Горький вкус времени, стр. 53

– Я бы просто последовала за вами.

– Пешком?

– Почему бы и нет? Я молодая и сильная, а не…

– …Какой-то дряхлый старик лет тридцати… двух.

– Вам незачем на меня набрасываться.

Жан-Марк искоса посмотрел на девушку.

– А почему бы и нет? Вы определенно снова обрели хладнокровие и явно пытаетесь действовать мне на нервы. Наслаждайтесь пока этим, Жюльетта. Но когда вы поймете, зачем стремитесь мне досадить, то сильно опечалитесь.

Жюльетта отвела глаза.

– Это не имеет значения. Я возвращаюсь с вами в Париж, а завтра вечером иду в то же кафе на встречу с таинственным Уильямом Даррелом. Обсуждение закончено.

– Не совсем.

Жюльетта настороженно посмотрела на Жан-Марка.

– Путь до Парижа долгий. А я хочу позабавиться. Расскажите мне парочку анекдотов из вашего версальского прошлого.

– Оно было не таким уж интересным. Я, по сути, все время писала.

– Однако у вас было много очаровательных знакомств, – негромко произнес Жан-Марк. – Мне кажется, наступило время для рассказа о вашем «пустяке». Кем был герцог де Грамон?

13

Модно уложенный парик светло-золотистого оттенка в свете канделябра в зале отливал серебром.

– Снимите его, – приказал Жан-Марк.

– Не дурите, это же входит в мою маскировку. – Спускаясь к нему по ступенькам, Жюльетта плотнее завернулась в бархатную накидку винно-красного цвета. – По-моему, он просто великолепен. Мари сказала, что мадам Ламартин получила волосы для парика из Швеции, а там все женщины блондинки.

– Вы будете привлекать к себе внимание. Посетители кафе будут глазеть на вас.

Как чувственно смотрел на нее Жан-Марк! Испытанное прошлым вечером возбуждение вернулось. В глазах Жан-Марка она видела и еще какое-то другое чувство.

– Но они же будут оценивать последнюю любовницу Жан-Марка Андреаса, а не гражданку Справедливость.

– Мою любовницу?

– Дантон посоветовал мне более умело маскироваться, а вас шокировала грязь на моем лице. – Жюльетта, опустив бархатную накидку с плеч, подошла к висевшему на стене роскошному венецианскому зеркалу в золоченой раме и пригладила длинные локоны, падавшие блестящими кольцами на ее обнаженные плечи. – Я выгляжу соблазнительно. Пожалуй, мне такая роль больше по душе, хотя я и побывала дочерью фонарщика. Да, это будет моей постоянной маскировкой.

– Она ничем не лучше прежней. Терпеть не могу белокурые волосы.

Жюльетта устремила взгляд на отражение Жан-Марка в зеркале.

– Но почему? Это прекрасный парик, и я в нем неузнаваема. Вы богатый человек, и любовниц у вас много. Я живу в вашем доме. Разве не естественно, что я должна спать в вашей постели?

– Совершенно естественно. – Глаза Жан-Марка гневно сузились. – Что это вы пытаетесь проделать, Жюльетта? Я не тот человек, кого можно дразнить безнаказанно.

– Я вас не дразню. Почему вы не хотите, чтобы я притворялась вашей любовницей? Хотя знаю – вы считаете, что я недостаточно хороша собой. Это правда, я не красавица, но ведь разницы никакой.

– Вот как?

– В Версале было несколько обыкновенных женщин, но они все равно очаровывали кавалеров, – пояснила Жюльетта. – Жаль, я не очень обращала внимание на их манеру держаться, но я уверена, что очень хорошо справлюсь с этой ролью. Я не глупа, а если сделаю что-то не так, вы всегда можете подсказать мне. У вас больше опыта в общении с дамами полусвета, чем у меня.

– Стало быть, я должен выступать в роли вашего наставника?

– Нет, вы должны только… – Жюльетта запнулась, встретившись с глазами Жан-Марка в зеркале. Он смотрел на нее так же, как в тот вечер в столовой, и Жюльетте стало так же жарко и снова перехватило дыхание. Она поспешно отвела взгляд. – Ничего, думаю, я и одна справлюсь.

Черные глаза Жан-Марка сверкнули, и он мягко и легко шагнул к девушке.

– Однако выбранная вами роль подразумевает мое полное соучастие.

