Живая мишень, стр. 35

— Я рад, что тебе понравился мой цыпленок, Алекс. Впрочем, другого я и не ожидал. — Встав из-за стола, Гэлен начал собирать тарелки. — Я решил, что тебе не мешает хотя бы раз поесть нормально. Джадд, конечно, талантливый художник, но кулинария никогда не была его сильной стороной.

— Спасибо, Шон, было очень вкусно. — Алекс тоже встала и принялась помогать ему убирать со стола. — Если хочешь, я вымою посуду.

— Черную работу я обычно оставляю Джадду. Она способствует смирению, которое, как известно, является одной из основных христианских добродетелей. Ему, во всяком случае, немного смирения не повредит.

Морган лениво прищурился.

— Каждому свое, как говорил… не помню, кто. — Он поднялся. — Мне нужно осмотреть окрестности. И установить мины на танкоопасных направлениях. Так что посуду придется мыть тебе, Гэлен. Я сомневаюсь, что мисс Грэм очень хочется заниматься «черной работой», хотя и у нее со смирением не все в порядке.

Он вышел, а Алекс понесла грязные тарелки на кухню. Гэлен последовал за ней. После недолгих препирательств было решено, что она будет мыть посуду, а он — вытирать.

— Морган сказал, что утром ты уезжаешь. Это правда? — спросила Алекс.

— Да, но я вас не бросаю. Просто от меня будет больше пользы, если дать мне вместо пулемета компьютер и телефон.

— Наверное, но это означает, что мне придется рассчитывать главным образом на Моргана. И, честно говоря, меня это беспокоит.

— И напрасно. Во многих отношениях Джадд гораздо находчивее меня, как ни грустно это признать… — Гэлен немного помолчал. — Впрочем, не совсем так. Просто мы специализировались в разных областях, и у нас разный… гм-м… жизненный опыт.

Алекс невольно улыбнулась. Ей вообще было трудно удержаться от улыбки, имея дело с Гэленом. Морган был прав — его друг оказался очень симпатичным человеком.

— Его жизненный опыт меня мало волнует, — сказала она. — Куда больше меня беспокоит его характер. Морган непредсказуем, импульсивен и… Никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту.

— И поэтому ты ему не доверяешь?

— Черт побери, конечно, не доверяю! Он сам говорил, что ему не раз приходилось убивать. Разве этого не достаточно, чтобы относиться к нему с недоверием и опаской?

— Как по-твоему, он убил кого-нибудь, кто не заслуживал смерти?

— Это неважно. Кто заслуживает смерти, а кто нет, может решить только суд.

— Может быть, тебе будет спокойнее, если я скажу, что он давно уже не работает по своей… гм-м… специальности? Джадд отошел от дел. Охранять тебя он взялся только потому, что я попросил его об этом.

— Неужели это так трудно для него — взять и вернуться к прежней работе?

— Не знаю. Честно говоря, он до сих пор часто ставит меня в тупик, хотя я знаю его уже много лет. Джадд Морган — человек-загадка.

— Это я уже поняла. К сожалению, в данный момент я не могу позволить себе тратить время на разгадывание загадок. Мне нужно знать точно: могу я доверять ему или нет.

— Тебе придется решить это самой, здесь я тебе не советчик.

— Но ты ему доверяешь? Гэлен кивнул:

— Вполне, хотя затруднился бы объяснить, почему. Должно быть, это работает интуиция, инстинкт. В любом случае я могу сказать одно: кроме моей жены, Джадд, пожалуй, единственный, кого я хотел бы видеть рядом с собой в трудные моменты.

— Кстати, Морган как-то упоминал, что твоя жена поклялась оторвать ему голову.

Гэлен усмехнулся: — Да, Элейн не умеет забывать и прощать.

— А ей есть что прощать Моргану?

— О да!

— Но ты не разделяешь ее мнения?

— Не полностью.

— Не хочешь рассказать подробнее?

— Вряд ли эта история способна вызвать прилив доверия к Джадду. Может быть, я лучше расскажу тебе все, что мне известно о его прошлом?

— Что ж, если я не могу выбирать, приходится довольствоваться тем, что дают. — Алекс философски пожала плечами. — Выкладывай.

Гэлен вооружился губкой и принялся вытирать поверхности столов.

— Что ж, наверное, лучше всего начать с той давней истории…

Когда он закончил, кухня блистала чистотой, а Алекс тщетно пыталась переварить то, что она услышала.

