Золотой вихрь, стр. 36

Он застыл на полпути, надевая сапог.

– Ты определила себе конечное время?

– Конечно. Я очень полюбила Виану, и если я смогу выучить Александра, то буду посылать ей записки после того, как покину Седикхан.

– В самом деле. – Гален с внезапной злостью натянул сапоги и встал. – Так ты уже планируешь свой отъезд? Должен напомнить, тебе предстоит определенная задача, которая должна быть выполнена прежде, чем ты покинешь Заландан.

– Ребенок? – Она подошла к окну и остановилась, чтобы поднять клетку. – Это не заставит себя ждать, раз мы положили этому такое хорошее начало. Я молодая и крепкая, и, если Бог того пожелает, буду носить ребенка уже к осени. – Она взглянула на него. – Если я не смогу пользоваться башней, то нам следует найти другое место, откуда можно будет выпускать Александра. Ты знаешь такое место?

– Возможно, – пробормотал он, вставая и направляясь к двери. – Я подумаю об этом.

Он рассердился, поняла она с удивлением. Даже с этого расстояния она могла почувствовать исходившее от него напряжение и недовольство.

– Тебе не надо беспокоиться и сопровождать меня. Только скажи мне где… Он обернулся к ней.

– Слушай меня, – произнес он медленно, – с этой минуты я всегда буду за тобой, возле тебя, или внутри тебя. Когда ты вернешься во дворец, это будет происходить в моих покоях и в моей постели. Отныне ты не будешь путешествовать одна или в сопровождении любого другого мужчины. Пусть у меня есть только три года, но они будут полностью мои.

Прежде чем она смогла ответить, он распахнул дверь, и в следующую минуту она услышала, как загрохотали его сапоги по камням лестницы.

Тесс поколебалась, растерянно глядя ему вслед. Александр заворковал в клетке, и она с отсутствующим видом взглянула на него.

– Тихо. Мы едем домой.

Она пожала плечами и начала вслед за ним спускаться по спиральной каменной лестнице.

Непредсказуемая смена настроений Галена могла сбить с толку кого угодно, но в эту ночь произошло так много хорошего, помимо того удовольствия, которое он подарил ей. Она начала понимать, какие страдания бередят его душу и что это за битва, которую он непрестанно ведет сам с собой.

Нет, она ничуть не жалела, что приехала в эту башню.

Шум голосов, внезапная прохлада. Тесс протестующе заворочалась, почувствовав, что Гален отодвинулся от нее и сел на диване.

– Все хорошо. Спи.

Тесс открыла глаза и увидела Сайда. Молодой человек стоял рядом и изо всех сил старался не смотреть на нее.

– Что случилось?

– Сайд говорит, что Калим хочет меня видеть, – сказал Гален, опуская ноги на пол.

Тесс взглянула в решетчатое окно. Едва рассветало, и первые, чуть розовеющие полоски зари проникали в комнату, рассеивая предутреннюю мглу.

Они вернулись во дворец уже далеко за полночь и не спали почти всю ночь.

– Прямо сейчас?

– Калим говорит, это важно. Она приподнялась на локте.

– Где он?

– За дверью. Не беспокойся, я не позволю ему входить в твоем присутствии. Я сам выйду к нему.

Она удивленно взглянула на него.

– Почему? Может быть, мне и не нравится этот человек, но я не собираюсь прятать от него лицо, когда он появляется передо мной.

Его взгляд скользнул по выпуклостям ее обнаженной груди, очертаниям живота, ног, прикрытых тонким шелковым покрывалом.

– Не твое лицо я пытаюсь укрыть. Думаю, ты должна чувствовать себя… уязвимой.

– Ты имеешь в виду униженной? – Она покачала головой. – Ты не понимаешь. Никому это не дано. Ни тебе, и уж, конечно, не Калиму, я всего лишь выполняю условия сделки, и в этом нет бесчестия. – Она взмахнула рукой. – Скажи ему. Сайд, пусть войдет.

– Благодарю, что указала мне на мою ошибку, – мрачно сказал Гален.

Он кивнул Сайду и снова лег, завернувшись в простыню, затем натянул шелковое покрывало ей до подбородка.

– Надеюсь, ты не возражаешь, если я не допущу, чтобы ты появилась полуодетая перед другим мужчиной. Что поделаешь, если у меня очень сильно развито примитивное чувство собственности.

На лице ее отразилось изумление.

