Война с Котиром, стр. 26
— Я промок насквозь! — пожаловался Ломонос.
— И я тоже, — пробурчал Чернозуб. — И вдобавок за всю ночь глаз не сомкнул. Сидишь под открытым небом на вершине холма под проливным дождем, от холода весь застыл, голод мучает, дрожишь…
— Заткнись! — перебил его Поскребыш. — Зашей нитками свою слюнявую пасть. Посмотри на меня. Я измотан, насквозь промок и умираю с голоду, но разве я позволяю себе хныкать?
И они продолжили погоню.
Как и предсказывал Гонф, дождь прекратился. Над равниной поднялось солнце, осветив пушистые облака, плывшие на легком ветерке по ярко-голубому небу.
Динни понюхал воздух, помахивая лапами перед носом:
— Грршхр, недалеко вода, заводь или озерцо. Может, рыбки поймаем. Хорошо рыбки поесть, хррш. Мартин вопросительно глянул на Гонфа:
— Откуда он знает, что недалеко вода? Я ничего не чую. Воришка пожал плечами:
— И он не чует, товарищ. Кроты воду сквозь землю пятками чувствуют.
Динни глубокомысленно кивнул:
— Да, мы много чего чуем лапами.
Предчувствие Динни оказалось ничуть не хуже предсказаний Гонфа — в полдень путники вышли на берег большого озера. Тростник и речная трава росли по краям, на поверхности воды распускались водяные лилии. Блеск серебристой чешуи в глубине обещал удачную ловлю. Сначала Мартину очень не хотелось останавливаться, но, сообразив, какой существенной прибавкой к их запасам провизии может оказаться пойманная рыба, он объявил привал. Пока его друзья занимались ловлей, он стоял на посту, высматривая, не покажутся ли преследователи.
Динни сидел на самом краю у воды, окуная лапы в воду и восторженно выкрикивая:
— О-о-о! Вот радость! Вот счастье! Вот это жизнь, Гонф!
Воришка закинул удочку, на крючок он наживил красного червячка. Через несколько мгновений прожорливый ерш проглотил наживку.
— Эй, гляди, товарищ! — закричал Гонф. — У меня клюет! Ну-ка, иди в гости к Гонфу, обжора-Мартин подкрался сзади к Динни и Гонфу. Он тихонько положил лапы им на плечи и прошептал:
— Тесс! Ни звука, если жизнь дорога!
23
Командор сидел внутри изогнутого полого бревна. Перед ним расположилась тощая выдра с серым мехом. Командор изо всех сил старался не смотреть на то место, где некогда у его странного собеседника был хвост.
— Ну, Маска, держишься на плаву? Маска грыз любимые выдрами лакомства, которые его дальновидный брат принес с собой.
— О, я живу себе поживаю. Иногда я белка, иногда — лиса. Ха-ха, некоторое время я даже был барсуком.
Командор от изумления закачал головой, оглядывая внутреннее пространство выдолбленного бревна, в котором притворных дел мастер жил один, без семьи и друзей. Повсюду виднелись тщательно разложенные необычные предметы: накладные хвосты, фальшивые уши, целый набор разных усов…
Маска внимательно смотрел на Командора своими необыкновенными светлыми глазами. Неожиданно он схватил какие-то принадлежности своего ремесла, повернулся к гостю спиной и незаметно кое-что кое-куда приладил. Когда он снова встал лицом к Командору, тот в недоумении разинул пасть, не веря своим глазам.
— Смотри. Я снова стал белкой!
Предводителю выдр оставалось лишь изумляться: существо, стоявшее перед ним, несомненно являлось пожилой белкой. Белка эта была, конечно, худа и седа, но все-таки настоящая белка — с пушистым хвостом, торчащими ушами и большими верхними резцами.
— Спускаю флаг, Маска. Как ты это делаешь?
— О, это еще пустяки, — тихо рассмеялся Маска. — Это так, маленькое превращеньице для твоего развлечения.
Маска отбросил в сторону накладной хвост и уши. Выплюнув два фальшивых передних резца, он принял обычную осанку — и снова стал выдрой!
Командор откинулся назад и скрестил лапы на груди:
— У меня есть к тебе одно предложение, брат Маска.
