быть речи?
Рольф и Роджер с досадой поморщились при упоминании о недавнем прошлом. В день битвы при Гастингсе Эдвин с Моркаром не подняли оружие против войск Вильгельма, и Рольф знал, что именно это в итоге позволило норманнам победить. Братья принесли Вильгельму вассальную клятву в день коронации и даже последовали за ним в Нормандию, когда на юге Англии установился прочный мир. Эдвин получил во владение почти треть тогдашнего Английского королевства — включая и его собственные земли в Мерсии, — а Моркар — графство Нортамберленд. Вдобавок Эдвину была обещана в жены прекрасная Изольда — дочь Вильгельма. Столь стремительный взлет и без того опасного и вероломного саксонского эрла насторожил преданных Вильгельму вассалов, в конце концов Вильгельм отказался от своих обещаний, а Эдвин с Моркаром вернулись домой, считая себя оскорбленными и пылая жаждой мести.
Не прошло и года, как весь север охватило восстание. Мятежники подошли к самому Йорку, и Рольфу де Варенну снова пришлось показать свое воинское искусство. Эдвину и Моркару удалось получить прощение, однако на сей раз Вильгельм лишил их большинства владений.
И вот теперь мятеж вспыхнул снова. Рольф почти не сомневался, что он не случайно совпал по времени с набегом датчан. Северные лорды потерпели очередное поражение и поспешили скрыться, больше не надеясь на королевскую милость, так как в битве за Йорк погибло слишком много нормандских рыцарей.
— Ни в коем случае! — взревел Вильгельм. — Этим подлым саксам сильно повезет, если я прикажу их просто повесить! — Он повернулся к Рольфу: — Ты должен все здесь взять в свои руки!
Рольф не спускал с повелителя взгляда, стараясь ничем не выдать своего волнения. Будучи четвертым, самым младшим отпрыском в роду де Варенное, он вынужден был податься в наемники. Жан, его старший брат, унаследовал земли в Нормандии и титул графа, второй брат постригся в монахи, а третий, Вильгельм, отправился в Англию и после Гастингса стал хозяином Льюиса, так же как Рольф получил Брамбер, Монтгомери — Арундел, Одо — Дувр, а Осборн — остров Уайт. Распределив таким образом земли между самыми преданными вассалами, король утвердил свою власть над Суссексом и Кентом. В этом году Рольфу даже не довелось побывать дома, в Нормандии, так как он был слишком занят возведением новых укреплений на границах своих владений — залога благополучия его будущей семьи. Но разве не ради этого они рисковали головой, служа Вильгельму?
— Брамбер я отдаю Браозу! — многозначительно произнес король.
На лице у Рольфа не дрогнул ни один мускул.
— А ты станешь наместником в замке, который выстроишь здесь, в Йорке!
Рольф молча стиснул зубы.
— И хозяином Эльфгара! — с улыбкой добавил Вильгельм.
Рыцарь с облегчением вздохнул. Эльфгар, с его необъятными землями, да вдобавок наместник Йорка… Он станет самым влиятельным феодалом на севере! Вдобавок владелец Эльфгара получает титул эрла. Значит, король окончательно решил подвергнуть братьев опале. Тем труднее будет Рольфу удержать в руках свой приз.
— Твои границы еще не утверждены, — все с той же милостивой улыбкой продолжил Вильгельм, — и ты мог бы расширить их на север по собственному усмотрению. А чтобы закрепить свои права, возьми в жены Алис — ведь она здесь единственная законная наследница.
Теперь уже Рольф не скрывал улыбки. Это действительно была королевская щедрость!
— Очень разумный подход, — похвалил брата епископ Одо. — Если кто и сможет удержать наши северные границы, так это де Варенн.
— Вот именно! — Вильгельм оживился. — Рольф на севере, Роджер на болотах — кстати, я отдал ему Шрусбери. Надеюсь, скоро мы забудем о мятежах.
— Благодарю вас, ваше величество! — Рольф, запоздало вспомнив об этикете, опустился на одно колено.
— Встань, Рольф Беспощадный, встань! — Вильгельм прищурился. — Принеси мне головы Эдвина и Моркара — и я не пожалею для тебя еще и Дарем!
Столь щедрое обещание поразило не только Роджера с Одо, но и самого Рольфа. Завладев Даремом, он сможет тягаться во власти с самим королем — а Вильгельм не настолько глуп, чтобы создавать себе соперника. Вряд ли его слова следовало воспринимать всерьез.
Де Варенн как раз направлялся в Эльфгар, чтобы объявить себя хозяином замка и без промедлений сыграть свадьбу, когда на них напал отряд мятежников, а теперь еще по всему выходило, что его нареченная оказалась шпионкой мятежных саксов и колдуньей. Он невольно улыбнулся. Рольф не был суеверным человеком, хотя и не исключал того, что на свете бывают колдуньи. Правда, до сих пор ему не приходилось с ними встречаться, да и вряд ли это случится впредь — как правило, все они на поверку оказывались жалкими шарлатанками, старавшимися заработать на кусок хлеба. Колдунья? Какая же она колдунья, если он сам убедился, что имеет дело с созданием из плоти и крови? Впрочем, даже колдунья (в сущности своей) прежде всего остается женщиной.
А вот то, что она может оказаться шпионкой саксов, тревожило Рольфа гораздо больше. Завоеватель, чужак — вряд ли он встретит в замке радушный прием. Насколько ему известно, Моркар и Эдвин все еще живы, и хотя им приходится скрываться, братья не станут мириться с тем, что их наследством завладеет какой-то норманн. Рольф слишком хорошо знал эту парочку и не сомневался, что ему предстоит нелегкая борьба, как не сомневался и в том, что победа в итоге достанется ему — недаром его прозвали Рольф Беспощадный. Он всегда добивался своего и тем более не намеревался уступать, когда речь шла о его земле и его женщине.