Изящная месть, стр. 45

— Поцелуй меня сначала, — прошептала Лина. И их губы слились в страстном поцелуе…

Глава 23

РАЗГОВОР О БРАКЕ

Кавендиш-сквер, Шандуа-стрит, 14 Дом леди Гризелды Уиллоби

— Дело в том, дорогой мой, что ты обязательно должен жениться. Это твой долг перед семьей. Впрочем, ты, конечно, и без моих нравоучений все это прекрасно знаешь, — сказала леди Гризелда Уиллоби, сделав неопределенный жест.

— Ты ужасно ленивое существо, Гриззи, — с усмешкой промолвил граф Мейн, нежно поглядывая на сестру. — Тебе даже лень искать аргументы, чтобы убедить меня в своей правоте. Впрочем, если бы ты приложила усилия и постаралась это сделать, у тебя бы ничего не вышло.

— Не понимаю, почему ты упрямишься. Я, например, рада, что в свое время вышла замуж за беднягу Уиллоби.

— Думаю, вряд ли ты помнишь, как он выглядит, — заметил граф.

— Не говори ерунды, — сказала Гризелда, уязвленная ироническим тоном брата. — Он умер всего лишь десять лет назад. Клянусь, от одного только упоминания его имени мне до сих пор становится очень-очень грустно.

Гризелда бросила на себя взгляд в зеркало и придала своему очаровательному личику трагическое выражение. Она была прелестной тридцатилетней женщиной, гордившейся тем, что выглядит по крайней мере лет на восемь, а при свете свечей — и на все десять моложе своего возраста.

— Не смеши меня, — сказал граф. — Конечно, Уиллоби был по-своему неплохим парнем, но ты пробыла замужем за ним всего лишь год или два, а потом он отбросил копыта. И с тех пор ты не делала попыток вступить в брак. Не понимаю, почему ты толкаешь меня на этот шаг?

— Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе, — заявила Гризелда. Порывшись в сумочке, она достала листок бумаги. — Хотя при желании я могла бы выйти замуж за Корнелия. Ты только посмотри, Гаррет, какое восхитительное стихотворение он мне написал!

— Корни Бамбер — фат и великосветский хлыщ, — презрительно сказал Мейн. — Но если тебя не тошнит от его манер, я не буду возражать против вашего брака.

— Моя любовь подобна льду, — мечтательным тоном прочитала Гризелда строчку из посвященного ей стихотворения.

— А я огню подобен, — продолжил ее брат.

— Откуда ты знаешь это стихотворение? — изумилась она. От удивления Гризелда выпрямила спину. Она делала это крайне редко, поскольку считала, что ее фигура выглядит лучше, когда она полулежит.

— Знаешь, я пришел к выводу, что тебе все же не стоит выходить замуж за Бамбера. Человек, без зазрения совести присвоивший стихотворение Спенсера, не достоин тебя.

— Какие глупости! — воскликнула Гризелда. — Я и не думала выходить замуж за Бамбера. А Спенсер… это, наверное, друг Байрона? Он еще жив? Мне бы очень хотелось познакомиться с ним.

— Этот поэт уже умер, причем давно. Его звали Эдмунд Спенсер, он был современником Шекспира.

Надув губки, Гризелда отбросила в сторону листок бумаги со стихотворением.

— Вернемся к вопросу, который мы обсуждали, — сказала она. — Тебе необходимо жениться, Гаррет. Пройдет еще какое-то время, и ни одна приличная невеста не посмотрит в твою сторону.

Мейн пожал плечами:

— Я ни разу не замечал, чтобы женщины косо или презрительно посматривали на меня.

— Это потому, что ты не общаешься с матронами, у которых есть дочери на выданье.

Граф хмыкнул:

— А с какой стати я должен общаться с ними? У таких женщин нет времени на любовные игры.

— Тебе пора думать не об играх, а о чем-нибудь более серьезном, — с упреком сказала Гризелда. — Мне не хотелось бы читать тебе нравоучения, Гаррет, но не забывай, что у меня нет детей. И если ты вдруг умрешь, все состояние нашего отца и его титул перейдут по наследству этому бездельнику, отпрыску кузена Хьюго. Запомни, Гаррет, я никогда не прощу тебе, если это произойдет.

— Я не собираюсь пока умирать, — заявил Мейн. Обилие роз, букеты которых стояли повсюду в гостиной его сестры, начало раздражать графа. — А что касается брака, то я женюсь, когда придет время.