Через окошко в двери камеры Цармина уставилась на Джиндживера испепеляющим взглядом. Дикий кот сидел в самом темном углу. Его мех свалялся, лапы стояли в воде, стекавшей со стен, голова безнадежно склонилась. Однако время от времени в его глазах загорался яростный блеск. Цармина придвинулась вплотную к решетке:
— Если ты еще способен понимать, что для тебя хорошо, а что — нет, ты должен рассказать мне все, что знаешь, о том, как эти два ежонка совершили побег. Рассказывай! Ты непременно что-нибудь слышал или видел — ведь они сидели в соседних камерах.
Джиндживер резко вскочил. Его голос звучал монотонным воплем сумасшедшего:
— Ха-ха-ха! Ты им позволила сбежать, чтобы самой воспользоваться их хлебом и водой. Я так и знал, что ты со мной не поделишься. Ты все себе забрала! Да-да, я видел, как ты кралась тайком по проходу. Ты им дала убежать, чтобы вся вода и хлеб достались тебе. Хи-хи-хи!
Цармина обернулась к Кладду:
— Ты только послушай! Он окончательно свихнулся.
Она убежала по коридору. Кладд на минуту остался, с любопытством глядя сквозь прутья решетки. Он еще никогда не видал совершенно обезумевшего дикого кота, хотя и наблюдал два-три раза свою повелительницу в состоянии, опасно напоминающем сумасшествие.
— Ни хлеба, ни воды, она все себе забирает! — продолжал Джиндживер свои бредовые жалобы. Кладд стукнул в дверь копьем:
— Эй, там! Тихо!
— А-а-апчхи!
Чихание послышалось как раз в тот момент, когда Кладд отвернулся, собираясь уходить. Он тут же обернулся:
— Кто чихнул?
Джиндживер схватил пригоршню соломы и чихнул в нее:
— А-апчхи-чхи! О-оо! Я болен, сударь, умираю. Это все здешний холод и сырость. Пожалуйста, давайте мне больше хлеба и воды, иначе я умру.
Кладд снова ударил копьем по двери:
— Хватит глупости болтать! Ты получаешь норму, которую определила тебе госпожа Цармина.
Уходя тяжелыми шагами по коридору, Кладд еще раз услышал звонкое чихание.
— А-а-апчхи!
Над дверью камеры на гвозде, вбитом в стену, висели два мешка. В них сидели Ферди и Коггз. Носы ежат торчали наружу, словно они были двумя птенцами ласточки, ожидающими возвращения родителей в гнездо.
Коггз высунул лапу и попытался зажать морду Ферди, но тот снова чихнул:
— А-а-апчхи!
Ферди заморгал и потер нос:
— Простите, сударь. В этом мешке осталась от пышек мука, и она мне нос щеко… апчхи!
Приподнявшись на задних лапах, Джиндживер спустил своих маленьких сокамерников на пол. Когда стражи поблизости не было, все втроем могли играть.
К окошку подлетел Чибб и кинул в камеру очередную порцию еды. Он на лету подхватил пустые мешки, которые Джиндживер подкинул вверх. В луче света, пробивавшемся через окно, дикий кот показался ему неожиданно здоровым и сильным.
— Какие новости, Чибб?
— Гррхм, гхм. Сосоп решил, что пора устроить ваш побег. Вы все втроем должны покинуть тюрьму. Мне пока неизвестно, как они собираются это осуществить.
Чибб быстро улетел прочь. Добравшись до леса, он присел на еловую ветку, чтобы передохнуть и перевязать поудобнее мешки на шее, а то они мешали полету.
Аргулор сонно рыгнул и глянул на дрозда, устроившегося рядом с ним на ветке. Чибб от неожиданности так и подскочил, но не утратил обычной вежливости:
— Гррхм, извините.
И ринулся прочь, будто стрела с красным оперением. Аргулор переступил с лапы на лапу. Потом его усталые веки снова закрылись. То ли маленькие птички стали летать быстрее, чем раньше, то ли сам он погрузнел? Орел решил не задумываться над этим, справедливо полагая, что в Котире еще достаточно солдат, которые передвигаются гораздо медленнее, чем дрозд. А кроме того, они вкуснее!
Мартин прошептал Гонфу и Динни, застывшим неподвижно на берегу озера:
— Осторожно посмотрите налево. Видите там самку лебедя? Она сидит на яйцах спиной к нам. А с другой стороны озера плавает большой лебедь, ее приятель. Он нас еще не заметил, но плывет в нашу сторону и обязательно заметит, если мы останемся здесь, так что давайте-ка уберемся отсюда как можно тише.
Изо всех сил стараясь не шуметь, Гонф отпустил рыбу обратно в воду. Свою леску он обрезал. Трое друзей стали отходить, прячась за осоку.