Воин Рэдволла, стр. 44
Откатив ее в лес, крысы под руководством Кроликобоя быстро установили на нее осадную башню. В восторге от своей ловкости, хорек стал действовать еще решительнее. И вскоре осадная башня, с обернутыми в мешковину колесами, была готова к боевым действиям.
Клуни собрал офицеров и вкратце изложил им свой план. Сегодня вечером, после наступления темноты, Черноклык, чтобы отвлечь противника, начнет штурм ворот. Отборный отряд во главе с самим Клуни выкатит осадную башню из леса к тому месту стены, где оборона будет слабее всего. Под покровом темноты крысы переберутся с верхушки башни на стену и, перебив защитников аббатства, откроют ворота.
О, с каким нетерпением Клуни смотрел в вечернее небо! Теперь уже недолго! Наконец он подал Черно-клыку знак к началу штурма.
С устрашающими криками, осыпая верх стены стрелами, копьями и камнями, крысы выскочили из канавы.
— Тревога! Тревога! Мыши, ко мне! — закричала Констанция.
Заяц Бэзил Олень построил мышей-лучников на стене в три ряда. Стрелы мышей градом летели со стены. Внизу один за другим валились на землю сраженные враги.
Засевшие на краю луга хорьки-лучники обстреляли отряд мышей Бэзила, но Джесс, Винифред и несколько ее стрелков ответили врагу столь быстро и точно, что через несколько минут отряд хорьков был полностью разбит.
Битва была в самом разгаре, когда над полем брани раскатился удар колокола Джозефа, возвестивший полночь.
Клуни опустил помятое забрало и ударил Кроликобоя по плечу:
— Отлично! Настал наш черед.
Они юркнули в канаву и, пригнувшись, побежали к юго-восточному углу стены, где было довольно тихо. Стараясь не шуметь, Клуни приказал подкатить осадную башню к стене. Крысы с немалым трудом выкатили башню из леса. На лугу, где колеса вязли в мягкой земле, им пришлось еще труднее. Клуни сам взялся за веревку и тянул телегу вместе с остальными. Неуклюжая башня, проваливаясь в поросшие травой рытвины, медленно ползла по лугу.
С лампой и корзинкой в одной лапе и с горшком супа в другой Василика поднялась по лестнице на юго-восточный угол стены. Взобраться помог ей брат Руфус.
— Ага, прехорошенькая мышка с чудесным супом! Рад тебя видеть, Василика! А то здесь, на этом углу, ничего не происходит, и мне, признаюсь, скучновато.
Брат Руфус дал ей свою кружку и с наслаждением вдохнул поднимавшийся над горшком пар.
— М-мм, как вкусно! Мой любимый овощной суп!
Но Василика не слышала брата Руфуса: с приоткрывшимся от страха ртом она смотрела через его плечо. Она даже не заметила, что суп давно льется через край кружки.
Там, за стеной, неведомо откуда появилась грубо сколоченная деревянная платформа, а на ней, готовясь к прыжку, стояла злобная крыса с зажатым в зубах палашом.
Василика громко взвизгнула. Брат Руфус повернулся к платформе и, скорее случайно, чем намеренно, выплеснул горячий суп из своей кружки прямо в глаза крысе. Противник с душераздирающим криком полетел вниз. Василика, сама не сознавая, что делает, швырнула свою лампу на платформу, лампа разбилась, и масло залило всю платформу. Оно мгновенно вспыхнуло, и сухое дерево жарко запылало.
Увидев в ночной темноте яркую вспышку пламени, защитники аббатства со всех сторон бросились к юго-восточному углу стены. На верхушке пылающей башни среди языков огня металось около тридцати крыс; внизу их было гораздо больше. Отталкивая и пиная друг друга, крысы торопливо бежали вниз по башне, превратившейся в огненную ловушку.
Клуни бегал у подножия башни вне себя от ярости. Он сгреб в охапку несколько обожженных, с еще дымящейся шерстью, крыс.
— Назад, трусы! Прыгай на стену! — безумно вопил он.
Крысы, штурмовавшие ворота, помчались к огромному костру. Искры, треща, летели в черное ночное небо. Клуни, с пеной у рта, изрыгая проклятия, стегал своим хвостом направо и налево; в отсветах пламени его глаза горели безумием.
— Разве это огонь! Назад, кретины! Бей мышей! Темнокогть и Черноклык схватили Клуни за край дымящегося плаща и оттащили в сторону:
— Берегись, хозяин, она сейчас рухнет!
