Жемчуг Лутры, стр. 61

Пират, у которого после встречи с Хватом отчего-то образовалась на голове здоровенная шишка, не издал ни звука и молча глядел на незнакомцев. Заяц подтолкнул его к костру и, нажав на плечо, заставил сесть.

— Наш Гоуджа — парень немногословный, — объявил Хват. — Ну брось, старина, не упрямься, скажи всем «здрасте». И не хмурься ты так, а то мои друзья подумают, что я тебя чем-то обидел.

Мартин протянул зайцу миску с похлебкой и сказал:

— Отвяжись от него. Давай сначала спокойно пообедаем, а потом поговорим с ним. Надеюсь, наш новый приятель Гоуджа расскажет нам все об острове и о дворце у порта.

Пират презрительно сплюнул на песок и заявил:

— Ничего я вам говорить не буду, и заставить меня у вас не получится.

Стремительным прыжком перескочив костер, Грат приземлилась прямо перед ошарашенным пиратом и, глядя ему в глаза, грозным, как раскаты далекого грома, голосом сказала:

— Смотри на меня и не вздумай даже моргнуть. Я — Грат Длинная Стрела, единственная оставшаяся в живых из всего рода Лутры. Остальных моих родственников перебили такие же мерзавцы, как ты. Так что рекомендую тебе рассказать все, о чем тебя спросят. Иначе выбор у тебя будет небогатый: или быть зажаренным на костре, или сидеть привязанным к камню у берега и ждать, пока прилив зальет твою пасть морской водой.

Пират с круглыми от ужаса глазами попытался передвинуться поближе к Мартину.

— Я все вам расскажу, я обещаю ответить на все вопросы, только, пожалуйста, уберите от меня эту выдру. Я боюсь ее. Прошу вас! Заяц ласково погладил пленного пирата по голове:

— Ну вот и договорились.

За едой Инбар рассказал Мартину о том, что он с Грат и Фиалкой выяснили за прошедший день.

— Двигаясь на северо-запад, мы дошли до побережья и уперлись в большую — намного больше этой — бухту. Там стоят на якорях шесть кораблей размером примерно с тот, что ты сумел захватить. И хотя охраняют их всего с полдюжины морских разбойников, можно предположить, что на острове хватает этих подонков для экипажей на эти суда.

Тут в разговор вступил Хват:

— Ага, видел я эту толпу. Они как-то вяло штурмуют дворец. Насколько я понял, воюют они против какого-то Безумного Глаза. Этот тип присвоил себе не только дворец, что составляло бы еще полбеды, но и склад строевого леса, нужного для ремонта кораблей, а этого морская братия стерпеть уже не могла. Впрочем, Безумный Глаз не слишком-то ждет их к себе в гости. Вот пираты и завязли около дворца — и войти не могут, и бросить жалко.

У Мартина тоже были кое-какие наблюдения.

— Я видел фасад этого дворца, обращенный к морю. Он выходит на порт с большим причалом. Видел я и этого Безумного Глаза. То есть мы оба друг друга видели. Теперь я знаю точно — он держит настоятеля Дьюррала где-то в плену, наверное в своем дворце. Ладно, пойду я потолкую с нашим пленным, а потом придумаем спасательный план.

Пока Мартин допрашивал пирата, остальные члены его отряда наслаждались короткой передышкой. Фиалка легла на спину и глядела в темнеющее на глазах тропическое небо, на котором уже стали появляться самые яркие звезды и лунный полумесяц. Инбар и Грат пошли прогуляться по берегу и заодно проверить крепления канатов «Морского Змея». Инбар мялся, не решаясь обратиться к Грат, но затем все же набрался смелости и сказал ей то, что его так поразило:

— Знаешь, я никогда не видел в чьем-либо взгляде столько ненависти, сколько было у тебя, когда ты налетела на этого пирата. Мне никогда не приходилось воевать или убивать. Выдриное Кольцо — это мирный, спокойный остров, на котором никогда не было войн. Ты сама видела, я неплохо стреляю, но мне еще ни разу не приходилось наводить стрелу на живую цель.

Грат провела лапой по торчавшим из колчана стрелам.

