В сладостном бреду, стр. 61

— Не сейчас. Подождем, пока не найдем способ забрать Tea из Эль Санана.

— Подумай хорошенько. Ты ведь сказал, что знамя необходимо срочно достать.

— Я останусь здесь, разобью лагерь и буду сторожить подходы к Эль Санану. А ты поезжай в лагерь Саладина и следи за Кемалом. Если он действительно только встретится с ним и затем вернется домой, то у нас еще будет время все как следует подготовить.

— А если мне станет известно, что он собирается на битву против франков под своим знаменем, то я мчусь к тебе и сообщаю об этом. — Кадар продолжил: — Вот только боюсь, что ты позабудешь все разумные доводы и поддашься эмоциям.

Он не может позволить страху взять над ним верх. Ему нельзя допустить ни малейшей ошибки. Опасность обступила их со всех сторон, и один непродуманный шаг может стоить Tea жизни.

— Кемал не должен знать, что ты в лагере Саладина.

— Я что, безмозглый осел? — Кадар вскочил на лошадь. — Ни одна живая душа не увидит меня, если я этого не захочу. — Он посмотрел сверху на Вэра. — Настоящий Трон льва на знамени Tea?

Вэр кивнул.

— Ручаюсь. Хотя Бог знает, откуда она узнала.

— У меня есть предположение. — Глаза Кадара чуть блеснули. — Может, ты разговариваешь во сне?

Вэр покачал головой.

— Или, может быть, ты упомянул его, нашептывая нежные слова любви?

— Я никогда не говорил ей о любви.

— Никогда? Тогда неудивительно, что ей слишком тяжело простить тебя. — Он развернул лошадь. — Если ты уверен, что не проболтался, тогда это просто роковая случайность. Судьба не слишком благосклонна к тебе, мой друг. — Он поднял руку в прощальном приветствии. — Что ж, зато у тебя есть такой надежный, блистательный друг, готовый помочь пересилить злую судьбу.

— Да, это правда, — просто сказал Вэр.

Кадар внезапно смутился.

— Я рад, что ты наконец оценил меня.

— Я всегда понимал это. У меня нет другого такого же верного, надежного и храброго друга на всем свете. Поезжай с Богом, Кадар.

Кадар в первый момент опешил, он потерял дар к шуткам. Пришпорив лошадь, он помчался через долину по направлению к дороге, казалось, у него за спиной выросли крылья. Но его растерянность длилась недолго. Он остановился и, оглянувшись, крикнул:

— Ты забыл добавить «блистательный». Верный, надежный, храбрый и блистательный!

«Блистательный». Влажными от слез глазами смотрел Вэр вслед Кадару, пока тот не скрылся из виду. Все эти годы прилагать столько усилий, чтобы держаться в стороне от всех, и теперь преднамеренно вовлечь Кадара в эту трясину, что засасывала его самого. Как только тамплиеры узнают об этом знамени, никому, имеющему к нему отношение, не будет позволено выжить.

Алые львы с золотыми глазами.

Величие и могущество.

Смерть и возрождение.

Боже милостивый, как она могла узнать?

13

Два месяца спустя

20 августа, 1191

Акра

— Этот безмозглый осел все-таки собирается такое сотворить. — Ваден, не веря своим глазам, смотрел, как солдаты выстраивают мусульманских пленных в длинную линию за городскими воротами. — Ради всего святого, остановите его!

— Не вежливо так отзываться о его величестве. — Роберт де Сейбл, Великий Магистр Ордена тамплиеров, смотрел прямо перед собой. — Саладин проявил несговорчивость при обсуждении условий капитуляции Акры. Король Ричард уверен, что он должен преподать ему наглядный урок.

— Саладин пытался добиться справедливого соглашения, чтобы защитить своих людей. Львиному Сердцу стоило лишь проявить немного терпения.

— Его величество желает скорее двинуться на Иерусалим, чтобы освободить Святой город от этих неверных.

Этот неверный султан обращался с его пленными с предельным уважением, когда захватил Иерусалим четыре года назад. Он дал христианам сорок дней для того, чтобы покинуть город. Он мог бы последовать примеру крестоносцев, устроивших резню во время второго крестового похода, но не сделал этого.

Роберт де Сейбл повернулся и взглянул на него.

— Мне кажется странным, что вы защищаете Саладина, в то время как пленных тамплиеров никогда не обменивают, их убивают сразу же по его приказу.

