Трисс Воительница, стр. 18

—А где тебе больше по душе расстаться с жизнью, мисс? — продолжая плести веревочные нити, осведомился Шог. — В Рифтгарде в качестве пленницы или в морских глубинах рядом со мной?

—Если ты в самом деле хочешь знать, — улыбнувшись, белка похлопала друга по лапе, — то я предпочла бы вообще не умирать.

—Вот и я хочу жить, — отложив в сторону работу, сказал Шог. — И потому взял курс к Северной звезде. Хочу проверить, чем на самом деле является то пятно на карте — кляксой или островом.

Трисс уставилась на ясное голубое небо.

— Но как ты это сделал? Я не вижу никаких звезд.

— Я обнаружил Северную звезду ночью, — пояснил Шог. — И шел по направлению к ней до самого рассвета. Ведь солнце встает на востоке, верно? Вот так я проверил наше местонахождение. Если нам повезет, мы непременно отыщем тот остров, мисс.

На пороге каюты показалась Велфо. Она вся дрожала и едва могла стоять.

—Пить, — произнесла она. — Хочу пить.

—Найди воду, хотя бы ради бедной Велфо, — тихо шепнула Трисс Шогу.

Уложив ежиху в постель, Трисс пыталась ее успокоить.

—Тебе нужно немного вздремнуть, — ласково говорила она. — А ну-ка давай посмотрим на твою рану.

О, сегодня она выглядит значительно лучше. Сделаем ей еще одну морскую ванночку. Будет прохладно и приятно.

Закрыв глаза, Велфо сказала:

—Значит, тебя зовут Трисскар?

—Да, но кто тебе это сказал?

—Ты сама. Прошлой ночью ты громко произнесла: «Трисскар. Меня зовут Трисскар».

Только поглаживая подругу по лбу, Трисс вспомнила свой сон.

13

Рэдволльские близнецы-колокола возвестили очередной рассвет. Но на этот раз их перезвон был длиннее обычного. Дело в том, что наступил первый день лета, и по этому случаю в аббатстве намечался большой пир.

Весь день обитель пребывала в предпраздничной суете. Командор с кротами и землеройками помогали поварам на кухне. Лог-а-Лог с остальными членами отряда суетились с Гердлом Спринком в погребах. Мемм Флэкери и сестра Вернал отправились вместе с малышами собирать цветы и накрывать столы. Кротоначальник Уррм подрядил Мэлбан с Крикулусом помогать ему расставлять легкие закуски для ланча. Словом, в Рэдволле царила предпраздничная суматоха и веселье. Все были заняты приготовлением предстоящего пиршества.

Освободившись от дел, Мэлбан и Крикулус уединились и сели отдохнуть на ступеньках крепостной стены.

—Слыхал, какие про нас ходят слухи? — приглушенным тоном спросила своего друга Мэлбан. — Им почему-то взбрело в голову, что мы с тобой собираемся показать нашу знаменитую сценку с переодеванием. Сказать по совести, выступать сегодня перед публикой мне бы хотелось меньше всего.

—Ничего не поделаешь, — пожал плечами сторож. — Раз всем так хочется ее увидеть, придется пойти им навстречу.

—Точно! — обрадовавшись, подхватила мышь-архивариус. — Мы вызовемся исполнить свой номер первыми.

А закончив, притворимся уставшими и незаметно удалимся. Так что никому даже в голову не придет, что мы собираемся покинуть аббатство.

Хоть и не по душе Крикулусу была затея Мэлбан, но все же он согласился еще разочек поискать Барсучий Дом.

Едва на землю спустились сумерки, как праздник вступил в свои права. Освещенные фонарями, великолепно украшенные столы ломились от всевозможных яств: горячий, свежеиспеченный хлеб с хрустящей корочкой, овощные салаты, фруктовый творог с мускатным орехом, сыры, паштеты, торты, пирожки, а также огромный пирог из репы и прочих корнеплодов — особо любимое лакомство кротов. Не было недостатка и в напитках. Уплетая свои излюбленные блюда, звери оживленно разговаривали, смеялись и шутили.

Когда стало совсем темно и зажгли дополнительные фонари, праздник стал еще веселее. Согласно собственному плану, Мэлбан с Крикулусом выступили первыми. Мэлбан в роли крысы-пирата привязала себе на живот и ягодицы подушки, надела большую бесформенную шляпу, медные серьги, повязку на глаз, а за пояс заткнула вырезанный из древесной коры меч. Старик Крикулус, изображавший бабушку-мышь, облачился в дамское платье с кружевной шалью и весьма замысловатого вида капор. Они вышли навстречу друг другу, как будто случайно встретились на лесной тропинке. Метнув на Крикулуса свирепый взгляд, Мэлбан начала декламировать хриплым голосом:

Как взрослые, так и дети встретили героя Мэлбан дружным гулом откровенного неодобрения. Потом настала очередь Крикулуса, который запищал надтреснутым голоском:

Ее выход был встречен громом восторгов и аплодисментов.

— Шлепни скорей ты эту поганую крысу, бабушка, — кричала детвора.

Скосив на них глаза и помахав бутафорским мечом, Мэлбан продолжала:

Зрительские сопереживания с каждой минутой становились все напряженнее, и возмущение достигло крайней степени. Подмигнув диббанам, чтобы привлечь к себе их внимание, Крикулус произнес свои заключительные слова:

Следующую часть программы диббаны полюбили больше всего. Они бросились прогонять крысу-пирата, от души колотя ее по накладному заду палками. Мэлбан, издавая громкие вопли, поспешила прочь.

Сняв с себя капор, Крикулус под дружные аплодисменты публики сделал почтительный реверанс, Командор со своими двумя помощниками-выдрами насилу отодрали от Мэлбан особо воинственных диббанов, и мышь под громкие овации зрителей также отвесила им благодарственный поклон.

Аббат, смеявшийся до слез, поздравил обоих выступавших с очередным успехом.

—Спасибо, друзья, — сказал он. — Сколько ни смотрю вашу сценку, не устаю ею восхищаться. С каждым разом она мне кажется еще смешнее и смешнее. Здорово!

—Сдается, эта мелюзга от души меня поколотила, — потирая спину, широко улыбнулась ему Мэлбан. — В следующий раз надо будет привязать побольше подушек. Что-то я сегодня слегка устала. А как ты, Крикулус?

—Я тоже уже не тот, что в молодости, — вытирая морду капором, поддержал ее сторож-землеройка. — Пора нам с тобой на боковую. Пойдем-ка ко мне в сторожку. Ты ляжешь в кресле, а я — на кровати. Спокойной ночи, отец настоятель. Спокойной ночи всем. Счастливо вам попраздновать.

Вскоре после того Мэлбан и Крикулус, облачившись в плащи и прихватив с собой каждый по фонарю, вышли за ворота аббатства и отправились по тропинке в направлении Леса Цветущих Мхов. Едва они оказались под сенью деревьев, как их сразу насторожила царившая там тишина. Ни одно дуновение не нарушало покоя леса. Смолкли даже все ночные птицы.