Дочь пирата, стр. 12

— Спасибо, — промолвил Уилсон.

— Но в следующий раз опасность будет значительно большей, уверяю вас.

Оконное стекло поднялось, машина развернулась и загромыхала по выбоинам, направляясь к городу, который становился все светлее.

Уилсон последовал за тускнеющими звездами по мосту, затем по пустынным улицам своего Рубикона. В некоторых складах уже началось движение; на улице Оверлук грузовики, доставившие вчера товары, прогревали моторы. Уилсон явился домой в 5.20, как показывали часы на камине. Менее чем через три часа ему нужно было на работу. Он снял пиджак и ботинки, вынул из карманов расческу, бумажник и ключи от квартиры, разорванную игральную карту — валет червей, еще кое-что и две скомканные пятисотдолларовые банкноты. Тысяча баксов! Столько он не получал за полмесяца на «Чайной бирже».

Полчаса спустя, когда он вышел из душа, зазвонил телефон. Уилсон стоял в ванной, и вода капала с него на кафельный пол. Он подождал, пока сработает автоответчик.

— Уилсон, я знаю, что ты там, — зазвучал голос Крикет. — Ответь мне.

Он обернул чресла полотенцем и прошлепал в комнату.

— Ты всегда звонишь в шесть утра? — полюбопытствовал, подняв трубку.

— Нет, но это важно, — сказала Крикет. — Я хотела сказать тебе об этом вчера вечером, но ты отключил меня.

— Я тебя не отключал, я…

— Помолчи, — прервала она его, — я нашла судно. Превосходная экспериментальная яхта под названием «Компаунд интерест» [11] из Санта-Барбары, Калифорния. Это баснословно большое вложение капитала сейчас совершает кругосветное путешествие. Вчера яхта зашла в порт для пополнения запасов, и одна влюбленная пара из состава экипажа сбежала, чтобы пожениться. Теперь капитану не хватает помощника штурмана и кока, и я подумала…

— Крикет, подожди минутку.

— Что?

— Я ничего не понимаю в парусном флоте и плохо переношу качку. Я тебе говорил об этом.

В телефоне затрещали помехи, характерные для утра.

— Алло?

— Уилсон! — наконец прорезалась Крикет. — Ты знаешь, что такое моряк?

— Тот, кто плавает.

— Вот и неправильно. Моряк — это тот, кто ищет выход.

Уилсон ничего не ответил.

— Ты страдаешь ипохондрией, — пристыдила его Крикет. — Я чувствую это на расстоянии. Что-то разъедает твои внутренности. Поэтому тебе необходимо выйти в море.

— Это просто смешно, — заявил Уилсон, однако в его голосе прозвучали нотки сомнения.

— У тебя есть сто тридцать долларов наличными?

— Нет, — ответил Уилсон.

— Тогда я тебе дам взаймы. Они понадобятся для приобретения экипировки и лицензии помощника кока. Вообще-то существует что-то вроде экзамена, но мы сможем увильнуть от него. У меня есть связи в Союзе. Ты умеешь чистить картошку, жарить яичницу? Это все, что тебе нужно знать.

— Крикет…

— Встретимся в полдень в холле Союза моряков. Он находится в деловой части города. Я займусь бумажной волокитой, тебе придется только все подписать и внести деньги.

Уилсон посмотрел на две мятые пятисотдолларовые банкноты, которые лежали рядом с его расческой и ключами на столе в прихожей. Там же стояли прислоненные к вазе с засохшими цветами карты Таро. Цветы месяц назад подарила ему Андреа. Он закрыл глаза и представил волосы Крикет в лунном освещении, мерцающие на фоне черных ночей в загадочных и вызывающих недоверие морях. Ощутил запах джунглей, покрывающих острова, и соленый привкус неведомых лагун. Увидел стоящий над горизонтом Южный Крест. Лишь томительное ожидание несчастья вернуло его к реальности.

— Нет, Крикет, я не могу поплыть с тобой, — выдавил он.

— Почему? — В ее голосе слышалось разочарование.

— Просто не могу.

— Послушай, тебе нравится твое нынешнее положение? Ты доволен своей жизнью? По-моему…

— Многое удерживает меня здесь.

— Например?

— Я не хочу объясняться с тобой в шесть утра.

