Черный Роберт (Тайна королевы), стр. 61
– Буду рад увидеть вас на свадьбе, Кэтрин. Это такое радостное событие...
Кейт, пытаясь унять дрожь, смотрела вслед Джоку, который, проскакав по мосту, застучал копытами своего коня по булыжной мостовой. Ради исполнения своего долга Джок мог пойти на все что угодно. Не побрезговать наветом, прибегнуть к любым уловкам. А если не поможет ни то, ни другое, то он, не дрогнув, пустит в ход нож. Джок не позволит ей...
Боже мой! О чем она думает? Джок не имеет никакого права запрещать ей что-либо. Пусть защищает свой Крейгдью, придумывает, где ставить часовых и укреплять гавани. Но навязывать ей свою волю!
Волна гнева захлестнула Кейт. Как глупо. И Роберт, и Джок повторяют какие-то досужие вымыслы, не видя, что на самом деле она никому здесь не нужна и никому нет до нее дела. Крейгдью живет своей жизнью. И она могла бы жить здесь, рядом с Робертом и детишками, которых родила бы ему. И вот тогда у Кейт было бы все, о чем она мечтала. В чем ей всегда отказывали. И в чем отказывают и теперь. Это несправедливо!
Медленным шагом она вошла к себе в комнату. И увидела, что Джин стоит на коленях у открытого кожаного сундука, наслаждаясь переливами бархатных и шелковых тканей всех цветов и оттенков.
– Какие чудесные платья. Думаю, что мне не следует говорить с Робертом так жестко, как я собиралась, – заметила Джин задумчиво. – Видимо, он совсем не такой, каким я его себе представляла. Он непохож на тех людей, которые, заполучив власть, думают только о себе... Он не жаден.
Заметив рассеянное выражение, с каким Кейт посмотрела на сундук, Джин спросила:
– Тебе это все не по душе?
– Мне не идут такие платья. Я не привыкла их носить, и мне будет не по себе в них. Возьми все, что тебе понравилось.
Джин покачала головой.
– Я привезла с собой достаточно нарядов. Отец купил их, когда возил меня представлять ко двору. Джин положила одно платье и приподняла второе. Но ты напрасно так пренебрежительно к ним относишься. Они очень пойдут тебе.
– Да разве мне нужны эти тряпки! Какое значение они могут иметь для меня? – сказала Кейт, кивая в сторону сундука. – Единственное, чего я хочу, это просто быть счастливой. Неужели это так много?
– По-моему, нет. – Джин выпрямилась. – Но мужчины во многом глупее женщин. И когда они не видят того, что очевидно, значит, их надо взять за поводок и повести в нужном направлении. Пока они сами не увидят того, что и так было ясно как Божий день.
Сама мысль о том, что кто-то может вести Роберта на поводке, сначала показалась Кейт смехотворной.
– Роберт не из тех, кто легко приручается...
– Значит, надо придумать, как это сделать. И... – Джин показала рукой на сундук, – он сам вручил тебе оружие, которое делает мужчину мягким как воск.
– Я не хочу воевать ни с ним, ни с кем бы то ни было. Больше всего на свете мне хочется, чтобы меня оставили в покое и дали жить своей жизнью.
Джин внимательно посмотрела на нее.
– А у меня такое впечатление, что именно этого ты как раз меньше всего хочешь. Зачем ты обманываешь себя?
Потому, что не хочет снова переживать боль. Ей было страшно при мысли, что она сбросит панцирь и опять останется незащищенной перед тем, к кому ее тянуло больше всего на свете. Это понимание настигло ее сразу, как молния. Пришло нежданно-негаданно. И вовсе не обрадовало Кейт.
Джин кивнула, прочитав на лице Кейт подтверждение своим мыслям. И решительно переменила тему.
– Я попросила, чтобы сюда доставили лохань с горячей водой.
Кейт отрицательно покачала головой.
– Не сейчас. Мне еще столько надо сделать! Проследить за тем, как накрыты столы. Узнать, хватает ли поварам баранины. Позаботиться о цветах...
– Предоставь заниматься всем этим Дерт. Она будет в восторге, если ей дадут возможность покомандовать лишний раз. – В голосе Джин звучала мягкая ирония.
– У нее и без того много работы. Я не могу...
