Неукротимое сердце, стр. 3
С изумлением Кэндис поняла, что он полукровка. У него были серые или светло-голубые глаза и правильные черты, свойственные белой расе: высокие скулы, прямой нос, крупный подбородок и чувственные губы. Смуглое лицо либо загорело на солнце, либо он унаследовал этот цвет кожи от своих индейских предков. Грудь его украшало грубой работы ожерелье из оправленной в серебро бирюзы, с которого свисали две серебряные раковины и две прямоугольные серебряные пластины. Кэндис уже видела такое ожерелье. Оно принадлежало воину-апачи.
Их взгляды встретились. Лицо индейца приняло жесткое выражение, серые глаза сердито сверкнули. Девушка испуганно вжалась в землю. Он зажал в мощной ладони прядь ее волос, лишив возможности двигаться.
Оцепенев от страха, Кэндис смотрела в мрачное, как туча, лицо. Индеец отставил в сторону жестяную кружку и, обхватив девушку за спину, резко посадил, так что она прижалась плечом к его теплой груди.
Кэндис уперлась ладонями в твердую, как скала, грудь, покрытую легкой порослью темных волос.
– Нет!
Его рука напряглась.
– Перестань дергаться.
– Нет.
Он сумрачно посмотрел на нее, затем опустил взгляд на ее обнаженную грудь. Буркнув что-то, видимо, на языке апачей, он прикрыл ее одеялом и поднял кружку.
– Пей. – Что?
– Ты можешь сидеть?
Индеец говорил по-английски с легким акцентом.
– Д… думаю, да.
– Отлично.
Он так резко отпустил ее, что Кэндис чуть не повалилась на спину. Сунув ей кружку, над которой поднимался пар, мужчина отошел.
У Кэндис отлегло от сердца. Он всего лишь подал ей чай.
Глава 4
Прижимая локтями одеяло, Кэндис сжала в руках кружку. Ее взгляд был прикован к мощной спине полукровки апачи, стоявшего лицом к огню. Что он намерен с ней делать?
Она жила на территории с восьми лет и знала все о враждебно настроенных индейцах, в особенности об апачах, самых злобных из всех. Они не просто убивали. Они насиловали женщин, пытали и скальпировали свои жертвы, не щадя никого, даже детей. Кэндис отставила кружку в сторону.
Она должна бежать.
Но Кэндис также знала, что апачи – лучшие следопыты в мире. Даже если ей удастся бежать, он без труда разыщет ее. Значит, его придется убить.
Внезапно индеец повернулся: – Почему ты не пьешь?
Индеец шагнул ближе; его полные сдержанной мощи движения завораживали. Он напоминал горного льва, приготовившегося к прыжку. Кэндис сжала край одеяла.
– Пей чай.
Кэндис подчинилась, но, сделав первый глоток теплого травяного чая, ощутила такую жажду, что залпом осушила всю кружку, а затем вторую. Отставив кружку, девушка подняла глаза. Индеец смотрел на локоны, упавшие на ее белоснежное плечо.
Она поспешно откинула волосы за спину. Индеец проследил за ее движением. Кэндис подумала, что он никогда не видел таких волос и, возможно, размышляет о том, как бы заполучить ее скальп.
– Кто ты? – спросил он.
– Я… Кэндис Картер.
– С ранчо Картеров «Хай-Си»? – Когда Кэндис кивнула, он спросил: – Как же тебя занесло сюда?
– Я… я сбежала. Моего мужа, Вирджила Кинкейда, убили. Во время ограбления. В Аризона-Сити.
Кровь неистово пульсировала в висках от столь чудовищной лжи. Что, если за ее поимку назначена награда? Вдруг он передаст ее властям? Тогда правда откроется, жизнь ее будет погублена, а семья опозорена.
Она бросила взгляд на индейца, невозмутимо взиравшего на нее.
– Как ты оказалась в пустыне?
– Я была потрясена. Это случилось сразу после свадьбы, – прошептала Кэндис. – Я… я вернулась в нашу комнату… и увидела его… на полу.
Она заплакала. И хотя Кэндис не собиралась пускать слезы, чтобы остановить поток вопросов, на которые у нее не было ответов, это сработало.
Он издал раздраженный возглас и отошел. Кэндис увидела, что он улегся на земле, уставившись на звезды. Она шмыгнула носом и вытерла глаза, поглядывая на индейца. К ее изумлению, он, казалось, заснул.
