Уроки гольфа и любви, стр. 21
Еще три часа до того, как она освободится. Если, конечно, она закончит вовремя, если у нее нет срочной работы из-за того, что она рано ушла в пятницу, если она не решит наказать его. Нервы у него были не пределе.
Тряхнув головой, Куэйд залез обратно под машину. Надо как-то убить время, а заодно закончить с машиной — он заметил, что Шанталь питает к ней слабость. Не исторический интерес, не любопытство, даже не эстетические чувства к этой большой, красной классической машине, нет, у нее были какие-то свои соображения. Какие именно, он не знал, но собирался узнать во что бы то ни стало.
С усмешкой он переключил часть внимания на работу, а остальное — на фантазии Шанталь по поводу машины. Через десять минут он услышал звук мотора и подумал, что фантазии стали чуть более реальными.
Звук мотора приблизился, хлопнула дверца машины. Сердце Куэйда забилось чаще. Это уже не фантазии, и он догадывался о причине ее раннего приезда. Она в таком же нетерпении, как и он, Шанталь не смогла дождаться конца дня, ей нужно было увидеть его сейчас, обладать им сейчас.
Вылезая из-под машины, Куэйд был в предвкушении. Объяснения и извинения отошли на второй план. Лучше бы она надела юбку. Потому что, закончена машина или нет, он собирался узнать о ее фантазиях, связанных с этой машиной, прямо сейчас.
Когда она вошла в гараж, он уже был на ногах и вытирал с рук грязь. Но, еще не закончив с одним пальцем, он понял, что она была не в настроении для каких бы то ни было фантазий… Он моментально расстроился, но выдавил из себя улыбку.
— Если я объясню тот телефонный звонок, это поможет?
В ее темных глазах горел огонь, она подошла и встала перед ним.
— Поможет, если ты объяснишь, что ты делал на игре в гольф с Годфри в пятницу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Я хотел тебе помочь. Шанталь многому научилась в школе хладнокровия и невозмутимости, но все уроки превратились в пыль, едва Куэйд пожал плечами и произнес эти слова. Она почувствовала ярость, выхватила из его рук тряпку и бросила ее на пол.
— Ты давал Годфри советы, рекомендовал ему посылать клиентов в фирмы, расположенные в больших городах? Так ты мне помогал? — Она не стала ждать ответа и снова обрушилась на него: — И, похоже, ты стараешься помочь одному из своих старых дружков, Эндрю Маккинли. Знакомое имя?
Он слегка дернул головой, как будто его ударили, и почему-то почувствовал себя от этого хорошо. Невероятно хорошо.
— Конечно, ты слышал это имя. Ты сам рекомендовал его!
— Годфри спросил моего совета по гипотетической проблеме, и я дал его. А почему ты так переживаешь?
— Черт возьми! Это был мой клиент. Мое дело! И не гипотетическое, а реальное дело Эмили Уорнер. — Слезы досады застлали ей глаза, и она была вынуждена отвести взгляд, взять себя в руки и только после этого могла продолжить: — Ты не имел права вмешиваться.
— А теперь успокойся и…
— Не надо меня успокаивать!
Он смотрел на нее секунду, на его щеках играли желваки.
— Тебе не кажется, что надо обсудить это с твоим начальником?
— Уже обсуждала. Но у моего начальника есть этакий лихой международный адвокат — извини, бывший адвокат, — который к тому же его племянник, и когда он дает ему советы, это истина в последней инстанции.
— Я просто сказал то, что знал.
— Во время беседы за игрой в гольф? И при том, что у тебя нет всех фактов!
— Я знал достаточно, чтобы понять, что дело сложное, требующее специалиста по недвижимости. Я просто высказал свое мнение и остаюсь при нем.
— Значит, я не гожусь для этого дела, да? — Она прищурила глаза и посмотрела на него: — Все как раньше.
— Если ты намекаешь на то, что случилось в «Баркер Коуэн», то находишься на ложном пути. Ты была на втором курсе…
— И ты не доверял мне даже элементарной работы.
— Тебе не кажется, что пора выкинуть это из головы?