— Это высшая оценка. Он не хочет, чтобы его люди встречались с нами во время битвы. — Ваден ухватился руками за камни крепостной стены. — Среди этих пленных женщины и дети. Скажите Ричарду. Он благоволит к вам, иначе никогда не настаивал бы на том, чтобы вас избрали Великим Магистром Ордена.

— Он хорошо ко мне относится именно потому, что я не настолько глуп, чтобы вмешиваться, когда это ничего не даст. Он желает проучить Саладина.

— Черта с два. Ему просто не хочется затруднять себя заботой о пленных по дороге в Иерусалим. — Выражение лица де Сейбла оставалось непреклонным, протесты и убеждения Вадена пропали впустую. Нечего больше и пытаться. Зачем только он так старался.

А затем, что все то, что сейчас произойдет, он считает жестоким и бессмысленным. Люди не должны лишаться жизни по чьей-то прихоти или вообще просто ни за что.

Но это неизбежно, и это называется славой.

— Я думаю, вам лучше уйти. Я не хочу рисковать, вы можете оскорбить его величество. — И Роберт де Сейбл добавил: — Я слышал, что вы великий воин, но в вашей манере вести себя есть определенная самонадеянность.

Ваден кивнул на солдат, стоящих внизу.

— Вы предпочли бы видеть меня рядом с ними? У меня сильная рука, точный удар, я могу отсечь голову с плеч одним ударом меча.

— Я не одобряю подобное легкомыслие. — Великий Магистр остановил на нем свой холодный тяжелый взгляд. — Вам поручена другая миссия, которой вы пренебрегаете с тех пор, как умер Великий Магистр де Райдфорт, что совершенно недопустимо. После того как все здесь закончится, вы немедленно вернетесь в Дандрагон. Мы должны положить конец этой угрозе.

Положить конец Вэру, но не тому ужасу, что происходил внизу.

— Или, быть может, ваша преданность этой задаче поколеблена?

— Я знаю, что это должно быть сделано. Я закончу это дело.

— Тогда предоставьте Акру Ричарду. — Он перевел взгляд от Ведена к высокому холму за Акрой. — А, я вижу Саладин услышал дробь барабанов и послал своих людей выяснить, в чем дело.

— В ту минуту, когда ему сообщат о случившемся, ни у одного пленника-сарацина не останется надежды на спасение…

— Султан будет слишком напуган расправой Ричарда и не посмеет обойтись жестоко с пленными крестоносцами.

Неужели де Сейбл действительно верит в кровавую чушь?

— Какое величественное знамя, — пробормотал Великий Магистр. — Ричард бы нашел, что эти львы больше подошли бы для него. Ведь его зовут Львиное Сердце. Я должен сказать ему.

Де Сейбл бормочет про какое-то знамя, а в это время царственный идиот собирается воспламенить весь исламский мир этой кровавой резней.

— Он может решить, что заберет его для себя, когда вернется во Францию, — говорил между тем де Сейбл. — Это знамя Саладина?

Ваден бросил нетерпеливый взгляд на группу сарацин, собравшихся на холме. Он узнал только Тарика Джаллала и Кемала бен Джакара.

— Я никогда не слышал, чтобы у Саладина были львы на…

Боже Всемогущий, Вэр, неужели ты тоже сошел с ума?

— Ну, так это знамя султана? — продолжал с нетерпением выспрашивать Великий Магистр.

— Нет. Но я вижу Кемала бен Джакара, шейха Эль Санана. Полагаю, оно принадлежит ему. — Очевидно, Роберт де Сейбл не разглядел Трона льва с такого расстояния. Когда он пришел к власти, ему только рассказали о нем. Он не сможет увидеть его сам, пока Иерусалим не будет освобожден. Боже, но любой из Великих Маршалов без сомнения поймет всю опасность. И они знают о соглашении между Кемалом и Вэром.

— Эль Санан. — Роберт де Сейбл хитро улыбнулся. — Я скажу Ричарду. Он, может быть, захочет нанести визит этому шейху по пути в Иерусалим. Сдавшейся крепости не нужно будет знамя.

— Эль Санан не лежит на пути в Иерусалим. — Он взглянул на стяг с гневом и отчаянием. Здесь без сомнения замешана женщина, которую Кемал бен Джакара держит у себя в качестве пленницы. Мой Бог, почему Вэр позволил ей сообщить о своем знании всему миру?