В небе висел бледный серп луны. Ветра не было, и тишину ночи нарушал лишь отдаленный вой койота. Индеец не шевелился, Кэндис знала, что у нее нет выбора. Нужно только подождать, пока он крепко заснет. Пошарив вокруг, она нашла камень. Сжав его в руке, Кэндис нащупала острый выступ. Хладнокровно убить человека, даже апачи…
Придерживая одной рукой одеяло, она зажала в другой камень и, крадучись, двинулась к индейцу.
Глава 5
Будь Кэндис даже в миле от него, он все равно бы услышал. Девушка не умела двигаться бесшумно. Джек от души бы повеселился, если бы то, что она задумала, не было слишком серьезно. Поэтому он ждал. Грудь его мерно вздымалась, густые ресницы отбрасывали тени.
Оказавшись в футе от его правого плеча, девушка помедлила. Дыхание с шумом вырывалось из ее груди. Она явно трусила. «И правильно», – с мрачным удовлетворением подумал Джек. Дождавшись, когда девушка придвинулась ближе, он метнулся к ней со скоростью пантеры.
Только что Кэндис сидела на четвереньках, а в следующую секунду оказалась на спине. Индеец навалился сверху, придавив ее к земле своей тяжестью, зажав запястья в громадной ладони. Их лица находились в нескольких дюймах друг от друга. Камень выпал из ее руки.
Джек смотрел в ее глаза и видел в них страх. Каким-то чудом Кэндис удалось остаться в одеяле, но оно не скрывало женственные округлости и изгибы. Колени его находились между ее ногами.
– И у тебя хватило бы совести убить человека, который спас тебе жизнь?
Девушка только всхлипнула, приоткрыв дрожащие губы. Выругавшись, Джек сжал ее запястья.
– Отвечай.
– Я не хотела.
– Ах, вот как. – Он сжал ее лицо свободной рукой, прихватив несколько сверкающих локонов. – Ты, оказывается, еще и лгунья? – Мне очень жаль.
– Мне тоже. – Сдержав безумное желание поцеловать ее, он приподнялся, опираясь на локти. – Неужели ты думала, что можешь подкрасться ко мне и убить?
Девушка заплакала. Джек вскочил на ноги.
– Мне что – связать тебя?
Она села, прижимая одеяло к груди. – Нет, прошу вас, не надо.
– Ладно. Но учти, я сплю вполглаза и вполуха, как все апачи. Так что не пытайся выкинуть очередную глупость.
Девушка поднялась и побрела назад к костру. Джек остановил ее, схватив за волосы.
– Нет, – тихо произнес он, указывая на то место, где лежал сам.
Ее глаза расширились. Он за волосы притянул девушку к себе и уложил на землю. Затем лег рядом, обхватив рукой ее талию, и закрыл глаза. Но сон, разумеется, не шел.
Ему придется отвезти ее домой. Джек представил себе, какой прием ей окажут, и почти пожалел девушку. Сколько будет разговоров, что ее спас полукровка. Впрочем, вместо того чтобы беспокоиться о ней, ему следует подумать о том, какой прием ждет его самого. То, что он доставит девушку в целости и сохранности, едва ли защитит его от ненависти белых. А столкновение с жаждущей крови толпой было ему не по душе.
Хотя, насколько Джек слышал, Картер слыл справедливым человеком. Несмотря на отдельные столкновения с апачами, он, кажется, понимал, что, угнав несколько голов скота, индейцы вовсе не объявляют войну – просто таков их образ жизни.
Пожалуй, можно рискнуть и доставить девушку домой.
Джек подумал о своем доме, от которого находился в двух шагах. После трех лет отсутствия он испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он хотел увидеть мать, брата и весь клан. Господи, как же он соскучился по ним!
С другой стороны, возвращение только разбередит ему душу. За три года Джек привык к назначенному ему судьбой пути, по которому шел один, разрываясь между двумя взрастившими его культурами.
Он оставил племя после рейда, в котором в последний раз участвовал как воин. Тогда ему исполнился двадцать один год. Отряд из двенадцати апачей отправился на юг, чтобы добыть скот; это позволило бы племени продержаться до весны. Наткнувшись на трех бычков с клеймом Пита Китчена, они тут же забили их и начали разделывать туши. Подоспевшие работники Китчена застали их на месте преступления. Завязалась схватка. Тогда Джек и убил первого белого в своей жизни.