Под треск горящего дерева осадная башня покосилась и, качнувшись, рухнула на землю огненной горой. Телега под башней зашаталась и, объятая пламенем, опрокинулась набок.
На этом ночная битва и закончилась. На стенах аббатства послышались радостные крики.
Под стеной в беспорядке валялись мертвые крысы. Офицеры Клуни, окружив хозяина, отвели его в канаву — там было безопаснее. Он словно был не в себе и, глядя перед собой невидящими глазами, бормотал невнятные мрачные угрозы. Крысы за его спиной озадаченно переглядывались.
Неужели Клуни Хлыст спятил?
*9*
Пока Лог-а-Лог держал плиту, чтобы та не закрыла вход, Матиас заглянул в дыру Перед ним был длинный темный лаз, уходящий в стену карьера. Но где же Гуосим?
Опасаясь кричать, чтобы не услышал змей, они несколько раз позвали ее громким шепотом. Наконец Матиас сказал
— Придется нам туда лезть.
— Подожди-ка, — сказал Лог-а-Лог и, взяв булыжник, засунул его в щель между плитой и стеной — Теперь вход открыт. Иди первым, Матиас.
Друзья осторожно двинулись по идущему вниз лазу Наконец лаз выровнялся, и они остановились, чтобы глаза привыкли к темноте Пол здесь был ровным, а ход таким широким и высоким, что они могли свободно, не пригибаясь, идти рядом Они пошли дальше, Лог-а-Лог то и дело молча указывал на странные знаки и рисунки, выцарапанные на камне Этот ход служил логовом уже не одному поколению змей, они-то и оставили на стенах эти знаки Вскоре ход расширился еще больше и привел друзей в небольшой грот, из которого выходили два коридора.
— Я пойду направо, а ты налево, — прошептал Матиас. — Время от времени рисуй мечом стрелку на стене, и я тоже буду рисовать стрелки своим кинжалом. Так мы не заблудимся. Заметишь Асмодеуса — сразу же возвращайся сюда, в этот грот. А если он заметит тебя — беги от него со всех ног и кричи изо всех сил.
Держа кинжал наготове, Матиас пошел направо — ход оказался чуть уже первого, но таким же высоким Стены здесь были из желтого песчаника. Через каждые несколько ярдов Матиас рисовал на стене стрелку. Вскоре до его ушей донесся звук падающих капель, звук, который казался странным и неуместным в зловещей тишине подземелья.
Слева в стене Матиас нащупал прямоугольную нишу. Он с отвращением обнаружил, что она была набита сброшенными змеиными кожами, — скукоженные, они кучей лежали на земле. Он вздрогнул, представив себе их владельцев, и поспешил покинуть это мрачное место.
Матиас заметил, что змеиные знаки на стенах здесь более старые и примитивные. Нет сомнения змеиное логово существовало задолго до того, как вырыли карьер.
Внезапно Матиас оказался в громадной пещере. Весь Большой зал Рэдволла легко уместился бы в любом углу этого огромного грота; посредине мерцало бледным светом озеро. Капли падали откуда-то сверху, со скрывавшегося во мраке потолка, озеро было покрыто рябью. Матиас заметил, что стены грота испещрены множеством новых ходов.
— Асмодеус-с-с-с!
Кровь застыла у Матиаса в жилах. Аспид был где-то рядом. Но где? Пугающее шипение эхом отдавалось со всех сторон.
— Асмодеус-с-с-с!
Матиас изо всех сил старался подавить в себе страх.
— Если бы змей знал, где я, он бы не стал, пытаясь меня запугать, тратить время, — сказал он сам себе. — Он бы меня сразу же схватил.
Слегка ободренный этими словами, но как можно более бесшумно, Матиас обошел озеро, он старался не слушать зловещее шипение.
— Асмодеус-с-с-с!
Решившись, Матиас юркнул в ближайший ход. И вот ведь приятная неожиданность! Перед ним, прислонившись спиной к стене, сидела Гуосим. Матиас схватил ее за лапу:
— Гуосим, как тебя сюда занесло? — Он осекся.
Гуосим повалилась набок — она была мертва!
Сдержав крик ужаса, Матиас отпрянул. Он ясно увидел следы ядовитых зубов на груди землеройки, ее распухшее лицо, закрытые глаза, почерневшие губы.