Тень сомнения, стр. 52
С досадой ударив кулаком по колену, она вдруг новыми глазами взглянула на бриллиант, сверкнувший на пальце. Страшная правда открылась ей: она не может выйти замуж за Харли Таггерта. Только не сейчас, когда она вся разваливается на куски, когда ее терзают такие жуткие сомнения. До крови закусив губу и сознавая, что принимает, может быть, самое важное решение в своей жизни, Клер сняла с пальца обручальное кольцо. Краем глаза она уловила какое-то движение среди дюн, заметила смутно знакомые, пружинистые темные волосы. Но когда она обернулась, ничего уже не было, и Клер решила, что воображение подшутило над ней. Наверное, она видела кулика или чайку, больше ничего.
Удерживая слезы и мысленно проклиная себя за безрассудство, она спрятала кольцо в карман джинсов и сказала себе, что нужно встретиться с Харли сегодня же вечером и разорвать помолвку.
Глава 12
Когда Миранда вернулась домой, ее ждало письмо. В груде рекламных объявлений, журналов и счетов, лежащей на столе в холле, был простой белый конверт с напечатанным на старой машинке адресом. Почтовый штемпель свидетельствовал о том, что письмо отправлено из Ванкувера, штат Британская Колумбия, в Канаде.
– Хантер, – тихо шепнула она, чувствуя, как сердце сжимается от страха и надежды.
Миранда распечатала конверт, вынула один-единственный листок и быстро пробежала его глазами. После этого ей пришлось прислониться к стене, пальцы у нее дрожали, сердце болезненно билось. Он уехал в Британскую Колумбию валить лес для компании «Таггерт Логгинг». Уэстон дал ему работу за пределами страны, потому что дома стало «сильно припекать». Он чувствует себя последним подонком, бросая ее с ребенком, но считает, что ей будет лучше с кем-нибудь другим – человеком, равным ей по положению, который даст ей и ребенку все, что потребуется, все, чего они заслуживают. Он ее любит, воспоминание о ней навсегда сохранится в самом заветном уголке его сердца. Но он не готов нести обязанности, налагаемые браком и отцовством.
Миранда скомкала в кулаке короткое письмо и стиснула зубы, чтобы не закричать. Как это могло случиться?! Неужели он никогда ее не любил? Он же сказал, что они поженятся, что все устроится. Наверное, Хантер почувствовал себя загнанным в угол, затравленным. Ведь он сделал ей предложение, только когда она сказала, что беременна.
«Этот ребенок... Он не входил в мои планы».
Миранда крепко зажмурилась, но упрямые слезы все равно покатились по лицу. Неужели это возможно? Как она могла быть такой слепой? Так размечталась, что ничего не видела? Громко всхлипывая, она вытерла слезы пальцами. Весь город гудит слухами о том, что от него забеременела несовершеннолетняя девочка. Четырнадцатилетняя! Неужели это тоже правда? Даже отчим Хантера, заменивший ему родного отца, не доверял ему. Обхватив руками живот, Миранда раскачивалась из стороны в сторону, словно укачивая и успокаивая своего нерожденного ребенка, а заодно и себя саму. Ведь она его любила, и эта боль разрывала ей сердце.
Пейдж бережно расправила на столе обгоревший клочок бумаги. Насколько она могла судить, это были остатки свидетельства о рождении, но на скрученном, обугленном по краям кусочке мало что можно было прочесть. Уэстон в припадке ярости пытался его сжечь. Значит, бумага представляла для него какую-то угрозу. Но почему? Кто они, упомянутые здесь люди, и какое отношение они имеют к ее брату?
В августе 1960 года некая Маргарет Поттер родила мальчика. Кто она такая? Все остальное, кроме названия больницы, где родился ребенок, было сожжено. Пейдж часами билась над этой загадкой, но так и не поняла, почему это так важно, в любом случае это было очень важно для Уэстона, поэтому Пейдж аккуратно сложила листок и сунула его в разрез на спине у медведя-панды – туда, где хранились другие ее сокровища, которыми она не желала делиться ни с кем.
Зазвонил телефон, и Пейдж сняла трубку очень удачно: как раз в тот момент, когда кто-то еще в доме ответил на звонок по параллельному аппарату. В трубке раздался голос Уэстона, коротко бросившего:
– Алло.
