Поглупевший от любви, стр. 3
И Дарби, не дожидаясь ответа, направился в глубь комнаты.
— Я никогда, никогда не верил истории о том, как Майлз умер в ее комнате!
— Ноты сам сказал, что дядя желал наследника, — подчеркнул Рис. — Почему бы ему не обратиться за этим к жене, тем более если она была согласна? Совершенно не обязательно постоянно жить с женщиной, чтобы получить от нее ребенка.
— Майлз не стал бы рисковать. Доктор Ратборн настоятельно советовал ему прекратить интимные отношения с женщинами, если хочет прожить еще немного.
—Ну…
— Нет, — перебил Дарби, снова поворачиваясь лицом к другу. — Эсме Роулингс решила обвести меня вокруг пальца. Готов поставить двести фунтов, что, кроме горы перьев, обмотанной вокруг ее живота, там ничего нет.
— Найми сыщика, — посоветовал Рис, немного подумав. — Он достаточно скоро все узнает.
— Я сам отправляюсь в Уилтшир, — объявил Дарби, сверкая глазами, полными ярости, копившейся с той минуты, как в его кабинет просеменил Джерард Банг на своих красных высоченных каблуках, с размалеванной физиономией и неприятными новостями. — И вытрясу из нее всю правду. Черт, если эта особа действительно беременна, я желаю знать, кто отец. И даже если не смогу ничего доказать, все равно вытрясу из нее правду.
— Но как ты объяснишь свое внезапное появление? — спросил Рис.
— Несколько дней назад я получил от нее записку насчет лондонского воздуха и его неблагоприятного воздействия на детей. Джози и Аннабел показались мне вполне здоровыми, поэтому я проигнорировал приглашение. Однако теперь мы все поедем к ней.
— Но поездка с детьми — штука непростая, — возразил Рис. — Прежде всего потребуется чертово количество слуг, не говоря уже об одежде, игрушках и тому подобном.
Дарби пожал плечами:
— Куплю вторую карету и посажу туда детей и няню. Что тут сложного?
Рис встал и засунул просохшие бумаги в нагрудный карман.
— Может, я сумею найти себе супругу в дебрях Уилтшира, — мрачно добавил Дарби. — Не могу же я воспитывать сестер совершенно один!
— Не знаю, что такого трудного в воспитании детей! Найми нянь для каждой. И ни к чему вешать себе на шею жену.
— Девочки нуждаются в матери. Слуги никак не могут справиться с Джози.
Рис снова вскинул брови:
— Не могу сказать, что матушка так уж занималась моим воспитанием. Впрочем, и твоя тоже.
— Ладно, они нуждаются в хорошей матери, — нетерпеливо бросил Дарби.
— Все же это недостаточно веская причина жениться, — упорствовал Рис, поднимаясь. — Но все равно желаю тебе удачи с тетушкой. Как ее прозвали? Бесстыдница Эсме?
— Она еще больше оправдает свое прозвище, после того как я с ней разделаюсь, — угрюмо пообещал Дарби.
Глава 2
Из конфет и пирожных и сластей всевозможных
Хай-стрит Лимпли-Стоук, Уилтшир
Она в жизни не видела подобного красавца! Глаза приветливо щурились, и он улыбался ей… ее сердце куда-то покатилось… а потом ее захлестнула волна такого всепоглощающего желания, что она едва не лишилась чувств.
— Вет! — сказал он. — Вет. Вет!
— Какой чудесный мальчик, — проворковала Генриетта, наклоняясь. — У тебя есть зубки, солнышко?
Она прижала палец к подбородку ребенка. Тот разразился мелодичной трелью смешков и, шагнув к ней, повторил:
— Вет!
— Вет? — спросила Генриетта, тоже улыбаясь.
Но тут маленькая девочка схватила ребенка за руку и оттащила.
— Она имела в виду «привет», — раздраженно пояснила малышка. — Аннабел — девочка. Не мальчик. И она вовсе не красавица. На случай если вы не успели заметить, она совсем лысая!
Девица четырех-пяти лет свирепо уставилась на Генриетту. Ротонда расстегнута, на руках нет перчаток… впрочем, январь выдался необычайно теплым, и Генриетта оставила свою ротонду в экипаже. На ребенке было грязное платьице, которое, вполне возможно, еще сегодня утром считалось светло-розовым, но с тех пор довольно много претерпело. Спереди его украшало большое дурно пахнущее навозное пятно, словно обладательница наряда минуту назад упала прямо в коровью лепешку.