— И в каком же возрасте ты намерен завести семью? — спросила Гризелда, насмешливо поглядывая на брата. Она была единственным человеком, от которого Мейн терпеливо сносил колкости и издевки. Несмотря на то что они постоянно пикировались, брат и сестра были искренне привязаны друг к другу. — Я хочу, чтобы ты произвел на свет наследника, пока еще полон сил и находишься в добром здравии, Гаррет. Ты должен успеть научить парня держаться в седле и править лошадью.

— Да что ты меня все время хоронишь! — возмутился Мейн. — Неужели, по-твоему, я так стар, что скоро могу оказаться совершенно беспомощным?

— Тебе уже тридцать четыре года. В течение многих лет ты вел себя как настоящий кобель, и вскоре ни одна женщина не будет воспринимать тебя серьезно.

Мейн вдруг разозлился.

— А ты могла бы обойтись без оскорблений? — процедил он сквозь зубы.

Гризелда раскрыла веер и начала обмахиваться им.

— Я намеренно оскорбила тебя, Гаррет, чтобы привести в чувство. Тебе нужна встряска. Пойми, скоро в Лондоне не останется ни одной женщины, с которой бы ты еще не переспал.

Мейн отвернулся к камину, хмуро уставившись на поленья. Закусив губу, Гризелда размышляла, стоит ли продолжать этот трудный разговор. Мейн резко поднял голову и повернулся к ней.

— Хорошо, я подумаю над твоими словами, — пообещал он. — И возможно, действительно приму решение жениться в ближайшее время.

— Вот и отлично, — обрадовалась леди Уиллоби.

— Но это произойдет не завтра, — предупредил он. — Я должен еще кое-что довести до конца.

Гризелда знала характер брата и понимала, что в этой ситуации его нельзя торопить.

— Речь идет об отношениях с графиней Годуин? — подняв бровь, спросила она.

— Ты угадала.

— Я слышала о том, что произошло на балу у леди Гамильтон. На твоем месте, Гаррет, я была бы осторожна. Граф не вполне вменяемый человек, ты же знаешь.

— Он держался в рамках приличия, когда застал нас с графиней наедине, — пожав плечами, небрежно заметил Мейн. — Но вся загвоздка в том, что леди Годуин внезапно исчезла. Никто не видел ее уже несколько дней.

— Возможно, она удалилась в деревню, расстроившись из-за того, что ей пришлось обкромсать свои волосы, — предположила Гризелда, невольно дотронувшись до своих роскошных белокурых кос.

Она ни за что на свете не обрезала бы их.

— Ее слуги говорят, что леди Годуин уехала на воды. Но я ездил в Бат и навел справки. Там никто ничего не слышал о ней. В своем имении она тоже не появлялась.

— Не надо принимать все так близко к сердцу, — насмешливо промолвила Гризелда. — Я вижу, ты сбился с ног, разыскивая эту даму. Даже в Бат ездил. А я ведь могу тебе совершенно точно сказать, где она находится!

— Где же она? — быстро спросил Мейн.

— Она прячется в укромном месте и ждет, когда у нее отрастут волосы. После своего скандального появления на балу леди Годуин наверняка пожалела о том, что сделала. И я ее отлично понимаю, Гаррет. Я сама оказалась в подобном незавидном положении, когда произвела фурор на праздновании дня рождения королевы, приехав в прусском наряде, украшенном синими страусовыми перьями.

— Но где именно она, по твоему мнению, прячется? — спросил Мейн. — Я хочу разыскать ее. Что же касается волос Хелен… На мой взгляд, у нее восхитительная стрижка!

— Ты непременно найдешь ее, — успокоила Гризелда брата, поглядывая на него в карманное зеркальце, которое незаметно достала из сумочки. — Но я прошу тебя побыстрее закончить этот флирт. Ты должен нынешним летом наконец-то определиться в жизни, выбрать себе невесту и попросить руки у ее родителей.

Мейн невольно содрогнулся от ее слов.

— Я не могу себе представить, что найду ту женщину, которую захочу каждое утро видеть за завтраком, — признался он.

— Не беспокойся, вам вовсе не обязательно завтракать вместе, — промолвила Гризелда, подкрашивая кисточкой губы. — Когда я узнала, что Уиллоби обожает есть по утрам пироги с телячьими мозгами, мы стали завтракать в разных комнатах. И поверь, наш брак от этого нисколько не пострадал.