Убийственно жив, стр. 89
– Вы уверены, что брат Фредерика… то есть Ричарда, умер?
– Никогда нельзя быть уверенным в том, что сообщает социальная служба. В свое время нам так сказали.
Грейс сочувственно кивнул. Телевизор опять взревел. Он снова взглянул на экран и увидел удачную подачу.
– Не подскажете ли, где найти вашего сына Ричарда?
– Подсказал уже, будь я проклят, – проворчал мужчина. – Участок четыреста тридцать семь, ряд двенадцатый.
– Прошу прощения, не понял.
– Муж имеет в виду, что вы опоздали, – пояснила женщина.
– То есть как – опоздал? – переспросил совсем сбитый с толку Грейс.
– В двадцать один год, – сказала Джоан Трипвелл, – Ричард отправился на вечеринку и позабыл взять с собой ингалятор. У него случился тяжкий приступ астмы. Сердце не выдержало.
Грейс изумленно уставился на нее.
Словно почуяв его сомнения, она подтвердила:
– Бедный малыш умер. Так и не пожил настоящей жизнью.
112
Проделав в течение часа обратный путь, полностью обескураженный Рой Грейс сообщил о результатах бригаде, задействованной в операции «Хамелеон», и принялся просматривать свидетельства по делу Брайана Бишопа.
Веря, что Джоан Трипвелл говорила правду, оставалось разобраться с несколькими несовпадениями. Нечто вроде головоломки, которая вроде бы сложена, но не совсем точно.
Не совсем ясно дело с близнецами, изложенное старшим регистратором. Грейс перечитал заметки, сделанные в муниципалитете, вновь просмотрел свидетельства о рождении и усыновлении Бишопа. Он родился 7 сентября в пятнадцать сорок семь, на восемнадцать минут раньше брата, Фредерика Роджера Джонса, который был переименован в Ричарда и умер в двадцать один год.
Почему социальная служба сообщила Джоан Трипвелл о смерти другого близнеца?
Он позвонил Крисси Франклин, услужливой инспекторше по делам об усыновлении, которая бодро сообщила, что в то время социальная служба так и поступала. Близнецов предпочитали не разлучать, но было слишком много желавших усыновить ребенка. Если слабый младенец лежал в инкубаторе, могли принять решение отдать приемным родителям крепкого близнеца, а если другой выживет, солгать во спасение ради другой супружеской пары, отчаянно мечтавшей о ребенке.
Точно так было и с ней, призналась Франклин. У нее есть двойняшка, о которой ничего не знают приемные родители.
Теперь Грейс, исходя из собственного опыта, понимал, что социальная служба готова на все.
Он поставил запись с камер наблюдения и внимательно просмотрел, сверяясь с подробными данными о сигналах мобильного телефона, предоставленными констеблем Корбин. На экране безоговорочно был Брайан Бишоп. Если только у него не имеется точной копии. Но тот факт, что он выехал из отеля «Лансдаун-Плейс», куда потом вернулся в точно установленное время, почти полностью отрицает двойника.
Грейс нарисовал в блокноте большой, жирный вопросительный знак.
Неужели кто-то пошел на косметическую операцию, чтобы стать похожим на Брайана Бишопа? Умудрился получить его свежую семенную жидкость?
Размышления прервал голос, окликнувший суперинтендента по имени. Оглянувшись, он увидел бородатую физиономию фотографа Джорджа Эрриджа, который всегда выглядел как вернувшийся из экспедиции путешественник и теперь поспешно бросился к Грейсу, держа в руках стопку фотографий.
– Рой, вы мне вчера передали записи с видеокамер в Королевской больнице… Бородатый тип в темных очках, с длинными волосами…
Грейс об этом почти позабыл.
– Ну и что?
– Да кое-что есть. Я просмотрел файл с данными о пропавших без вести. Понятно? Там можно проследить, как меняется личность за пять, десять, двадцать лет. Ясно? С волосами, без волос, с бородой и без бороды и так далее. Уговорил Тони Кейса попробовать…
– Ну и что?
Эрридж выложил фотографию мужчины с густой бородой и усами, с падавшими на лоб длинными взлохмаченными волосами, в больших темных очках, в широкой мешковатой рубашке под полосатым пиджаком, в слаксах и сандалиях.
