Звонок с того света, стр. 31
– Разумеется. – Она чувствовала себе неловко под его изучающим взглядом.
– Но если ты увидишь или услышишь что-нибудь... – Тай запнулся.
– Что именно?
– Если что-то тебя встревожит или покажется странным, сразу набери мой номер.
Заметив на ночном столике блокнот и карандаши, он размашисто написал пару номеров.
– Это мой домашний и мобильный. Я лягу спать с телефоном под ухом, – заверил ее Тай.
– Вряд ли я тебя потревожу.
Саманта, не стесняясь, зевнула.
– Надеюсь. Будем оба надеяться. – Он пальцем коснулся ее подбородка и задрал его вверх. – Держись, Саманта, и не промахнись...
– Что значит «не промахнись»? – удивилась она.
– Созвучие с названием старого фильма. «Не промахнись» – значит прицелься точно. К нам обоим это относится, ведь верно?
– Я уже тебе сто раз говорила, что не знаю, кто меня преследует и от кого мне защищаться.
– Вот и я пока не знаю, кого мне держать на прицеле.
– Тебе-то это зачем? Тебе не хватает собственных забот? Или у тебя здесь есть особый интерес?
Тай не ответил. Саманте показалось, что она попала в точку, но было непонятно, какой вывод из этого следует сделать.
А он тем временем, вроде бы для того, чтобы закутать ее поплотнее пледом, наклонился, и его лицо, его губы придвинулись так близко...
«Бог мой! Он сейчас начнет целовать меня. А что последует дальше? Главное, не выдать себя и свое желание, чтобы поцелуй и все дальнейшее состоялось...» – подумала Саманта.
Но ничего из того, что ей предвиделось, не произошло.
Тай просто улыбнулся ей такой чарующей улыбкой, что у нее, у взрослой женщины, словно у школьницы на первом свидании с парнем, перехватило дыхание.
– Спокойной ночи, доктор Сэмми. Запрись на все замки и звони мне, если тебя что-то потревожит.
Она посмотрела ему вслед, когда он уходил, и подумала, сгорая от стыда за свою минутную слабость: «Какого же черта ты, Тай Уиллер, возник в моей жизни?»
Два часа спустя уже совсем рассвело. Тай Уиллер так и не лег спать с телефоном под ухом, как обещал Саманте, а провел это время за компьютером в компании бутылки виски, высокого шейкера с тающими кубиками льда и собаки, примостившейся у его ног. Он заново перебирал все сведения в Интернете об Анни Сигер, хотя, наверное, уже давно затвердил их наизусть.
Он упорно шел по следам того давнего скандала, разразившегося после самоубийства этой девушки. Так совпало, что Тай был ее дальним родственником, но совсем не это повлияло на его решение раскапывать старые могилы. Его, бывшего тогда полицейским, отстранили от расследования и при этом еще оскорбили, ссылаясь на то, что он роет слишком глубоко. А он горел желанием докопаться до истины.
Не смея признаться родителям, Анни обратилась со своей бедой в эфир к радиопсихологу. Якобы не получив внятного ответа, как ей поступить, и после отказа предполагаемого отца ребенка от ответственности Анни покончила с собой. Тай был первым, кто после сигнала в полицию от анонимного лица, вошел в комнату, где случилась трагедия, и первым, кто был вынужден сообщить родителям, вернее матери и отчиму девочки, о смерти их Анни.
На фотографиях Анни была полна жизни. Хорошенькая девушка с россыпью веснушек, рыженькая, коротко стриженная. Она так и излучала энергию. Она явно верила в себя и все делала для того, чтобы перед ней открылись двери если не в лучезарное, то хотя бы в благополучное будущее.
Какова же была степень страдания, стыда, потери веры в людей и в бога, чтобы не просто оборвать нить своей жизни, а сделать это способом столь сложным и мучительным! Тай допил до дна бокал, разгрыз оставшиеся кусочки льда и ощутил приятную прохладу во рту.
Утро было таким же влажным и жарким, как и прошедшая ночь. Тай вышел из дому, надеясь вдохнуть свежести от озера, но оно, сморенное жарой, замерло в неподвижности. Только лягушки приветствовали дружным кваканьем наступление нового дня, да еще едва слышная полицейская сирена на противоположном берегу возвещала, что ночь не обошлась без какой-то драмы.