Она думала, что уже сделала это, но каким-то образом ему удалось вновь разворошить ее давно похороненную неуверенность в себе и сомнения в своих способностях. Тяжело вздохнув, она отвернулась, опустила голову и стала разглядывать масляное пятно на полу.
— Это всего лишь дело, Шанталь, — мягко сказал он.
Она подняла голову.
— Это всего лишь самое важное, что было в моей жизни. Я работала над ним много недель, днем и ночью, в выходные. Это было дело, которого я ждала, которое могло что-то изменить.
— В твоей карьере.
Это был не вопрос, а утверждение. Факт, такой же холодный и жесткий, как и его взгляд. Он скрестил на груди руки, и Шанталь почувствовала неожиданное желание тряхнуть головой. Нет, нет, нет, я вовсе не это имела в виду, я не так сказала, ты неправильно меня понял.
— А как насчет выгоды клиента?
— Да. Ты прав, абсолютно прав.
— Рад, что мы хоть в чем-то пришли к согласию.
Наступила тишина, неловкая, неуютная. Было сказано много лишнего, и многое осталось недосказанным. Шанталь попыталась отыскать в неприступном выражении лица Куэйда хоть какой-то проблеск теплоты.
— А что еще вы с Годфри обсуждали?
— Разве это твое дело?
Холодность его глаз должна была послужить ей предупреждением. Не заходи далеко, Шанталь, не доставай его. Но она не смогла пересилить себя.
— Если это касается моей работы — то да, это мое дело.
— Нет, не касается. А теперь я дам тебе один бесплатный совет. — Он крепко сжал зубы и наклонился вперед: — Даже не думай, что я буду обсуждать с тобой деловые вопросы, твою работу или мою только потому, что мы вместе спим.
Ошеломленная его ледяным тоном, выражением лица, но больше всего тем, что он сказал, она отступила назад. Он предостерегал ее от использования их отношений в служебных целях. Но почему? Боялся, что она захочет получить какую-нибудь информацию во время «постельных разговоров»?
Эта мысль была смешна. Она хотела просто поговорить, а он вынес ей приговор. И он вовсе не думал о ней. Эта мысль причинила ей боль.
— Можешь не волноваться по этому поводу. — Ее голос звучал твердо. — Больше мы спать вместе не будем.
— Значит, все, Шанталь?
Подняв подбородок, она посмотрела на него:
— А как ты думаешь? Ты ведь у нас эксперт.
— В смысле?
— Кажется, ты уже составил список вещей, от которых собираешься отказаться. Работа, помолвка… Да вся твоя жизнь.
Он плотно сжал губы. Ну хорошо, в конце концов, она сама это все начала.
— Ты ничего об этом не знаешь.
— Да, действительно. А интересно, почему? Может, потому, что ты ничего не рассказал? Может быть, ты вообще готов делить со мной только тело?
— Я никогда не обещал тебе ничего другого.
Это правда. Но в течение последней, незабываемой, недели она позволила себе надеяться, мечтать о будущем, выходящем за пределы постели. Она даже поверила, что тот звонок в пятницу вечером был продиктован беспокойством о ней. Эти надежды несли ее домой как на крыльях.
Навстречу ошеломляющей новости Годфри. Навстречу тому, что открыло ей глаза.
Мужчина, в которого она была влюблена, ни в грош не ставил ее как адвоката и не ценил ее честность.
Она заставила себя собраться и сдержать невероятную боль. Шанталь выдавила подобие улыбки.
— Ты прав, ты ничего больше не обещал.
Гордость заставила ее уйти из гаража с высоко поднятой головой, несмотря на слезы, застилавшие глаза. Та же гордость заставила ее жить все следующие недели, заполняя долгие дни и ночи скучной, пустой работой. Это заглушало непреходящую потребность рассказать все Джулии, помогало, проезжая мимо ворот Куэйда, держать высоко голову.
Гордость заставляла ее жить так, а честность заставила признать — он был прав насчет Эндрю Маккинли. Чтобы построить сильную защиту, чтобы одержать беспрекословную победу, Эмили нужен был такой человек, как этот специалист по делам с недвижимостью. К сожалению, Эмили видела все это в несколько ином свете. Она упрямо продолжала настаивать на том, что они могут обойтись и без заносчивого городского выскочки.