– Я не возражаю, но не понимаю. Это совсем неразумно…

– Извините, что обеспокоил вас, маджирон. – Калим направился к ним через покои. – Но на холмы был совершен набег. Из лагеря Эль-Сабар прибыл посланник.

– Эль-Сабар! – Гален даже сел на диване. – Кто это был?

– Они не уверены. – Калим колебался. – Возможно, Тамир.

– Так далеко на юге? – Гален покачал головой. – Он никогда прежде не нападал на наши поселения.

Калим пожал плечами.

– Предводитель походит по описанию на него. Он взял женщин и самых лучших коней вместе с золотом, при отборе лошадей он был особенно разборчив. Вы ведь знаете, какую страсть питает Тамир к ним.

– Кто принес сообщение?

– Юсуф. – Калим осторожно взглянул на Тесс. – Он не находился в лагере в момент нападения, но приехал туда почти сразу же. Именно он отметил, что описание вожака указывает на Тамира.

Гален криво усмехнулся.

– Можешь не осторожничать. Могу тебя заверить, Юсуф не был вчера с маджирой. Калим кивнул без всякого выражения.

– Полагаю, иначе он не сохранил бы свое отменное здоровье.

– Хорошо. – Гален встал и потянулся за халатом, поспешно протянутым ему Саидом. – И, как оказалось, моя жена очарована не Юсуфом, а только его домом. Ей необходима была его высокая крыша, чтобы запускать голубя.

Калим моргнул.

– Голубя?

– На самом деле это голубь Вианы. Мы учили его…– Тесс запнулась. Почему она оправдывается перед Калимом? Она повернулась к Галену. – Где этот Эль-Сабар?

– Пограничное поселение, лагерь, охраняющий золотые рудники в горах. В Эль-Сабаре живет одно из вассальных племен Эль-Залана. – Гален взял бокал с вином, который протянул ему Сайд. – Это около четырех часов пути отсюда. – Он сделал глоток и повернулся спиной к Калиму.

– Потери большие?

– Все очень плохо. Они факелами спалили весь лагерь и убили шестерых. – Калим помолчал. – Один из них – ребенок. Маленький сын Ханала.

Гален выругался.

– Когда же это кончится!

Он вернул бокал Сайду и направился к гардеробной. – Мы выезжаем через полчаса. Поднимай людей, – и скрылся в комнате. За ним по пятам следовал Сайд.

Калим пошел к двери, но на полпути остановился и медленно обернулся.

– Так я ошибался? – спросил он неуверенно. Тесс молча посмотрела на него.

– Вам следовало все объяснить, сказать мне…

– Что я не шлюха? Почему я обязана вам что-то объяснять? Почему меня должно волновать, что вы обо мне думаете? – Она вздернула подбородок. – Я знаю, вы не друг мне.

Он вспыхнул.

– Возможно, я и не друг, ноя бы никогда не стал вредить невинной женщине. – Он склонил голову в церемонном поклоне. – Я сожалею, если мои действия причинили вам вред. Простите меня. Я заглажу свою вину.

Тесс удивленно уставилась на него. Она знала, он гордый человек, и не ожидала от него извинений. Без сомнения. Калим сложнее и, возможно, менее самонадеян, чем она полагала. Тесс пытливо взглянула на него.

– Но ведь не только потому, что я западная женщина, вы меня не любите?

– У меня нет прав любить или не любить вас. Вы маджира. Я бы…

– Святая Мария, довольно. – Она хмуро посмотрела на него. – Скажите правду.

Он открыл рот, пытаясь что-то сказать, но молча закрыл, не произнося ни слова. И когда она уже перестала ждать от него ответа, он выпалил:

– Просто… это страх!

Прежде чем она пришла в себя от изумления, вызванного его словами, он развернулся на каблуках и быстро вышел.

Тесс уставилась на дверь невидящим взором. Ее удивили не столько сами слова, сколько то, что он вообще признался в этом. Калим олицетворял для нее все самое чуждое, угрожающее, отталкивающее, что ей встретилось в Заландане, и вот теперь под маской гордеца она обнаружила уязвимость и способность к глубоким чувствам.

Возможно, она тоже самонадеянна, ожидая, что эти люди примут ее с распростертыми объятиями, в то время как она ничего не сделала, чтобы заслужить их теплое отношение к себе. С первого же дня своего приезда в Заландан она даже не попыталась по-настоящему узнать Эль-Залан. Ей стало стыдно, что она, подобно ребенку, играла с голубями, скакала на Павде в поисках развлечений.