Девочка продолжала тащить ребенка по улице. Генриетта отметила, что бывшее розовое платьице было сшито из дорогой ткани, но уж очень смердело коровником.
Спохватившись, она встала прямо перед детьми и улыбнулась, словно ей только что пришло в голову загородить им дорогу.
— Тут ты меня здорово поддела. И все абсолютно верно. Я почти ничего не знаю о детях. Правда, с первого взгляда заметно, что ты скорее всего мальчик.
— Вовсе нет! — окончательно рассердилась малышка.
— О, никогда так не говори: можно сильно ошибиться. Я вполне уверена, что молодые люди… лет этак четырех в этом году носят розовое с лентами. Даю слово, так оно и есть.
— Я вовсе не мальчик, и мне уже целых пять! И прошу вас подвинуться, вы не даете нам пройти!
Настороженный вид и высокомерный тон удивили Генриетту, поэтому она наклонилась и спросила:
— Как тебя зовут, солнышко? И где твоя няня? Сначала ей показалось, что девочка вовсе не собирается отвечать и вместо этого повернется и побежит по Хай-стрит, волоча за собой младшую сестру.
— Я Джози, — все-таки смилостивилась она. — Мисс Джозефина Дарби. А это моя младшая сестра Аннабел.
— Вет! — завопила Аннабел. Похоже, Генриетта понравилась ей с первого взгляда, особенно еще и потому, что та не поленилась присесть перед ней на корточки.
— Вот как! — подмигнула Генриетта. — А я — леди Генриетта Маклеллан. И ужасно рада с тобой познакомиться. Джози, как по-твоему, может, ты где-то потеряла няню?
— Я оставила ее ради лучшего места, — величественно, но чересчур быстро объявила Джози.
— Ты что?!
— Я оставила ее ради лучшего места, — повторила девочка. — Так сказала кухарка, перед тем как перейти на другую сторону улицы.
— Понимаю, — кивнула Генриетта. — И где, по-твоему, ты оставила няню?
— Там, — неопределенно ответила Джози, упрямо выпятив нижнюю губу. — Но я туда не вернусь. И больше не сяду в карету. Ни за что!
Девочка задумчиво оглядела ряд окон в мелких переплетах, сверкавших вдоль Хай-стрит.
— Мы убежали из дома и больше не придем назад. Сейчас отыщем лавку, в которой продают мороженое, и пойдем дальше.
— Ты не думаешь, что няня может за тебя волноваться? — осведомилась Генриетта.
— Нет. Сейчас как раз время утреннего чая.
— Все же она может встревожиться. Она сейчас в «Золотой оленихе»?
— Она не заметит, — заверила Джози. — Сегодня утром опять закатила истерику. Она терпеть не может путешествовать.
— Если твоя няня не заметила вашего ухода, родители обязательно встревожатся, не сумев найти тебя и твою сестру.
— Моя мать умерла, — процедила Джози с таким видом, словно все окружающие должны были бы давно усвоить сей факт.
— О Господи, — смущенно пробормотала Генриетта, но тут же, что-то сообразив, вскинулась: — Как насчет того, чтобы я понесла твою сестру и мы вместе отправились назад?
Джози не ответила, но и руки Аннабел не выпустила. Генриетта протянула руки, и Аннабел с радостью пошла к ней. Такая пухленькая, розовая и совсем лысенькая! А лицо сияет улыбкой.
— Мама, — выговорила она, погладив Генриетту по щеке. Сердце последней привычно сжалось. Достойная всякого осуждения зависть к чужим детям! Это недопустимо!
— Господи, какая же ты миленькая!
— Няня говорит, что она ужасная кокетка, — презрительно бросила Джози.
— Ну… — нерешительно протянула Генриетта, которой в результате немалых усилий все же удалось встать с ребенком на руках. — Мне придется согласиться с твоей няней. Аннабел кажется чересчур дружелюбной особой по отношению к первому встречному вроде меня. Ни одна леди постарше не отважилась бы на такое, верно?
Улыбнувшись Джози, она повернулась и медленно направилась обратно, в «Золотую олениху». Господи, только бы больное бедро выдержало вес девочки! Аннабел оказалась куда тяжелее, чем выглядела.