Игра, стр. 97

Ее взгляд метнулся к кровати. Кажется, этой ночью ей снился Лэм?

— Верно, теперь ты не такая красотка, — сказала Элинор, прерывая ее мысли.

Катарина взглянула на нее, но не заметила на лице мачехи никакого злорадства.

— Хватит горевать, — твердо сказала Элинор, — лучше подумай, как будешь жить дальше, вот что. Многие женщины перенесли гораздо больше тебя. Теперь ты можешь состариться или предпочтешь жить? — Элинор уставилась на нее. — Твоя мать никогда не сдавалась.

— И я должна быть сильной, как она, — пробормотала Катарина.

— Верно. Реши, что ты хочешь, что тебе требуется. А после этого оставь позади прошлое и двигайся к своей цели. Королева хочет повесить тебя, Катарина. Тебе нельзя оставаться здесь.

Катарина поняла, что Элинор совершенно права. Она должна не только собрать всю свою решимость и сообразительность, чтобы вернуть ребенка, но и уехать из Лондона. Но куда она могла податься?

Ответ напрашивался сам собой. К Лэму.

Теперь, после побега из Тауэра, он был свободен. Пора было взглянуть правде в глаза — она не хотела жить без него. Не могла. Она поняла, что должна пойти к нему, сказать, как она его любит, и просить его взять ее с собой, куда бы он теперь ни направлялся. И ведь он мог бы помочь ей вернуть ребенка. Надо же, теперь они оба преступники, преследуемые законом.

Катарина снова глянула на постель, вспоминая свой сон. Ей приснился Лэм — он обнимал ее, целовал и утешал. Совсем как наяву.

— Я собрала тебе немного из того, что может понадобиться, — сказала Элинор отражению Катарины в зеркале.

Катарина повернулась, не понимая, что она имеет в виду.

— Я ведь еще не сказала, почему разбудила тебя так рано, хотя тебе еще надо отдохнуть. Твой отец решил послать тебя в Эссекс к Мэри Стенли. Ночью здесь был О'Нил. Это он так решил. Он хочет, чтобы ты уехала из Лондона, и мы с ним согласны. Здесь тебе опасно оставаться.

Катарина стояла не шевелясь, пытаясь собраться с мыслями. Я отправлю вас в дом Стенли в Эссексе. О Господи! Так Лэм и вправду заходил к ней этой ночью? Она приняла это за сон. Почему он не взял ее с собой?

Катарина напрягла память, стараясь вспомнить его слова — важнее всего было то, что он сказал этой ночью. Не говорил ли он, что вернется за ней? Она прижала ладони к горящим щекам. Да, он обещал вернуться за ней — вместе с ребенком — после того как захватит Фитц-мориса и восстановит положение ее отца.

О Господи.

Катарина закрыла глаза, моля Господа о помощи, умоляя всем жаром своего сердца, чтобы ее мечты сбылись, чтобы Лэму удалось все, что он задумал, чтобы он вернул ей сына, чтобы сам вернулся за ней. Катарина знала: если кто-то и мог управлять судьбой, то это был Лэм О'Нил, Владыка Морей.

Глава тридцать пятая

Джулия настояла на том, чтобы сопровождать дядю, когда он объявил, что отправляется в Лондон по делам. Он знал, как она была расстроена из-за предстоящего брака, и согласился, надеясь, что это улучшит ее настроение. Джулия не сообщила ему истинную причину, по которое она хотела поехать в Лондон именно сейчас. Этой причиной была Катарина.

Слухи о ее попытке убить королеву распространились со скоростью лесного пожара и достигли Корнуэлла через несколько дней после случившегося. Джулия боялась, что ее подруга сошла с ума и отчаянно нуждается в ее помощи.

Она должна была ехать в Лондон, чтобы узнать все, что возможно, о Катарине. Ричард снял для них комнаты в хорошей гостинице и оставил ее на попечение слуг. Она объявила, что собирается заняться покупками. Однако кучер и глазом не моргнул, когда она приказала ему ехать не на Чипсайдский рынок, а к Уайтхоллу.

Теперь Джулия нерешительно стояла в банкетном холле. Не обращая внимания на развешенные повсюду астрологические украшения, странные подвески и незнакомые фрукты, она вьшскивала кого-то взглядом в толпе. Было обеденное время. Но она не видела Джона Хоука. Вообще она не заметила ни одного знакомого лица, потому что не бывала при дворе и не знала придворных.