– Необязательно. – Жюльетта поспешила к входной двери. – Вам придется притворяться моим любовником только на людях. Надеюсь, у вас это получится.

Жан-Марк распахнул дверь.

– О да, это я могу сделать.

Кафе «Дю Ша» было ярко освещено, здесь было шумно, а постоянные клиенты представляли собой людей разных сословий. Это были студенты, рабочие и хорошо одетые торговцы в сопровождении дам – от бедно одетых крепких крестьянок до сверкающих райских птичек, явно не претендовавших на роль домашних канареек.

– Видите, я здесь своя. – Жюльетта села за маленький столик в углу зала, покрытый дамасской скатертью. – Уверена, что та рыжеволосая женщина с маленьким толстым господином – не его жена. Может, мне следует поучиться у нее?

– Не трудитесь. Такую я бы себе в любовницы никогда не выбрал. – Жан-Марк подал знак дородному мужчине в кожаной куртке и белом переднике, несшему поднос к другому столику. – И мы здесь не для того, чтобы вы расширяли свои познания о дамах полусвета.

– А что в ней не так? – Жюльетта расстегнула накидку, позволив ей соскользнуть на спинку стула. – Лицо у нее чуточку жесткое, но хорошенькое и… Что вы смеетесь?

Взгляд Жан-Марка был устремлен на низкий квадратный вырез ее платья тоже винно-красного цвета.

– Прошу прощения, но вам не кажется, что вы несколько… расцвели?

– Вы думаете, слишком? У меня маленькая грудь, но я подложила полдюжины носовых платков, чтобы ее увеличить и выглядеть более женственной. Разве мужчины не предпочитают женщин с большой грудью?

– Полагаю, вы можете обойтись без платков. – Жан-Марк все еще не мог отвести глаз от ее прелестной бархатной кожи, атласно сиявшей на фоне винно-красного бархата. – Большая грудь – необязательное требование.

– Какое для меня облегчение! – Жюльетта повела плечами. – Эти платки такие неудобные. Кружевные оборки царапаются – так и хочется их вытащить.

– Какая интересная… – Жан-Марк замолчал на полуслове. Рядом с ним возник дородный мужчина, которого он подзывал. – Бутылку вина и фруктовый сок для гражданки. – Он помедлил и понизил голос:

– И пару слов с гражданином Уильямом Даррелом.

Выражение мясистого жизнерадостного лица мужчины не изменилось.

– Хотите моего знаменитого жаркого из барашка? Лучшего во всем Париже.

– Пожалуй, нет.

Мужчина направился через весь зал к бочонкам и, вернувшись, поставил на стол бутылку вина и два стакана.

– Для фруктового сока сейчас не сезон.

– Тогда воды, – нетерпеливо сказала Жюльетта. – И Уильяма Даррела.

– Воды? – Официант пожал плечами. – Пойду посмотрю.

– Что это с ним? Он не обращает на нас никакого внимания.

Жан-Марк налил в стакан вина.

– Вам надо преодолеть свое отвращение к вину. Жюльетта провожала глазами официанта.

– Он обслуживает кого-то другого. Почему он…

– Прелестный веер для гражданки? – На стул между Жан-Марком и Жюльеттой плюхнулась высокая женщина с блестящими каштановыми волосами и поставила на стол соломенный поднос с бумажными веерами. – Каждой гражданке нужен красивый веер, чтобы продемонстрировать свою благожелательность к революции. – Женщина раскрыла веер. – Вот это – славное взятие Бастилии. Я сама его расписала. Смотрите, как горят красным факелы и…

– Гражданке не нужен веер, – отозвался Жан-Марк.

– Может, с Дантоном или Робеспьером? – Женщина порылась на подносе и торжествующе вытащила один из вееров. – Вот это гражданин Дантон. Обратите внимание, какой благородный лоб.

– Это ужасная мазня. – Жюльетта бросила взгляд на грубо расписанный веер. – И на него он даже не похож. Дантон – урод.

– Но у такого человека благородные мысли. – Веснушчатое лицо женщины осветила обворожительная улыбка. – Я рисую идеалы, а не человека.

– Вы рисуете кое-как, и никакие идеалы не могут служить оправданием для такого злоупотребления цветом и формой. Неужели вы не уважаете свое ремесло? Как вы можете предлагать…

Женщина снова порылась в своих товарах, вынула новый веер и торжественно раскрыла его.