— Ну, ну, Уилсон…

— Нет.

Повесив трубку, он пошел на кухню и съел завтрак. Тщательно пережевав кашу из отрубей, он отправился в спальню и надел свежую синюю рубашку с пристежным воротничком, выходные брюки цвета хаки, цветастый галстук и башмаки с кисточками, предварительно плюнув на них и почистив бумажной салфеткой. Затем он задумался о предстоящем дне. У всех контор есть незабываемый характерный запах. Его порождают сероватая пластмасса, лампы дневного света и пыль, которую нельзя разглядеть.

Пробило семь часов. Через полчаса Уилсон пройдет шесть кварталов до площади с круговым движением и сядет в автобус, едущий в центр. Но это через полчаса. Сейчас Уилсон взял отвертку, отвинтил крепления у кондиционера, вынул его и открыл окно. Звезды померкли, уступив место утренней дымке. Кто знает, когда еще на небе появятся такие яркие звезды? Город в будничном освещении выглядел вполне заурядно.

Уилсон долго сидел на подоконнике, спустив ноги наружу. В лицо дул теплый ветер. Игнорируя автобусы, Уилсон смотрел, как танкеры компании «Блэк стар лайн», длинные, как городские кварталы, отчаливают от пирсов, расположенных на Харви.

Часть вторая

НА БОРТУ «КОМПАУНД ИНТЕРЕСТ»

1

Яхта «Компаунд интерест» глубоко сидела в воде у президентского причала и поблескивала чистотой.

— «…восемьдесят футов от носа до кормы, ее радикально новая, в виде моркови, конфигурация была опробована в гидродинамическом устройстве в Калифорнии специалистами НАСА, — читала Крикет ксерокопию статьи из июльского номера „Ётинг ньюс“. — Бортовое компьютерное оборудование замеряет скорость течения, спутниковая система связи дает точные координаты. Экспериментальные конические паруса из крепкого, устойчивого к атмосферным воздействиям материала фирмы „Майлар“ автоматически поднимаются и опускаются, словно ими управляет толпа привидений…» Отвратительно, как по-твоему? — Крикет сложила вчетверо ксерокопию и сунула в карман джинсов. — А что творится под палубой! Настоящий отель, черт возьми. Каюты люкс, офисы, душевые. И это на паруснике! Там даже есть холодильная камера в рост человека, набитая разнообразными продуктами. Надо думать, владелец — великий гурман. Но это по твоей части.

Они стояли на железобетонном пирсе, прямо под баром-рестораном «Марина». Было время ленча. Утренняя дымка уступила место чистому голубому небу, солнце стояло высоко над каналом Харви. Необычные паруса «Компаунд интерест» казались поникшими пляжными зонтами.

— Чем больше комфорта, тем лучше, — сказал Уилсон.

— Ты не понял, — начала было Крикет, но не стала объяснять.

Они поднялись на террасу «Марины». Уилсон предпочитал перекусывать в этом заведении, наверное, потому, что слишком его ненавидел. Он заказал фирменный ленч, включавший мякоть крабов и побеги спаржи, завернутые в ветчину, а Крикет попросила стакан вина и салат из криля. Ожидая официанта, они сидели молча, будто незнакомые. Вообще-то они по-прежнему оставались чужими друг другу, чувство близости пока не связывало их. Уилсон наблюдал за служащими, пришедшими на ленч с улицы Файненшл-майл, слегка побаиваясь, что в толпе вот-вот покажется Андреа. Что он ей скажет?

Руки Крикет, изуродованные канатами, выглядели дико на белой клеенке. Крикет спрятала их под стол и кивнула на изящное судно, пришвартованное внизу.

— Вот что я тебе скажу, эту уродливую посудину нужно назвать «Постыдным экспериментом». Мне не нравится, как она сидит в воде. Слишком низко. Вроде субмарины.

— Прекрасно, — сказал с облегчением Уилсон. — Значит, плавание отменяется.

Крикет тряхнула головой, и на шею упал локон медного цвета.

— Мне может не нравиться вид яхты, но она надежнее любого авианосца. Ты прочитай статью. Ее разработка и постройка обошлись примерно в сто миллионов долларов. На ней самое современное оборудование. Она непотопляема.

— То же самое говорили о «Титанике».

Крикет насупилась под темными очками: