Черная башня, стр. 49

V

Обычно Джулиус Корт отрубался через пару минут после того, как гасил свет. Однако сегодня он беспокойно ворочался на кровати, не в силах заснуть: нервы напряжены, в голове разброд, ноги холодные и тяжелые, будто уже настала зима. Он потер ступни друг о друга, прикидывая, не достать ли одеяло с электроподогревом. Правда, возиться и перестилать постель ужасно не хотелось. Лучше выпить – вот более верное и быстрое лекарство и от холода, и от бессонницы.

Он подошел к окну и посмотрел на темный мыс. Ущербная луна пряталась за быстро бегущими облаками, ночную мглу пронзал один-единственный прямоугольник желтого света. Вскоре и это последнее окно погрузилось во тьму, точно захлопнули ставни. На миг прямоугольник превратился в квадрат, а потом и вовсе погас. Тойнтон-Грэйнж лежал на безмолвном мысу слабо различимой во тьме громадой. Заинтригованный, Джулиус кинул взгляд на часы. Было восемнадцать минут первого.

VI

Дэлглиш проснулся с первыми лучами солнца холодным тихим утром и, накинув халат, спустился вниз заварить чаю. Интересно, Миллисента еще живет в Грэйнж? Минувшим вечером телевизор у нее молчал, да и теперь безмолвствует. И хотя она не принадлежала к числу ранних пташек и никогда не шумела, коттедж «Вера» был окутан звенящей и безошибочно распознаваемой тишиной полнейшей уединенности. Дэлглиш зажег в гостиной лампу, принес туда чашку и развернул карту. Сегодня он собирался разведать северо-восточную границу графства, с тем чтобы к ленчу оказаться в Шербурне. Конечно, сначала надо бы из вежливости заглянуть в Тойнтон-Грэйнж и справиться о самочувствии Уилфреда. На самом деле его здоровье не особенно беспокоило Дэлглиша – трудно было думать о вчерашней комедии без раздражения. Но возможно, стоит попытаться уговорить Уилфреда обратиться в полицию или хотя бы отнестись к покушению более серьезно. Да и пора заплатить ренту за проживание в «Надежде». Едва ли Тойнтон-Грэйнж так процветает, что деликатный вклад окажется неуместен. Впрочем, ни та, ни другая задача не задержит его в Грэйнж дольше десяти минут.

В дверь постучали; на пороге показался Джулиус. Он был полностью одет и даже в столь ранний час производил обычное впечатление элегантной непринужденности, Кортспокойно сообщил, точно новости едва стоили того, чтобы вообще о них упоминать:

– Рад, что вы уже встали. Я как раз иду в Тойнтон-Грэйнж. Только что звонил Уилфред. Судя по всему, Грейс Уиллисон скончалась во сне, а Эрик поднял бучу по поводу свидетельства о смерти. Увы, не знаю, что, по мнению Уилфреда, я тут могу поделать. Похоже, вместе с правом практиковать к Эрику вернулось обычное высокомерие людей его профессии. По его мнению, Грейс Уиллисон не должна была умереть еще по крайней мере восемнадцать месяцев, а то и два года. Засим он просто не знает, как и назвать столь недопустимое нарушение дисциплины. Как обычно – докторишки стараются выжать из ситуации максимум драматизма. На вашем месте я бы такого спектакля не пропускал.

Дэлглиш молча взглянул на соседний коттедж.

– О, вы не помешаете Миллисенте, – радостно заверил его Джулиус. – Боюсь, она уже там. Кажется, у нее вчера вечером сломался телевизор, вот она и отправилась посмотреть какую-то ночную программу в Тойнтон-Грэйнж и бог весть почему решила остаться на ночь. Должно быть, увидела возможность сэкономить на белье и воде для умывания.

– Отправляйтесь, я приду попозже, – сказал Дэлглиш. Он неторопливо допил чай и потратил минуты три на бритье. И отчего это ему так не хотелось сопровождать Джулиуса? Отчего же, хоть и приходилось идти в Тойнтон-Грэйнж, он предпочитает проделать этот путь в одиночестве? И еще коммандер гадал, почему ему настолько жаль, что все так обернулось. Ведь совсем не хотелось втягиваться в тойнтонское противостояние. И его не интересовала смерть Грейс Уиллисон Он сознавал, что по большому счету не чувствует ничего, кноме необъяснимого беспокойства из-за кончины женщины которую едва знал, да еще легкого отвращения, потому что начало чудесного дня испорчено прикосновением смерти Правда, примешивалось ко всему этому еще и чувство вины Оно казалось Адаму и беспричинным, и нечестным в одно и то же время. Своей смертью Грейс словно вступила в союз с отцом Бэддли. Обвиняющих призраков стало двое, а не один Это была его двойная неудача. Лишь усилием воли Дэлглиш заставил себя двинуться к Тойнтон-Грэйнж.