— Это все, что я могу тебе рассказать, — добавил Гэлен, ослепительно улыбнувшись. — Можешь Меня пытать, вырывать ногти, сажать в одиночку — больше я ничего не скажу.

— Пока мне больше ничего и не нужно… Это очень, очень любопытно, но… я все равно не могу его понять. Что еще тебе известно о Моргане? О его родителях, о его детстве?

— Дай-ка сообразить… — Гэлен прищурился. — Как-то Джадд упоминал, что его родители работали в одной из авиакомпаний и он еще в детстве побывал во многих странах. Джадд бегло говорит на шести языках, знает культуру и историю азиатских стран. Военная служба была для него естественным выбором. Пожалуй, это все, что я знаю, так что придется тебе, как и мне, полагаться на интуицию, на внутренний голос. А у женщин она, как говорят, развита сильнее, чем у мужчин. — Гэлен снова улыбнулся. — Я позвоню Элейн, а потом пойду спать. Когда Джадд вернется, скажи ему, о чем мы тут с тобой говорили, — мне бы не хотелось, чтобы он считал, будто я сплетничаю о нем за его спиной.

Проводив его взглядом, Алекс вышла на террасу. Порыв холодного ветра сразу толкнул ее в грудь, норовя забраться под ковбойку.

— Почему ты не надела куртку? — Голос Моргана заставил ее вздрогнуть. Он абсолютно бесшумно появился из-за угла и подошел к крыльцу. — Здесь, конечно, не так холодно, как в Колорадо, но температура близка к точке замерзания воды.

— Я думала, ты здесь, на террасе, — пробормотала она. — Любуешься закатом и все такое…

— Терпеть не могу закаты, — ответил Морган. — Я просто знакомился с местностью, чтобы знать, куда бежать. — Он поднялся по ступенькам и открыл входную дверь. — Первое правило скаута: знать наперечет все дыры в заборах. Ступай в дом; ты еще слишком слаба после болезни и можешь простудиться.

— У меня уже давно нормальная температура, — запротестовала Алекс, однако в дом вошла и сразу почувствовала, что действительно замерзла. — кстати, Гэлен велел передать тебе, что он рассказал мне кое-что о твоих подвигах.

— Ну и как, по-твоему, заслужил я хотя бы одно «Пурпурное сердце»? — Морган снял куртку и повесил в шкаф. — Напрасно он это сделал, но ты, наверное, на него нажала. Впрочем, Шон наверняка знал, что в конце концов это не будет иметь никакого значения.

— У меня такое ощущение, — медленно сказала Алекс, — что ты нарочно оставил нас вдвоем.

— Правильно. Надеюсь, теперь тебе легче?

— С чего ты взял, что мне должно стать легче? Как я поняла из рассказа Гэлена, тебе в любом случае грозит смерть, так? А значит, мой «шантаж», как ты его назвал, бесполезен. Я не смогу ухудшить твоего положения, как бы ни старалась!

— И это тоже правильно. — Он пристально посмотрел на нее. — Скажи, чем я могу тебе помочь?

Алекс недоверчиво рассмеялась.

— Ты что, шутишь?

— Да нет, я абсолютно серьезен. Просто я хочу, чтобы со мной тебе было спокойно. И чтобы ты мне доверяла.

— Тогда расскажи мне о человеке на портрете. О человеке, который убил Кена.

Морган задумался и молчал так долго, что Алекс показалось — он ничего ей не скажет. Но в конце концов он заговорил:

— Я столкнулся с ним пару лет тому назад в Фэрфаксе, в Техасе. Меня послали туда с заданием. Там я и увидел его…

— Ты уверен, что это был именно он? Морган кивнул:

— Тот вечер я не скоро забуду.

— Он был один? Ты видел кого-нибудь, кроме него?

— Нет, но это не значит, что там больше никого не было. Этот Фэрфакс — настоящий муравейник. Очень странное место.

— В каком смысле?

— Странное для Моралеса. Там было полным-полно лабораторий.

— Для какого еще Моралеса? О господи, я ничего не понимаю!

Морган почесал в затылке.

— Кажется, я начал свой рассказ с середины. Хуан Моралес — это человек, которого меня послали убрать. Он был крупным торговцем наркотиками и оружием. Обнаружив там лаборатории, я очень удивился. Тогда я решил, что они, вероятно, очищают для него героин или производят экстази…