– На компьютере мы убрали длинные волосы, бороду и очки, ясно?
– Ясно, – кивнул Грейс.
Эрридж выложил на стол второй снимок:
– Узнаете?
Грейс молча смотрел на изображение Брайана Бишопа. Потом сказал:
– Черт возьми… Молодец, Джордж. Глаза-то под очками как вышли?
– Повезло, – усмехнулся Эрридж. – Камеры наблюдения установлены в мужском туалете. Там он очки снял.
– Спасибо. Отличная работа.
– Сообщите Тони Кейсу, тупому сукиному сыну. Нам аппаратура нужна. Если б была, то вчера доложили бы.
– Обязательно сообщу. – Грейс встал, оглядываясь в поисках молодого констебля Эдриен Корбин, которая занималась мобильником Бишопа. – Кто-нибудь знает, где констебль Корбин? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– У нее перерыв, Рой, – ответила Берта Мой.
– Отыщите, попросите срочно вернуться.
Он снова сел, в раздумье глядя на фотографии. Полное, потрясающее преображение приличного мужчины в субъекта, которого постараешься обойти стороной.
В воскресенье в начале дня, думал Грейс, Бишоп был в больнице. Поэтому он исключается.
В воскресенье в начале дня кто-то распорол крышу машины Клио.
Он пролистал расчет времени, дойдя до утра воскресенья. Согласно заявлению Бишопа, сделанному на первом допросе, он провел то утро в гостиничном номере, просматривая сообщения на электронной почте, а потом отправился на ленч к друзьям. Друзей, Робина и Сью Браун, как было отмечено, расспросили, и те подтвердили, что Бишоп пришел в половине второго и пробыл у них до начала пятого. Живут они в пригороде Глайнд, до которого от Королевской больницы ехать пятнадцать-двадцать минут, по прикидкам.
Первый снимок камер наблюдения сделан в двенадцать пятьдесят восемь. Трудно, но возможно. Очень даже возможно.
Он снова просмотрел время ранних утренних событий. Бывшая на дежурстве Линда Бакли доложила, что Бишоп оставался в номере до полудня, потом уехал в своем «бентли», предупредив, что едет к друзьям, а попозже вернется. Она записала, что он вернулся в шестнадцать сорок пять.
В душе росло беспокойство. Бишоп с легкостью мог свернуть к моргу по пути из больницы. Но зачем? С какой целью, скажите на милость? Какой у него мог быть мотив?
А какой мотив для убийства Софи Харрингтон? Никакого! Влетела запыхавшаяся Корбин:
– Вы меня вызывали, сэр?
Грейс извинился за вызов во время перерыва, объяснив, что хочет кое-что узнать из показаний телефонных базовых станций и записей видеокамер. Ему надо было проследить за местонахождением Бишопа с воскресного полудня, когда он покинул гостиницу, до момента прибытия в Глайнд к Браунам.
– Эй, старик, – неожиданно окликнул его Брэнсон, молча сидевший за своим столом.
– Что?
– Если Бишопа принимали в больнице в отделении неотложной помощи, его должны были зарегистрировать.
И Грейс сразу понял, насколько устал. Как же можно было это просмотреть?
– Знаешь что? – сказал он.
– Внимательно слушаю.
– Мне иногда кажется, что ты сообразительный.
113
Грейс быстро обнаружил, что заслоны социальной службы – полная ерунда по сравнению с марафоном, который пришлось выдержать в брайтонском управлении здравоохранения. Гленна Брэнсона полтора часа перебрасывали от одного чиновника к другому, заставляли ждать, пока кончится совещание, прежде чем ему удалось связаться с каким-то управляющим, имевшим право санкционировать разглашение конфиденциальной информации. Причем после того, как Грейс лично вмешался и изложил ему дело.
Следующая проблема заключалась в том, что ни один мужчина по фамилии Бишоп не обращался воскресным утром в отделение неотложной помощи, а с ранами руки в тот день приняли семнадцать человек. К счастью, доктор Радж Сингх был на дежурстве, и Грейс отправил Брэнсона в больницу с распечатками видеозаписи в надежде, что врач опознает мужчину.