— Я была такой же, пока пираты не напали на наш дом на далеком северном побережье, — сказала она. — Я получила жестокий урок и навеки заучила: если ты протянешь разбойнику лапу мира, он не задумываясь отрубит ее тебе мечом. Придется и тебе, друг, привыкать к стрельбе не только по живой, но и смертельно опасной для тебя мишени. Надеюсь, эти уроки будут не столь тяжки и трагичны, как те, что пришлось выучить мне.

Грат направилась обратно к костру, а Инбар еще долго сидел на берегу моря, думая над словами отца, провожавшего его в путешествие в дальние страны. Инбар уже начинал сомневаться в том, что этот новый большой мир отличается от его родного острова в лучшую сторону.

Вернувшись в лагерь, Грат привычно окинула его хозяйским взглядом и вдруг подняла тревогу:

— Подъем! Пленный исчез! Сбежал, наверное! Велко поспешил успокоить ее:

— Не волнуйся. Старина Гоуджа в надежном месте. Мы с Плоггом не могли спокойно отдыхать, глядя на его кислую физиономию, и решили отвести его на борт корабля. Там, у основания главной мачты, мы нашли цепь и кольцо. Куда он денется, прикованный к мачте! Мартин улыбнулся и подмигнул землеройкам:

— Неплохо придумано. Готов побиться об заклад, что это та же самая цепь, на которой они держали настоятеля во время морского перехода.

После завтрака Мартин созвал всех на военный совет. Выбрав на песчаном берегу место поровнее, он кончиком меча стал чертить план.

— Смотрите, мы находимся здесь, а вот здесь — дворец, который штурмуют бунтующие пираты, и там же находится настоятель Дьюррал. Вот что я предлагаю: для начала нужно как-то отвлечь ящериц, да и всех тех, кто может оказаться внутри здания. Их там слишком много, и нам не выстоять против них в открытом бою. Теперь внимание! Каждому из вас отведена роль в моем плане, и все они главные. Если кто-то не чувствует в себе сил для такого опасного дела, пусть скажет сразу и останется дожидаться нас здесь. Я не буду осуждать.

Все посмотрели на самую младшую и слабенькую из всех присутствующих — полевку. Фиалка вспыхнула и гордо заявила:

— Мы прибыли сюда, чтобы освободить отца-настоятеля и вернуться с ним домой, в Рэдволл. Если бы врагов было еще в десять раз больше, мы бы все равно не отступили. Так что давай, Мартин, рассказывай, что ты задумал, мы с тобой.

Солнце давно взошло над бухтой, где стоял на якоре «Морской Змей», а военный совет все продолжался. Не раз и не два Мартин перечерчивал свой план на песке, внося в него предложения и поправки своих товарищей.

Наконец-то самый смелый и неожиданный план был принят.

ГЛАВА 49

Ролло раскрыл тисовую шкатулку и осторожно перевернул ее над сиденьем складного стула. Краклин поднесла лампу поближе. На парусиновом сиденье, легкая как пылинка, лежала высохшая мертвая пчела.

Пижма посмотрела на нее, а затем дрожащим и разочарованным голосом произнесла:

— Мертвая пчела — и всё? Внимательно осмотрев шкатулку изнутри, Ролло подтвердил худшие опасения:

— Больше ничего нет. Впрочем, если честно, чего-нибудь вроде этого я и ожидал. Краклин, напомни-ка мне, чем заканчивается стихотворение?

Белочка тотчас же, не задумываясь, оттараторила:

Взяв в лапы мертвую пчелу, Ролло сел на стул сам.

— На полпути, говоришь? Я так и знал. Старая Фермальда не отдала бы нам последнюю жемчужину так легко. Это несчастное мертвое создание — всего лишь половина ключа.

Пижму чуть не трясло от злости.

— Но другого здесь ничего нет: ни бумаги, ни пергамента — никакой записки. Только эта дурацкая штуковина, которая когда-то, неизвестно сколько сезонов назад, называлась пчелой.

Возвращаясь по коридору к Большому Залу, Краклин предположила:

— Может быть, это что-нибудь, что начинается с буквы «п»?

Ролло оглядел залитый лунным светом зал и демонстративно зевнул:

— Что вы скажете насчет подушки или постели? Лично я, например, не против вздремнуть.

Пижма чуть не насильно отобрала у него мертвую пчелу.

— Это просто прелестно, уважаемый летописец! «Прелестно» — тоже, кстати, на «п» начинается!