Он прогулялся до своего «Сияющего ангела», более или менее приведенного в порядок и теперь стоящего у причала напротив его дома. Лодка недвижимо застыла в спокойной воде, будто автомобиль, с размаху на большой скорости въехавший в расплавленный асфальт. Таю понравилось такое сравнение. Он тоже влетел в то, чего не ожидал.
Саманта Лидс красива. Она умна. От такой женщины можно сойти с ума. Так и тянет заняться с ней любовью. Это не какая-нибудь прогулка в койку со скучающей девицей. Но за тем ли он приехал сюда? В этом ли его миссия? И тут темная тень – не в реальности, а в воображении – легла на его лоб, как будто пролетела черная птица.
У него появился соперник. Неизвестно, кто он, но его цель ясна. Он мстит, изощренно и жестоко, а Тай Уиллер, бывший полицейский, а теперь актер-любитель, выступающий в роли писателя, противостоит ему, желая докопаться до истины.
Доктор Сэмми была одним из объектов его поисков, но кто мог знать, что она окажется такой? А какой? Тай попытался дать определение ее обаянию, но в голову лезла лишь разная поэтическая чушь.
Он обозвал себя старым дураком, причем еще и подвыпившим, и вернулся в дом. Остатки виски в бутылке помогли ему забыться на пару часов. Телефон не звонил. Хоть это и служило хорошим знаком, Тай был немного разочарован.
«Почему вы не помогли мне, доктор? Почему?» Голос был все тот же – юный, почти детский, захлебывающийся в рыданиях, и он все удалялся в глубину окутанной туманом рощи. Саманта шла на голос, убыстряя шаг и постепенно переходя на бег, сердце ее бешено колотилось, туман, наползавший навстречу плотными комьями белой ваты, душил ее, колючие ветви, преграждая путь, царапали лицо.
– Анни? Где ты? – взывала она к убегающей невидимке.
– Здесь... здесь... – слышала она в ответ, но голос как бы доносился с разных сторон.
Саманта металась, меняя направление, но везде натыкалась на преграды.
– Зачем ты прячешься? Я не могу найти тебя!
– Ты плохо ищешь... ты не стараешься...тебе лень...
– Неправда, я хочу! Я стараюсь!
– Открой пошире глаза... посмотри...
Туман внезапно расступился, и она увидела совсем неподалеку ту, за кем гналась, – красивую девушку, рыжеволосую, с короткой стрижкой и с большими, расширенными, словно в испуге, глазами. Ажурный железный забор отделял ее от Саманты, а позади девушки проступало в белесой дымке кладбище с гранитными и мраморными памятниками и роскошными гробами, почему-то поднятыми из разрытых могил. Анни держала в руках младенца, закутанного в какое-то тряпье. Ребенок истошно вопил, скорее завывал, корчась от нестерпимой боли.
– Прости... я не знала... я не догадывалась, – говорила Саманта, идя вдоль железной ограды и безуспешно выискивая калитку.
– Я взывала к тебе. Я просила помощи. Ты отвергла меня.
– Нет! Я хотела тебе помочь, я старалась...
– Лжешь. И тогда лгала, и сейчас.
– Где же вход?.. Где же вход?.. – бормотала Саманта, перебирая пальцами крепкие металлические прутья.
– Ты его не найдешь.
– Неправда, найду, и помогу тебе.
– Слишком поздно...
Девушка начала разворачивать тряпье, в которое был завернут вопящий младенец, и Саманта вскричала в ужасе увидев, что там была пустота – один лишь надсадный звук исходил из пустоты. И в такую же пустоту вместе с железной оградой, кладбищем и гробами удалилась Анни Сигер и растворилась в ней.
Саманта уже открыла глаза навстречу дневному свету и осознала, что это всего лишь страшный сон, но картинка таяла медленно, и в том, что такое «кино» она еще не раз увидит по ночам, сомнений не было.
Глава 15
Элеонор перехватила Саманту в вестибюле возле конторки Мелбы:
– Нам надо поговорить.
Вцепившись могучей рукой в плечо Саманты, она потащила ее в свой кабинет.