– Привет.
Женский голос, тихий и жалобный, как будто плачущий. На секунду Пейдж подумала, что это Кендалл, но тут же решила, что быть такого не может. Зачем Кендалл звонить Уэстону?
– Чего тебе надо?
– Увидеться с тобой. Пауза.
– Зачем?
– Мы не закончили наше дело.
– Какого черта?.. Хотя погоди... Почему бы и нет? Встретимся в полночь у меня на яхте.
Загудели короткие гудки, а Пейдж все смотрела и смотрела на трубку у себя в руке. Кто это звонил? Кристи? Или еще какая-нибудь из его прежних подружек? Как-то раз Пейдж видела его в городе с Тессой Холланд. Но были и другие. Может, кто-то из тех, кого она не знает?
Больше всего на свете ей хотелось бы выяснить, что задумал Уэстон.
Тесса сбросила купальный халат и оставила его на шезлонге. Ей хотелось заорать во все горло, или ударить кого-нибудь, или что-нибудь сломать. Сделать так, чтобы кому-нибудь было больно. Кому угодно! Нет, не совсем так. На самом деле ей хотелось причинить боль только Уэстону и Миранде. Она знала, инстинктивно чувствовала, что их тянет друг к другу. Теперь, когда Хантер освободил площадку, Уэстон наверняка сделает свой ход. А Миранда, сколько бы она ни уверяла, что терпеть его не может, конечно же, ляжет с ним в постель. Все ложатся!
Тесса собрала волосы на затылке и закрепила их круглой резинкой. Надо что-то делать. Стряхнуть с себя это отвратительное ощущение, будто она змея, мечтающая вылезти из собственной кожи.
Забравшись на вышку для прыжков, Тесса пробежала по подкидной доске, пружинисто оттолкнулась, подпрыгнула и как нож вошла в прохладную воду. Вынырнув, она принялась плавать по бассейну аккуратными кругами. Как сделать так, чтобы не чувствовать себя грязной, использованной и выброшенной одноразовой вещью? Как заглушить жажду мести, которая сжигает душу, мутит разум и проникает даже в сны?
С какой стати Уэстон решил, что с ней можно обращаться как с обычной дешевой шлюхой?! С той самой ночи, когда он угрожал ее прирезать, если она не сделает, что он захочет, Тесса попеременно то дрожала от страха, то кипела от негодования. Никогда раньше она не верила, что кто-то сможет причинить ей боль. Никогда раньше ей не приходилось мучиться бессонницей и ночными страхами, хотя дверь в ее спальню была заперта изнутри, а окна закрыты наглухо. Никогда раньше она не оглядывалась через плечо на каждом шагу и не шарахалась от теней. Даже сейчас, вспоминая смертельную сталь ножа, приставленного к горлу, и выражение глаз Уэстона, говорившее, что он с удовольствием перережет ей глотку, Тесса хотела выскочить из бассейна и закричать во все горло.
Но лучше бы поквитаться с ним. Где она слыхала это выражение: «Чем давать волю чувствам, лучше дать сдачи»? Но как, каким образом ей сравнять счет? Уэстон отнял у нее гордость, чувство собственной неповторимости, радость от ощущения себя женщиной. Он не имел никакого права, черт бы его побрал, вот так втаптывать ее в грязь! Никто не имел такого права!
– Я всего лишь хочу узнать, действительно ли ты нанял на работу Хантера Райли? – спокойно и твердо спросила Миранда, усаживаясь на единственный в кабинете Уэстона стул.
Окна были закрыты, в кабинете стояла удушающая жара, хотя время от времени слышался шум перегруженного и неисправного кондиционера. Значительная часть конторских служащих уже разошлась по домам, но через окно ей был виден двор лесопилки. Светили фонари, и в их призрачном свете рабочие все еще загружали бревна на пилораму под навесом и резали на доски. Миранда стискивала влажными пальцами сумку, мечтая оказаться за сотню миль от этого места. Но она решила любой ценой узнать правду о Хантере.
Уэстон откинулся на спинку кресла, сплетя пальцы домиком. В его синих глазах горел опасный огонек, царапины на щеке затянулись и подсохли, но были еще заметны.