У него не возникло даже тени сомнении, какая комната принадлежала Грейс Уиллисон: едва войдя в крыло пациентов он услышал громкие голоса и, отворив дверь, из-за которой они доносились, увидел, что Уилфред, Эрик, Миллисента, Дот и Джулиус сбились у кровати. Более всего они напоминали случайных свидетелей несчастного случая, к которому предпочли бы не иметь никакого отношения.

Дот Моксон стояла в ногах постели, сжимая поручень красными, точно окорок, ручищами. Сейчас на ней была белая шапочка старшей сестры – но вместо того, чтобы создавать впечатление профессиональной надежности, эффект получался гротескным. Высокий накрахмаленный муслиновый пирожок казался отвратительным и эксцентричным украшением во славу смерти. Миллисента была еше в халате, а накинутый сверху плед, из плотной шерстяной ткани с бахромой наводил на мысли о церемониальной форме, ранее принадлежавшей ее мужу-военному. По контрасту на ногах у миссис Хэммит красовались розовые меховые тапочки. Уилфред с Эриком были в коричневых сутанах. Когда Дэлглиш вошел, они коротко глянули на дверь и тотчас же снова повернулись к кровати. Джулиус говорил:

– В начале первого в одном из окон крыла горел свет. Вы говорите, она умерла примерно в это время, да, Эрик?

– Примерно. Я сужу только по степени охлаждения тела и по началу трупного окоченения. Я в таких вещах не специалист.

– Как странно! Я думал, что смерть – то единственное, чем вы специалист.

Уилфред тихо произнес:

– Свет горел в окне Урсулы. В начале первого она позвонила, чтобы ее отвезли в ванную. С ней была Хелен, но к Грейс она не заходила – нужды не было. Грейс не звонила. После того как Дот уложила ее в постель, Грейс никто не видел. И она ни на что не жаловалась.

Джулиус повернулся к Эрику Хьюсону:

– У вас нет выбора, верно? Если вы не можете сказать, от чего она умерла, то не можете и подписать свидетельство о смерти. Во всяком случае, на вашем месте я бы сыграл наверняка. В конце концов, вам только недавно разрешили подписывать свидетельства о смерти. Лучше не рисковать, чем написать что-то не то.

– Не вмешивайтесь, Джулиус, – отрезал Эрик. – Я в ваших советах не нуждаюсь. И не знаю, зачем Уилфред вас позвал.

Однако он говорил без внутренней убежденности, точно неуверенный и напуганный ребенок, все время бросая взгляды на дверь, будто ждал появления союзника. Джулиуса эта отповедь ничуть не смутила.

– А вот мне кажется, вам сейчас нужен любой совет. Что вас смущает? Подозреваете грязную игру? Кстати, до чего же это смешное выражение, такое восхитительно-английское, заимствованное из школьной этики и с боксерского ринга!

Эрик попытался изобразить уверенность и властность.

– Не мелите чушь! Это естественная смерть. Вся сложность в том, что я не понимаю, отчего она случилась именно теперь. Я знаю, что пациенты с множественным рассеянным склерозом часто угасают вот так быстро, но в ее случае я этого не ожидал. И Дот говорит: когда она укладывала Грейс в десять часов, та выглядела как обычно. Возможно, у нее было еше какое-нибудь органическое заболевание, которое я проглядел…

Джулиус беззаботно продолжал:

– Полиция не обнаружит никакой грязной игры. Во всяком случае, если хотите профессионального совета, тут есть представитель закона. Спросите Дэлглиша: не подозревает ли он грязной игры?

Все дружно повернулись к Дэлглишу и уставились на него так, словно только сейчас осознали его присутствие. Щеколда на окне настойчиво и противно дребезжала. Адам подошел к окну и выглянул наружу. Под стеной тянулась полоса вскопанной земли, точно кто-то собрался сажатьживую изгородь. Взрыхленная песчаная почва была ровной и нетронутой. Конечно, а чего еще ожидать? Если незваный говть хотел незамеченным пробраться в комнату Грейс, зачем лезть в окно, когда вТойнтон-Грэйнж никогда не запирают двери?