– И все же пусть этим занимается Дерт, – твердо повторила Джин. И, направившись к дверям, обернулась, повелительно глядя на Кейт: – Мне нужно совсем немного времени, чтобы сделать из тебя ту женщину, какой ты являешься на самом деле.
– Я и без того та, какая есть. Неужели эти бархатные тряпки могут так уж сильно изменить меня?
– Да, и помочь тебе взять за поводок Роберта, – настойчиво повторила Джин.
Кейт нахмурилась.
– А почему ты так хлопочешь об атом?
– По многим причинам. Прежде всего, мне доставляет удовольствие ставить мужчин на место. И потом, что более важно, твой успех обрадует Гэвина, а значит и меня. – Она улыбалась. Но это была не та беспомощно робкая улыбка, которой Джин покорила доверчивых людей. – А может быть, потому, что ты мне начинаешь по-настоящему нравиться и мне хочется хоть в чем-то быть полезной тебе.
Дверь за ней закрылась.
Теплое чувство, разлившееся в груди Кейт, умерило боль. Трудно представить себе более разные натуры, но и Кейт испытывала к Джин чувство симпатии, и ей тоже хотелось помочь девушке. Кейт повернулась и посмотрела на кожаный сундук, откуда выплескивалась переливчатая бархатная волна.
«Мне нравится чувствовать ткань под рукой!» Она вспомнила эти слова Роберта, когда коснулась пальцами желтого платья.
Джин надеялась с помощью нарядов добиться поставленной цели. Чтобы Роберт, забыв обо всем, кинулся за Кейт следом. Но когда прежде Кейт пыталась сделать так, чтобы Роберт принадлежал ей, то всякий раз неизменно испытывала боль.
Правда, тогда она была сущим ребенком, который потянулся за промелькнувшим солнечным зайчиком. Теперь Кейт изменилась. В ней проснулась женщина, у которой была своя цель и запас сил, чтобы добиться исполнения задуманного. Тропинка, на которую толкала ее Джин; слишком цинична. Она не подходит Кейт. Но, в конце концов, правительница Крейгдью – пусть даже и временная – обязана достойно выглядеть на таком торжестве.
«Ощущение ткани под руками...»
11
При виде Кейт, спускавшейся по лестнице в красном бархатном платье, Гэвин сначала онемел, а затем его подвижное лицо озарила улыбка восхищения, глаза засияли.
– Кейт! Ты ли это? Как... ты изменилась?! – воскликнул он. – И вся эта роскошь в честь меня и Джин?
– Конечно, – Кейт быстро отвела взгляд. – Джин потребовала, чтобы я выглядела на ее свадьбе, как и полагается графине. Она сама остановила выбор на этом платье, и не желала слушать никаких отговорок.
– Джин, как всегда, права. Мы, мужчины, иногда не очень сообразительны. Такой отважной женщине, как ты, подходит именно этот цвет.
– Но и ты тоже неплохо выглядишь, – улыбнулась Кейт, подбадривая Гэвина.
Украшенный аметистами серебряный герб Шотландии висел на широкой лене цветов клана Макдарренов, почти закрывая ослепительной белизны льняную рубашку Гэвина. Шляпа с перьями сидела немного набекрень на его рыжих волосах, придавая чуть-чуть легкомысленный вид, который так не соответствовал страстному ожиданию, горевшему в глазах Гэвина. И, глядя на него, Кейт подумала, какой он, в сущности, еще мальчик. Он даже не смог разглядеть истинного лица любимой под той маской, что она надела ради него. Как ему удастся избежать когтей дьявола, который непременно кинется за ними в погоню, как только они покинут Крейгдью?
Стремясь скрыть свои опасения под насмешливой строгостью, Кейт перевела взгляд на короткий, открывающий колени килт зеленых, красных и темно-синих клеток, довершающий наряд Гэвина.
– Ты не замерзнешь в своей юбке?
Он не принял шутливого тона.
– Юбки носят женщины. А мужчины – килты. Сколько раз тебе надо повторять, что... – Он запнулся, увидев улыбку на ее лице. – А, ты опять смеешься надо мной!
– Разве что самую малость.
– На такое торжество я не мог надеть ничего другого. Все остальное не подходит для этого события.
– Но еще хуже, если ты в свадебную ночь отморозишь себе... что-нибудь, – стараясь сохранить насмешливый тон, сказала Кейт.