Джулия подозвала проходившего мимо солдата и, не обращая внимания на его ухмылки, спросила про Джона Хоука. Солдат ответил, что Хоука можно найти в караульном помещении. Ей объяснили, как туда пройти. Джулия вышла из банкетного холла и пересекла церковный дворик, слыша стук собственного сердца. Стоял ветреный ноябрьский день — серый, холодный и сырой, и она плотно запахнулась подбитым мехом плащом. До чего она стала отчаянной и бесстыдной.

Хоук как раз выходил из караульного помещения. Джулия сбилась с шага и остановилась. Его глаза были широко раскрыты — он ее заметил!

Джулия почувствовала, что краснеет. О Боже, что она делает? Предположительно, она прибыла ко двору, чтобы узнать, как дела у Катарины и хорошо ли здесь ребенку. На самом деле она приехала, чтобы увидеть Джона Хоука.

Джулия вспомнила, как она вела себя, как кричала и нападала на него за то, что он выполнял свой долг перед королевой. Она сожалела о своем диком, неподобающем леди поведении, но с этим теперь ничего нельзя было поделать.

Хоук наконец двинулся к ней, звеня шпорами и сверкая начищенными сапогами. Джулия огляделась по сторонам. Он так красиво, волнующе выглядел в обтягивающих бриджах и алом мундире. Как могла Катарина предпочесть пирата?

— Леди Стретклайд, — чопорно произнес Хоук и с поклоном взял ее руку. Но он даже не поднес ее к губам для поцелуя.

Джулия выдернула руку.

— Сэр Джон, я… Я слышала про Катарину. Пожалуйста, скажите, что это неправда.

— Давайте прогуляемся в парке. — Он взял ее под руку.

Джулия остро ощутила его прикосновение. А ей вовсе этого не хотелось. Из-за сырой погоды они были в парке совсем одни. Когда он наконец остановился перед скамейкой в пустынном уголке, она взглянула на него.

— Так нападала Катарина на королеву? Джон пронзил ее взглядом.

— Да.

— О Боже! — воскликнула Джулия. Джон поморщился, словно от боли.

— Она не виновата. Она просто обезумела от горя. Слава Господу, ее величество не пострадала, а Катарине удалось бежать.

— Слава Господу, — эхом отозвалась Джулия. — Сэр Джон, как сейчас Катарина?

— Не знаю, леди Джулия. Я не знаю, где она. Но на вашем месте я бы так не переживал, — сказал Хоук, взяв ее за руку. Джулия знала, что он просто хочет ее успокоить, но все же невольно напряглась. Он покраснел и отпустил ее руку. — Простите.

Джулия пожалела, что у нее нет хотя бы малой доли опыта Катарины в обращении с мужчинами. Тогда бы она знала, как себя вести. Потом она напомнила себе, что Хоук был мужем Катарины, что она сама через месяц выйдет за Саймона Ханта, и ее охватило отчаяние. Она постаралась не дать волю своим чувствам.

— Как я могу не переживать? Она где-то одна, совсем одна и, возможно, сошла с ума.

— Я не думаю, что она одна.

Джулия взглянула на него. Хоук что-то знал, но не хотел ей говорить. Ей стало легче. Он отвернулся от нее, глядя на большую зеленую крокетную лужайку за оградой парка.

— О'Нил бежал незадолго до того, как Катарина приехала в Лондон.

Джулия подумала, что, наверное, сейчас они вместе, внезапно понимая, что так и должно быть. А если нет, то, зная пирата, можно было с уверенностью сказать, что скоро будут. Она вдруг ужасно обрадовалась, что Катарина не одна в этот час испытаний, что кто-то любит ее, заботится о ней. Слишком поздно она подумала о стоявшем рядом с ней мужчине. О Господи! Джулия заглянула в глаза Хоука, но не заметила в них никакой ужасной реакции на то, что Катарина, его жена, вернулась к другому мужчине.

— Мне очень жаль, сэр Джон.

Он впился взглядом в ее лицо, подолгу разглядывая каждую черточку.

— Разве? Думаю, что нет. Катарина его любит. По-моему, он тоже любит ее. Мне не стоило удерживать ее.

Внутри у Джулии все перевернулось.

— В последний раз, когда мы встретились, — прошептала она, чувствуя, как горят ее щеки, — я обвинила вас в эгоизме и непорядочности. Мне так жаль. Я ужасно ошибалась. Вы очень благородны и совсем не думаете о себе. Простите меня, сэр Джон.